Самая часто встречаемая форма – кольцевая. Это кольцо из ткани, выстилающее влагалищный вход изнутри. Примерно так же распространена серповидная форма – в виде английской буквы U. Наименее типичный вариант – септированная плева: она похожа на мостик, разделяющий вход во влагалище на два отдельных входа (а иногда и больше – представьте что-то вроде дуршлага). Избыточная заворачивается сама на себя, как подвернутая манжета, а бахромчатая – как понятно из названия – отличается складками и неровными краями.

В очень редких случаях расставание с девственностью может оказаться не одноразовым процессом. В 2002 году в «Австралийском и Новозеландском журнале гинекологии» (Australian and New Zealand Journal of Obstetrics and Gynaecology) вышла статья о женщине с Тайваня, которая в 13 лет прошла через операцию по удалению слишком прочной плевы – во избежание дальнейших проблем с сексом. Но к 18 плева снова отросла, и девушке пришлось опять сделать операцию. После этого она вышла замуж и забеременела… и тут неожиданно оказалось, что плева все еще на месте. Рожала многострадальная девственница с помощью кесарева сечения, после чего плеву снова удалили хирургически[222].

Поскольку невинность долгое время была важной статусной характеристикой, а естественные желания периодически одерживали верх над соблюдением социальных норм, естественно, появилось множество способов определять девственность будущей невесты (и обманывать эти тесты). Истории с ритуальной дефлорацией твердым предметом и проверкой на наличие кровотечения, а также гордой демонстрацией запачканных простыней все более-менее слышали, но, поверьте, это далеко не все методики. Во всяком случае, от проблем с нехваткой крови средства были изобретены довольно быстро – от переноса свадьбы на период менструации до засовывания во влагалище губки или рыбьего пузыря с кровью.

Но попробуйте, например, обойти вот такой тест, придуманный бывшими рабами американского Юга: мужчина незаметно ковыряется пальцем в ухе, после чего прикасается им к вульве своей избранницы. Предполагалось, что настоящая девственница завопит и убежит, потому что любые выделения мужского тела будут ее «обжигать».

Во времена Галена было принято гадать по грудям – у девственницы они должны быть маленькими и упругими, с небольшими светлыми сосками. То есть натуральный четвертый размер вполне мог поставить крест на надеждах выйти замуж. В эпоху Ренессанса появилось гадание по моче – считалось, что девственница мочится с «тонким шипением», а выделяемая жидкость должна быть чистой, прозрачной и в идеале сверкать. Любое замутнение приписывалось контакту со спермой. Если ситуация не позволяла провести подобные изыскания, девушке можно было сунуть под нос латук (к счастью, этот вид салатной зелени рос в Европе в изобилии) – от его запаха опытная женщина должна была тут же обмочиться.

Но первое место в нашем списке тестов на девственность занял потрясающе последовательный в своей наивности эксперимент: предлагалось возжечь ароматные курения и напустить дыма девушке в вагину. Если девушка оставалась девственницей, дым дальше в ее организм не проходил, а вот если от лица девушки тоже начинало пахнуть курениями, дело было плохо. То есть, видимо, предполагалось, что есть какой-то сплошной тоннель между влагалищем и ртом, по которому можно было гонять газообразные субстанции[223]. Как вы понимаете, чистота эксперимента соблюдалась не всегда, и обкуренным могло оказаться все в некотором радиусе вокруг девушки. Что делали тестировщики в таких случаях, история умалчивает.

В главе про либидо мы рассказывали, как наш мозг определяет, с кем стоит провести ночь. Что же творится у нас в голове, когда мы испытываем сексуальное удовольствие?

Долгое время об этом мало что было известно по очень простой причине – едва ли кто-то из нас способен заниматься сексом и при этом оставаться неподвижным. А движение ощутимо влияет на качество изображения, получаемого с помощью магнитно-резонансной томографии (МРТ) и энцефалографа. Кроме того, любой участок мозга многофункционален, поэтому если что-то и засветится ослепительно на томограмме у человека, находящегося на пике блаженства, ученым придется сравнивать результат с другими процессами, при которых задействуется этот же участок. Тем не менее технологии развиваются, и кое-какие осторожные выводы мы все-таки можем делать. В частности, на помощь сексологам пришла позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ), позволяющая получать более четкие изображения, чем при МРТ. И вот какая картина пока складывается.

Когда мы занимаемся сексом, активизируются сенсорная и премоторная кора, отвечающие за телесные ощущения и движения, передний гипоталамус, где формируются влечение и поведенческие реакции, а также средняя поясная кора и некоторые отделы орбитофронтальной – они и дают нам гедонистический эффект. При этом наблюдаются некоторые гендерные различия. В частности, выходит, что мужчины действительно больше заточены на визуальное восприятие – у них активнее участок мозга под названием клауструм, или ограда, который, как сейчас предполагают нейробиологи, собирает что-то вроде «картинки в голове» – внутренней визуальной проекции внешнего мира. А вот у женщин возбуждаются отделы левой премоторной, задней затылочной и главной моторной коры, отвечающие за сенсорно-моторную интеграцию, то есть за сборку тактильных ощущений[224].

Оргазм, с точки зрения нейробиологии, – это короткий всплеск активности в отделах орбитофронтальной коры. И вот тут-то происходит самое интересное. Субъективно мы представляем этот момент как очень эмоциональный – отсюда навязчивое и технически нереализуемое для многих пар желание кончать одновременно (про физиологические подробности оргазма мы поговорим позднее). Но не тут-то было! Исследования нейробиологов показывают, что по мере усиления возбуждения происходит прямо противоположное: постепенно гасятся самые эмоциональные отделы мозга, которые на стадии еще не удовлетворенного влечения как раз были более активны – медиальная префронтальная кора, амигдала и вентральный стриатум с прилежащим ядром. То есть технически к моменту оргазма мы менее эмоциональны, чем когда бы то ни было. Но на этом дело не заканчивается – также снижают активность зоны, отвечающие за распознавание ошибок, восприятие себя и окружающей среды[225]. Короче говоря, в момент оргазма мы в лучших буддистских традициях утрачиваем границы между собой и внешним миром. Так что французы, сочиняя красивую метафору про la petite mort – маленькую смерть, – оказались очень близки к правде, если иметь в виду кратковременное отключение психики. При этом в переживании оргазма есть некоторые гендерные различия, и о них мы поговорим дальше.