Любопытно, что Юрий Заварзин, ближайший сподвижник Григория Есауленко, ставший генеральным директором «Спартака» после кончины Ларисы Нечаевой, звал на работу в клуб старшего сына убитой.

— Я, разумеется, отказался, — говорит Андрей. — Понял, что многие сотрудники клуба каким-то образом повязаны друг с другом, и ради меня они не станут менять стиль работы и общения. Поэтому не стоило туда идти хотя бы из соображений безопасности.

По ощущениям Андрея, его близких, острота потери близкого человека за одиннадцать лет в какой-то мере притупилась. Взращивать в себе искусственно чувство мести старший сын никогда не хотел. Зачем? Он не верит, что можно найти убийц, выпустивших несколько пуль в его мать и дядю, чудом оставшегося в живьгх. Слишком много времени упущено. И каждый день, по его же выражению, работает против торжества справедливости.

— Имя и фамилию заказчика озвучили и следователь, и мой дядя, это не секрет — все указывает на господина Есауленко, — говорит Андрей. — Кстати, Григорий Васильевич раньше, при жизни мамы, все время сторонился общения со мной. Я не придал тогда этому значения. Думал, что люди, подобные Есауленко, владеющие солидными средствами, как правило, замкнуты, даже нелюдимы. Позднее я стал несколько иначе оценивать процессы, происходившие в некогда любимой моей команде. Теперь многое представляется зловещим.

Отношения с дядей — Геннадием Сорокиным, родным братом Ларисы Нечаевой, Андрей, конечно, поддерживает. Геннадий Геннадиевич выжил, но остался инвалидом, а через некоторое время вовсе покинул столицу, вернувшись на родину, в Алушту.

— Дядя просто похоронил в себе эту историю. И раньше-то он был закрытым человеком, а сейчас и подавно, — рассказывает Андрей. — Уехал он вовсе не из соображений безопасности. Геннадий Геннадиевич человек без образования, умеет разве что машину водить, он ведь был личным водителем мамы. После ее кончины дядя не видел себя в этом качестве в Москве, — слишком оживленное движение на столичных магистралях, нервы напряжены. Он решил жить в городе с хорошей экологией, спокойно, без особых хлопот. Пусть меньше денег заработает, зато жизнь тиха, без затей и риска. С младшим братом Максимом отношения как раз не сложились. Он всегда был избалованным ребенком, мама, похоже, не научила его уважать старших. Макс разве что проявил заинтересованность в процессе раздела имущества, а получив свою долю наследства, как-то совсем к нам охладел. К слову, ту дачу в Петушках, где произошла трагедия, мы продали. А с младшим братом встречаюсь лишь на кладбище, чтобы маму помянуть… Кстати, на десятилетие кончины никто из клуба «Спартак» не приехал. Посидели мы с братом часа три и уехали, никого больше не дождавшись. Я же говорил, Олег Иванович не то что не приезжает, он даже никогда не звонит.

Почему до сих не нашли убийц Ларисы Нечаевой? Впечатление такое, что им просто дали уйти от справедливого возмездия.

— По-моему, коррупция все поглотила, сказалась вездесущая власть денег, — полагает Андрей. — Уверен: заказчики преступления накопили достаточно денег, чтобы с их помощью плавно погасить предполагаемую волну громких разоблачений. А исполнители, кстати, совсем не исключаю, до сих пор живы. Как юрист по образованию, прагматично и профессионально сужу: пока не увижу, извините, фактических доказательств их кончины, ни о каком их небытии речи быть не может.

Я дозвонился прокурору Петушинского района Владимирской области, где произошла трагедия. Олег Макаров полагает, что преступники скорее всего «навечно» остались на территории одной из южных республик России.

— Они могли погибнуть при обстоятельствах, безотносительных к содеянному одиннадцать лет назад в поселке Таратино.

Правда, прокурор признался, что давно не снимал с полки это уголовное дело, только его секретарь откопала-таки запылившуюся от времени папку.

— Оно приостановлено в ноябре того же, 1997 года, — уточнил он.

Собственно, об этом я прекрасно знал, так что ничего принципиально нового специалист не сообщил. Какие же конкретно следственные действия проводились?

— Обычные оперативно-розыскные мероприятия, — ответил Олег Владимирович. — Какого характера? Не могу разглашать, это государственная тайна… Объективно, реальной перспективы возобновления дело не имеет. Ибо все, что нужно, уже расследовано. Заказчик, думаю, так или иначе связан с профессиональной деятельностью Ларисы Нечаевой. Но, увы, мы пока не располагаем изобличающими заказчика преступления доказательствами, как-то аудио-и видеозаписью его беседы, например, с исполнителями. А в нашей практике обычно через исполнителей выходят на заказчика. По закону дело об убийстве может быть закрыто только спустя 25 лет после преступления.

Минуло одиннадцать после того страшного расстрела. Шансов найти убийц и заказчиков, наверное, нет. А жаль. Хотя следствие, на мой взгляд, далеко не все сделало для их изобличения и поимки. В материалах уголовного дела не фигурируют допросы тоже, видимо, неуловимых чеченцев — помните упоминавшихся братьев Атлангириевых, тесно связанных с тем же Есауленко, другими тогдашними и даже некоторыми нынешними боссами «Спартака»? Не вызваны на общение в силовые структуры и другие потенциальные заказчики, о которых сообщают в материалах дела сами сотрудники правоохранительных органов. Спрашивается, почему это не сделано? Видимо, по причине той самой коррупции, о которой без тени сомнения заявляет сын Ларисы Нечаевой. А ведь допроси этих людей с пристрастием, тем паче своевременно, ниточка вполне могла привести как минимум к убийцам…

Между тем их следы, как я уже рассказывал, теряются где-то в Сочи, позднее бандитов видели в Чечне и Дагестане. Не исключаю, что они до сих пор в бегах, если бегство, конечно, не завершилось летальным исходом. Но вот Андрей Лукин не верит в их кончину. Как, впрочем, не очень верю и я. Возможно, они осмелели за прошедшие после убийства годы и отсиживаются в своем скромном подмосковном Лыткарино или растворились среди нас в огромном мегаполисе.

Всегда хотелось бы надеяться на лучшее, это заложено в самой природе человека. Но применительно к футболу иллюзий, пожалуй, питать не стоит. Рад бы ошибиться, но боюсь, с формальной заменой Вячеслава Колоскова на Виталия Мутко застой не станет менее очевидным и глубоким.

Стоит снова ненадолго вернуться к процедуре выборов нового руководителя РФС, к атмосфере, в которой они проходили. Колосков, по сути, был обречен на проигрыш, его судьба казалась предрешенной задолго до апреля 2005 года, когда на московской конференции делегаты голосовали за новых кандидатов на высший футбольный пост. В последний момент свою кандидатуру снял даже ближайший и многолетний соратник Вячеслава Ивановича — Александр Тукманов, ему тоже, как и боссу, настойчиво напомнили о финансовых прегрешениях. Мол, уходи в сторонку от греха подальше. Александр Вячеславович перечить власти не стал.

Еще зачем-то, видимо, формальности ради, выдвигался (чтобы, наверное, придать форуму большей легитимности, демократичности что ли) вице-президент ярославского «Шинника» Михаил Жуков. Но также «благородно» задвинулся во время выступления на конференции: взял самоотвод в пользу Мутко. И остался сенатор, выдвиженец от Кремля Виталий Леонтьевич Мутко наедине с блистательным в прошлом голкипером Анзором Амберковичем Кавазашвили. С высокой трибуны между тем слышались здравицы в честь одного лишь человека — Виталия Мутко, его программы развития футбола, текста которой, в общем-то, так никто и не видел. От подобного фарса нормальных людей, находившихся в зале, откровенно говоря, подташнивало. Нормальных-то, однако, были единицы… С трудом выдерживал гнетущую атмосферу Кавазашвили, он порывался уйти.