– Стас, будь так добр, забеги-ка в контору. Мне нужно передать тебе пакеты, – попросила она.

Что ответил загадочный Стас, коллеги, конечно, не услышали. Зато они увидели, как дверца роскошной машины распахнулась и стройный молодой человек в безупречном костюме направился к крыльцу. Через минуту он уже был перед ними.

– Поставь это в салон, – попросила Настя, протягивая ему небольшой пластиковый пакет, который можно было удержать одним мизинцем.

– Хорошо, Анастасия Евгеньевна, – отозвался Стас и исчез так же быстро, как и появился.

Повисла тишина, которую решился нарушить только Плюхин:

– Круто живешь. Хочешь сказать, что у тебя уже есть персональный водитель?

– Ты только что видел его перед собой.

– М-да, – протянул Артур, и на лице его появилось такое выражение, какое бывает у нищего, которому вместо мелочи протягивают сотенную купюру.

– Классный костюмчик, – подала голос Воробей, рассматривая Анастасию с головы до ног. – Много отдала?

– Даже не помню, – наморщила лоб Настя. – Я взяла таких два, только разного цвета.

Вопросы иссякли, и тогда Настя, ослепительно улыбнувшись, обратилась к коллегам:

– Вы позволите воспользоваться телефоном?

Отказа не последовало, и Дроздова, уютно примостившись на стуле перед аппаратом, сделала первый звонок.

– Алло, это агентство недвижимости «Элита»? Я так понимаю, что вы занимаетесь сделками с элитной недвижимостью? Откуда знаю телефон? Мне порекомендовал вас Гроссман, ну, вы знаете, кто он такой. Да, тот самый, который приобрел у вас пентхауз площадью пятьсот метров для своей тети. Что мне нужно? Да сущую безделицу. Маленький аккуратный офис в самом центре площадью… м-м-м… метров триста. Что? Собираюсь открыть там магазин? Да что вы! Всего лишь адвокатский кабинет. Зачем такая площадь? Ну, я думала, вы понимаете. Помещение для секретаря, помощника, зал для переговоров, столовая и большой санузел. Нет-нет. Никакого вторичного рынка. Только новострой. Кто будет делать ремонт? Я сама, ха-ха… Конечно, строительная фирма. Жду от вас варианты…

Настя полистала ежедневник и снова нажала кнопки на телефоне.

– Алло, это ты, Алина? Как узнала твой голос? Да очень просто. Чтобы я не узнала ведущего дизайнера фирмы «Престиж»? За кого ты меня принимаешь? Да-да, Алиночка, хочу заручиться твоей помощью. Нужно будет разработать дизайн интерьера для моего офиса. Что, очень заняты? А кем, интересно? Начальник «Светэнерго»? Я думаю, он подождет. Да, как мы и договаривались. Классическая роскошь. Предпочитаю английский стиль. Ну, чтобы там массивные кресла, стол с тумбами. Никакого хай-тека! Я предпочитаю изящные лампы под старину с мягким светом. Не забывай, на первом месте – респектабельность. Ты уж постарайся, душечка, пока!

Пальчики с французским маникюром опять терзали телефонные кнопки.

– Алло, имидж-студия? Позовите Алеко! Алеко, привет. Как там насчет моей маленькой просьбы? Да-да, разработка концепции моей собственной юридической фирмы. Меня интересует все, начиная от факсимиле, заканчивая собственным сайтом. Как не успеваете? Подключи к работе весь свободный персонал. Мне нужен результат. Зря, что ли, я вам плачу такие бешеные деньги? Пока, дорогой. Перезвоню завтра.

Она наконец положила трубку и устало улыбнулась.

– Что поделать? Ну, не умеют у нас работать без постоянного контроля. Скажу честно, это так утомляет!

Плюхин прокашлялся:

– А что, Анастасия Евгеньевна, вы и вправду затеяли всю эту заваруху с собственной юридической фирмой?

– Правда, милый, – ответила Настя, с удовлетворением отмечая, что этот прохвост назвал ее впервые по имени-отчеству. Кроме того, она успела ему вернуть его дурацкую присказку. «Милый», «милок», – вот как она будет его теперь называть.

– А откуда у вас такие средства? – Артур решил задать особо волнующий его вопрос.

– Фи, Артур! – поморщилась Дроздова. – Где твои манеры? Неужели тебе неизвестно, что такой вопрос задавать крайне неприлично?

На лысине Плюхина появились мелкие бисеринки пота.

– А что тут такого неприличного, если интересно?

– Ну, если интересно. – Настя задумалась, что бы такое ей соврать. – Видишь ли, на меня в скором времени обрушатся очень большие деньги. Вот сейчас уже прикидываю, куда их можно будет деть. Знаешь, тратить деньги – это тоже утомительное занятие!

Плюхин сглотнул слюну.

– А что, вы получаете большое наследство?

– Может быть, – хитро улыбнулась Настя. – Но наследодатель пока только при смерти.

Она порывисто встала.

– Впрочем, заболталась я с вами. У меня еще куча дел.

Она подхватила сумочку и, не прощаясь, выпорхнула из кабинета, оставляя в воздухе шлейф дорогих духов. Коллеги видели, как, блестя перламутровыми боками, от крыльца отъехал роскошный «Мерседес»…

Настя была в прекрасном настроении, когда почти бегом поднималась вверх по знакомой лестнице. Здесь все ей уже казалось своим, близким и домашним: каждая ступенька, каждый поворот. Она тихонько улыбалась, вспоминая выражение лиц ее коллег. Они были не просто удивлены, они были раздавлены той метаморфозой, которая приключилась с молодой неопытной девушкой, несколько недель назад распахнувшей двери их юридической конторы.

Настя чуть замедлила шаг на втором этаже, чтобы перевести дух, и в который раз залюбовалась величием своего нового дома. Да, ее милые коллеги и не представляли, как она теперь живет. Если бы им довелось увидеть хоть краешком глаза хоромы ее покровительницы, у них бы наверняка пропали сон и аппетит.

Она направилась к кабинету Дворецкой и, подойдя ближе, услышала голоса – один громче, чем другой. Дверь была неплотно закрыта.

– Неважно, кто мне об этом сказал, это не имеет значения. Я надеюсь, что информация об этом скандале еще не просочилась в прессу. Это уму непостижимо, о чем ты думала, устраивая свой драгоценный прием! – гремел голос Вероники.

– Клянусь, мама, – оправдывалась Элеонора, – это было ужасное недоразумение. Но я уже предприняла меры: уволила заместительницу и лишила поваров премии.

– Предприняла меры, – передразнила ее Дворецкая. – А не подскажешь, какие меры теперь предпринять мне? Может, уволить тебя, и вся недолга? Ты, кстати, не думала, чем будешь заниматься, если я отдам кресло в «Жемчужине» кому– нибудь другому, более сообразительному и расторопному?

– Этого больше не повторится, мама. Я обещаю тебе.

– Думаю, что так, – хмыкнула Вероника. – А пока, чтобы впредь ты думала своей головой, а не головой помощников, я лишаю тебя заработка за этот месяц. Думаю, что я поступаю гуманно.

На несколько секунд в комнате повисла тишина, но потом раздался голос Элеоноры, в котором уже звучали истеричные нотки: