— А чего на нем держаться? — Все еще немного дуясь за побудку, проворчала Гримница, осторожно подходя к рыжему коньку. — Это ж конь, а не смок. — И, видя непонимание мужа, пояснила. — Не взлетит.

— Главное, ты не взлети. — Легонько подначил ее Арне, успокаиваясь при виде того, как княжна знакомится с лошадью.

Как ни стремился Арне все успеть, а солнце уже поднялось над вершинами деревьев, когда несколько всадников выехали в сторону реки. Гримница довольно уверенно управляла неказистой лошадкой, которая обычно возила поклажу рыцарей, а Арне только хмурился, то и дело поглядывая на стройные ножки жены. Впрочем, скоро у него появились другие причины для недовольства.

Нет, конечно, он осознавал, что сотня вояк, неделю простоявшая на одном месте с лошадьми и пленниками, изрядно опустошает всю округу. А был же еще король со двором… И, все равно, было тяжело смотреть на истоптанные поля. Ближние поля они проехали довольно быстро. Гримница до боли закусывала нижнюю губу, поясняя время от времени подробности.

— Вот тут у нас была посажена репа. А вон там — рожь.

То, что поля осталось только перепахать, было ясно и без пояснений. Да Арне в них и не нуждался, все-таки, не первый год хозяйствовал на своей земле. То же было и с лугами.

— Ничего, дожди пройдут — отрастет. — Утешала Гримница то ли его, то ли себя. — У нас же теперь скотины немного, правда? Успеем еще накосить.

— Да, скотины у нас теперь немного. — Согласился Арне хмурясь. — Две коровы и кони.

— Дядька Межамир всегда говорил, что хорошего коня на одной траве не вырастишь, — с сомнением заметила княжна.

— Прав был твой дядька. Только овса, как я понял, у нас нет и не будет. Придется по осени опять обоз гнать, подальше от границы. Вот только…

Что хотел сказать Арне жене, осталось загадкой, внезапно остановив коня, он прислушался. Потом, дав знак Гримнице молчать, спешился и осторожно пошел в сторону кипы кустов, положив руку на рукоять меча.

Остановился, прислушался еще раз, а потом, все так же молча, повернулся и дал знак подойти, только тихо. Стараясь не шуметь, Гримница соскочила на землю и остановилась, не зная, можно ли оставить просто так чужого коня. Арне жестами поторопил ее, показывая, что конь никуда не денется. Не на шутку растревоженная таким поведением мужа, Гримница постаралась как можно бесшумнее подойти к нему и, следуя указующему жесту, присмотрелась к кустам.

Сперва ее внимание привлек клочок светлой ткани, видневшийся в просвет между ветвями. Когда же она попыталась подойти поближе, из-под куста, словно зайчонок, кинулась девочка лет пяти. Попыталась бежать, но упала, запутавшись в высокой траве.

— Стой! Стой, маленькая! — Кинулась к девочке Гримница. — Не бойся. Мы — свои!

Но та только свернулась комочком, показывая пальцем на Арне.

— Закс!

— Это наш закс, он хороший. Он не обидит… — Гримница схватила ребенка, который при приближении Арне попытался вырваться из рук, в объятия и стала укачивать: "Ш-ш-ш-ш… Ш-ш-ш-ш…, все хорошо-о, все хорошо-о-о-о…" Девочка потрепыхалась еще немного, а потом затихла, уткнувшись ей в плечо и тихо поскуливая. Ощупав ребенка, проверяя, все ли в порядке, Гримница чуть не расплакалась. Под грязной рубахой прощупывалась каждая косточка, а ручки, обнимавшие ее за шею, были словно тростинки.

— Кто ты, маленькая? — Как можно мягче спросила Гримница, — И где твоя мама.

— Не зна-аю! — Снова расплакалась девочка. — Мы бежали, бежали… А потом мама куда-то делась, а мы с Висей остались. А вокруг были заксы… Я затащила Висю сюда, мы ждали маму…

— Арне, там… — обратилась к мужу Гримница, но тот уже и сам понял, что в кустах есть кто-то еще. Осторожно отведя колючие ветки, он нырнул под куст.

— Вися! — Кинулась было девочка, но Гримница снова ее удержала. — Тихо, тихо. Никто твою Висю не обидит. Сейчас поедем в село, там у нас коровушка есть. Попросим у коровушки молочка. Для Виси и для… для кого еще просить?

— … И для Мирки. — Включилась в игру девочка, но тут же захныкала. — Ку-ушать…

— Сейчас, сейчас, маленькая… — Гримница сперва дернулась в сторону седельных сумок, что вез большой рыцарский конь, но побоялась выпустить из рук Миру. Да и не спросила она с утра, надолго ли едут, взял ли Арне еды с собой.

А рыцарь, тем временем, осторожно выполз из-под куста задом наперед, держа в руках какой-то свиток.

— Гримельд! Тут еще ребенок. — Громким шепотом позвал он. Но Гримница и так это уже знала.

— Вися! — Снова рванулась из ее рук старшая девочка. Чтобы успокоить ребенка, Гримница взяла ее за руку и подошла поближе к Арне.

— Это девочка, — Сообщил рыцарь жене. Малышка двух-трех лет, казалось, спала на его руках. Худенькое личико было бледным до синевы. На Арне тоже было страшно смотреть. Побледнев от волнения, он держал свою ношу так, словно та была из драгоценного стекла.

— Я знаю. Ее Веслава зовут. — и добавила, обращаясь к Мире, — Давно она спит?

— Со вчера. — Та только вздохнула. — Сперва плакала все время, а теперь спит. Я ее будила-будила…

— А что вы пили, ели…? — Гримница и сама видела, что сон малышки не совсем здоровый, но теперь испугалась уже всерьез.

— Там, в низинке, ручеек течет. — Ответил за девочку Арне. А та только пожала плечами, показывая пальчиком на одну травку, потом на другую…

Быстро окинув взглядом низинку, Гримница еще и под кусты заглянула, чтобы убедиться, что ничего сильно ядовитого там не росло. Но разве ж пересмотришь всю траву на лугу.

— Домой! — Скомандовал Арне, не желая терять больше времени.

Забраться на коней оказалось целым делом. Сперва Арне отдал малышку Гримнице и вскочил на коня сам, чтобы потом взять у нее ребенка. Но тут оказалось, что мелкая Гримница сама на коня не влезет, не говоря уже о том, чтобы подсадить Миру. Пришлось снова передавать Висю, спрыгивать… В конце концов, Арне сумел побороть волнение и сообразил, что девочку можно выпустить из рук. Положив крошку на землю, он сперва подсадил на коня жену, потом посадил перед ней Миру, лицом к княжне.

— Держись покрепче. — Велел он девочке, но та только шмыгнула носом, глядя исподлобья.

Потом Арне передал Гримнице в руки малышку. Сев на коня, он подъехал как можно ближе, чтобы забрать Висю обратно, но это оказалось непросто. Когда после нескольких попыток им удалось устроить девочек, они шагом двинулись в сторону жилья.

— Может, поспешим? — С тревогой спросила княжна, глядя на девочек.

— Не знаю, что хуже: растрясти или промедлить. — С горечью ответил Арне, сожалея, что никогда не был способным к лекарским наукам. Девочка на руках казалась невесомой. И Арне в который раз задумался о том, что король печется о благе всей страны, он Арне — выполняет присягу, следуя приказам короля… Только почему же каждый раз на душе так паскудно?