Испытания, которые прошли без меня, показали, что заявленные тысячи метров нормальной дальности выстрела для трехфунтового «единорога» мастера с «Дельфином» не добились, несмотря на увеличение калибра. Максимум восемь с половиной сотен. И то свинцовым ядром, которое мнется и ни в какую не желает давать рикошет. Понятно, что пять калибров длины — это не семь с половиной, как у русской гаубицы восемнадцатого века.

— Зато, сир, рикошет дает каменное ядро. Но только один. Если приноровиться, то на полторы тысячи больших шагов можно будет стрелять уверенно. Только пороха много потребуется для обучения.

— Потребуется, — согласился я с ним. — Но от этого никуда не деться. По-другому учить еще не придумали. И не придумают.

— И порох дрянь, сир, полностью не сгорает.

— И что придумал? По глазам же вижу, что придумал.

— Зернить его, как вы говорили, времени нет. Я приказал подмочить часть, и влажным скатать его в горошины. Сейчас на солнце сохнет. Думаю, так увеличится поверхность его одновременного сгорания, о которой мне говорил отец.

— Ты — гений, — мне осталось только восхититься смекалке подмастерья, да какого там подмастерья — мастера. — Считай, что патент мастера дель рей у тебя уже в кармане. Как и звание сержанта артиллерии.

Парнишка счастливо улыбнулся.

— Рад служить вам, сир. Я оправдаю ваше доверие.

На повороте проселка к римской дороге нас встречал озабоченный сержант-майор с полным копьем своих стрелков. Переполошил я своих ближников знатно.

Морячки прибыли в Дьюртубие к закату. На двух повозках, которые наняли в Сибуре.

Я с Саншо наблюдал из окна, как гостей встречает во дворе Аиноа. На все эти церемонные бабуиньи танцы с поклонами. Как вдруг кантабрийский инфант воскликнул, когда фон Врунгель снял шляпу и с поклоном обмахнул ею перед шевальер свои ботфорты.

— Не может быть! — и перекрестился.

— Чего не может быть? — не понял я его.

— Его не может быть. Он же сгинул лет восемь назад в горах. С тех пор о нем ни слуху ни духу не было.

— Ты про кого это?

— Про Бастарда.

— Какого бастарда?

— Есть, Феб, только один Бастард с большой буквы. Арманьяк.

— И кто он?

— Твой Врунгель.

— С чего он мой?

— К тебе же приехал…

— Что еще я про него не знаю?

— Он был любовником твоей матери.

— Это уже серьезно, — задумался я и немедленно сел на измену. — Но так тому и быть. Действуем по плану.

Шевальер Аиноа вошла в мой кабинет, не закрывая дверей, и произнесла с реверансом протокольным голосом, как заранее уговаривались, заученную наизусть фразу, обращаясь ко мне:

— Ваша милость, тут капитан баркентины «Виктория» Ян фон Врунгель просит аудиенции у принца Вианского. Какие будут распоряжения?

При этом хитро блеснула глазами и исподтишка показала мне средний палец… с новым перстнем, отсвечивающим зеленым светом большого изумруда.

Есть! Попался на взятке, голубчик.

— Проси, — ответил я ей, подмигнув.

По моему знаку вместе с Аиноа из кабинета вышел и Бхутто. В помещении остались только я и Саншо, который слегка нервничал.

Капитан смело ввалился в дверь, отмахал положенное количество раз перьями шляпы по ботфортам.

Инфант сразу подбоченился, сел в кресло около письменного стола и, слегка повертев в руках, надел на голову корону инфанта. Холодно осмотрев с головы до ног визитера, он произнес.

— Я — дон Саншо, принц Вианский, готов выслушать ваши просьбы, капитан.

Капитан немного оторопел, но быстро взял себя в руки.

— Простите меня, благородные доны, но, насколько я наслышан, принц Вианский — юноша пятнадцати лет и блондин.

При этом пристально посмотрел на меня.

— Дон Саншо носит титул принца Вианского согласно брачному контракту с сестрой рея Наваррского дона Франциска Первого Феба, — ответил я на невысказанный Врунгелем вопрос.

— Малышка Каталина вышла замуж? — удивился фон Врунгель. — Что ж… поздравляю ее со столь блестящей партией.

Протокольный поклон в сторону Саншо.

Тут в закрытое окно с видом на замковый двор просочились шум со двора и яростная ругань, переходящая в матерные крики на пяти-шести языках.

Все повернули голову к оконной слюде, волшебно окрашенной закатными лучами солнца.

— Что там такое? — спросил фон Врунгель.

— Это вашим людям предложили сложить оружие, — спокойно ответил Саншо.

— Я арестован? — поднял бровь капитан.

Волнения на его лице я не заметил. Хотя свой пистолет и эспаду он сдал амхарцам на входе. Иначе бы те его к нам не пропустили.

— Пока задержаны, — ответил ему я несколько неопределенно, — до выяснения всех обстоятельств.

Открыв ставню, я выглянул в окно. Черномордые матросы во главе с бледнолицым рыжим лейтенантом, ощетинившись глефами, выстроились у внутренней стены замка. И всерьез были намерены драться. Это было хорошо видно по их лицам и ухваткам.

Напротив них с другой стороны двора под прикрытием кантабрийских латников блестел новой бронзой наведенный на них «Дельфин». А младший Крупп держал в руке и показывал им стреляющий искрами тлеющий фитиль.

Стены замка занимали валлийские лучники и беарнские арбалетчики, готовые стрелять по первому приказу, да и без приказа, в случае внезапной атаки моряков.

Неожиданно подал голос фон Врунгель:

— Я ваш пленник, дон Франциск, сеньор д’Артаньян. Пощадите моих людей.

С этими словами капитан вытряхнул из рукава тонкий стилет без гарды и положил его на стол.

— Все. У меня нет больше оружия. Если позволите, то я сам успокою своих людей. Чье-либо кровопролитие не входит в мои планы, — предложил фон Врунгель.

Я без разговоров уступил капитану место у окна. У меня от имени великого мушкетера, вычисленного капитаном по баронии Батц и сеньории Кастельмор, которую руа Франции Луи Тринадцатый возвел в графство конкретно под капитана королевских мушкетеров Шарля Ожье д’Артаньяна сто лет тому вперед, дрожь пошла по позвоночнику. Знать, и прошлые оговорки капитана были неспроста и вовсе даже не совпадениями. А тут мне напрямую выдали порцию реального конкретного по-слезнания. Конкретнее некуда.

М-да… с такими думками бы переспать и обдумать их завтра, но события уже понеслись вскачь.

Капитан, высунувшись наполовину в узкое окно, закричал громким командным голосом:

— Логан, tvoiu mat, немедленно выполни приказ! Это ненадолго. Просто положите оружие на землю и отойдите от него на десять шагов. И ждите меня.