При мысли о том, что произойдет, если рыцари потерпят поражение, мне стало совсем холодно.

Так вот что ты видишь, когда закрываешь глаза, Харт эль Гарр? Вот в какой войне ты сражаешься каждую ночь? В кровопролитной, изматывающей, воистину страшной войне, ценой которой является твое право на существование?

Что же сделал с тобой некромант? И откуда в твоей душе взялось столько боли, что сейчас она буквально рвет твою личность на части?

Неожиданно мой взгляд зацепился за самый дальний холм, у подножия которого развернулась особенно жестокая сеча. Судя по реющему на ветру вымпелу, эль Гарр был где-то там. Причем не один, а с самыми преданными своими сторонниками. И наверняка с магами, потому что, пока я рассматривала этот ужас внизу, именно с этого холма сорвалась целая сеть серебристых молний и жутковатым лезвием прошлась по полю боя, буквально выкашивая ряды рвущейся к холму нежити.

— Мы должны им помочь, — непослушными губами прошептала я, не сомневаясь, что исход этой битвы предрешен, и вовсе не в пользу рыцарей. — Одному эль Гарру не выстоять. У него осталось мало людей.

— Р-р-р! — хмуро подтвердил пес, а затем обернулся и приглашающе подставил лапу, одновременно с этим пригнувшись к земле.

Я без колебаний ухватилась за черную шерсть и взлетела пожирателю на спину. А затем еще раз оглядела поле боя, подняла руки, вокруг которых появилось белесоватое свечение, и тихо предупредила:

— Держись.

Пес пригнул голову, упершись всеми лапами в землю. А я прикусила губу и спустила с рук столько атакующих заклинаний, сколько сумела вспомнить. В реальности мне бы этот фокус не удался, но здесь, во сне, я могла гораздо больше. По идее, в моих силах было испепелить всю скопившуюся под холмом нежить, дав рыцарям небольшую передышку. Хотя бы на один день. И ночь. А может, еще сколько-нибудь времени, которого хватило бы, чтобы найти эль Гарра и поговорить по душам.

Землю под нами ощутимо тряхнуло, когда с моих рук сорвалось разноцветное марево. Поднявшись стеной от горизонта до горизонта, оно взметнулось до самых небес, затем изогнулось, накрывая собой усеянное трупами поле. Наконец гигантской волной рухнуло на кишащее нежитью плато, но в последний момент наткнулось на невидимую преграду и разлетелось на миллионы разноцветных искорок, не причинив тварям ни малейшего вреда.

При виде такого безобразия у меня растерянно вытянулось лицо:

— Что за?..

А потом я увидела то, что следовало заметить намного раньше, и с досадой выругалась.

— Проклятье! У него ментальный щит!

Это был провал. Полнейший и бесповоротный, потому что стихийники, являясь сильнейшими магами, имели одну-единственную слабость: у них никогда не бывало врожденной защиты от магии разума, поэтому все они поголовно пользовались специальными амулетами. И эль Гарр не был исключением. Но если средненький маг использовал стандартные плетения, которые я давно научилась обходить, то конкретно этому универсалу защиту, судя по всему, ставил мастер Тайнур. Возможно, совсем недавно, вместе с блокировкой магического дара. И этим серьезно осложнил мне жизнь: я не могла пробиться сквозь его защиту! Единственный маг, чьи заклинания я пока не научилась обходить! И единственный человек, в чьи сны я не могла войти без разрешения!

— Бежим к холму! — крикнула я, заметив, что строй рыцарей стал ощутимо прогибаться под натиском озверевшей нежити. — Скорее! Может быть, я оттуда смогу…

Пес все понял без слов и стрелой сорвался с места. Вцепившись в его шерсть обеими руками, я стиснула зубы, но даже пожирателю не удалось пробиться сквозь поставленный учителем заслон. Всякий раз, когда пес переступал невидимую черту, перед его носом возникал упругий полупрозрачный купол и мягко отталкивал назад. Оттеснял, не давал попасть к сражающимся. И не пропускал внутрь ни капли магии — ни его, ни моей.

Убедившись, что напрямик ломиться бесполезно, зверь рванул в обход холмов, а я в это время с отчаянием следила, как стремительно тают силы обороняющихся и с какой устрашающей скоростью уменьшается количество защитников у подножия злополучного холма. Пока пожиратель мчался в обход купола, их число сократилось сперва двое. Потом вчетверо. Затем их стало еще меньше. И когда зверь приблизился на расстояние ста моих шагов, на вершине холма остался лишь один рыцарь. В помятых доспехах. Без шлема. Окровавленный. Шатающийся от слабости. Один-единственный воин, которому было некому помочь.

Я с болью всмотрелось в изможденное лицо эль Гарра и тихо выругалась, когда из армии взобравшейся на холм нежити вышел, вернее, вышло закованное в глухие доспехи существо. Нежить вокруг него рычала и скалилась, волнами наскакивая на эль Гарра, но в последний миг откатывалась, словно прибой, обратно. Мертвые псы, расступаясь перед хозяином, злобно щелкали зубами. А черный рыцарь тем временем добрался до вершины, остановился напротив шатающегося мага. Оглядел его и глухо рассмеялся.

— Ты проклят, — сказал он, поднимая огромный двуручный меч.

Эль Гарр поднял свой, уже потерявший блеск и основательно выщербленный клинок, но тут со спины на него прыгнула очередная тварь, и маг, не удержавшись, рухнул на колени. В тот же миг черный рыцарь оглушительно расхохотался, в глазах эль Гарра появилось обреченное выражение. Его руки опустились. Чужой меч зловеще свистнул. Нежить торжествующе взвыла. Мир вокруг меня поплыл, словно его застлала пелена слез. И…

В этот момент я с криком проснулась.

— Аль, ты чего? — сонно спросил Кыш, когда я резко села и дрожащей рукой вытерла со лба холодную испарину. — Кошмар приснился?

Я помотала головой, с трудом приходя в себя. Затем выбралась из-под одеяла, кинула быстрый взгляд на полог, но убедилась, что снаружи по-прежнему темно, и нервно принялась мерить ногами шатер.

— Аль? — снова спросил сидящий на люстре мыш.

— Ничего. Спи.

Кыш зевнул и послушно уронил голову на скрещенные лапки. А я снова тревожно заметалась по шатру, не зная, насколько реален был последний сон и стоит ли мне прямо сейчас бежать магу на помощь в надежде, что он не умер, навсегда оставшись в своем кошмаре. Но потом все же не выдержала — набросила на плечи плащ, натянула на босу ногу сапоги и, как была — в ночнушке и растрепанная донельзя, выскочила за порог.

На улице все еще царила ночь, тихая и совсем не похожая на тот ужас, из которого я только что вырвалась. В нескольких шагах от шатра мирно потрескивал разожженный Анной костерок. Рядом виднелась фигура старательно полирующего нож Винза. Тихо стрекотали невидимые сверчки. Где-то неподалеку негромко ухнул филин. Затянутое с вечера небо вновь прояснилось, и на непроницаемо черном небосводе загадочно подмигивали крохотные звездочки. Казалось бы, все отлично, все в порядке, мир снова был тих и светел… Но у меня в груди по-прежнему бешено колотилось сердце, а в горле пересохло от крика.

Пока я раздумывала, будет ли этичным попросить Винза проверить, как там эль Гарр, в двухместной палатке отдернулся полог, и на пороге показался встрепанный и сонный маг. Заметив меня, он озадаченно замер, а затем хриплым со сна голосом спросил: