— Что, день удался? — охрипшим ото сна голосом, спросила я, чем разбудила спящего рядом Ранчо. — Блин, а ты почему дрыхнешь? — с возмущением вырвалось у меня от обиды, что он сопит тут, как будто это ему пришлось ублажать толпу кровососок.

— О, мармеладка! — Кейн обернулся. — Гляди! Солнце нас больше не убивает…

— Да, это повод для радости, — вздохнула я, снова откинувшись на подушку. — А еще было бы прилично с вашей стороны порадоваться тому, что я такая выносливая.

Прильнув ко мне, Ранчо поцеловал меня в губы и стал гладить по голове, заглядывая в мои глаза.

— Занозка, ты даже не представляешь, как охрененно смотришься со стороны, когда трахаешь толпу мужиков, — мурлыкнул он. — Я думал, у меня член взорвется, пока наслаждался этим зрелищем.

— Забудь. Это не повторится.

— Как знать, — азартно улыбнулся он.

Не успела я попросить, чтобы кто-нибудь из этих двоих принес мне воды, как дверь в комнату распахнулась без стука, и на пороге возникла испуганная Гретка.

— Они здесь, — сообщила она с тревогой. — Драаханцы.

Ранчо, подорвавшись с кровати, казалось, стал больше. Все его мышцы напряглись так, что едва майка не расползлась, когда он сжал кулаки.

Господи, он реально помешан на мне. Готов бросаться в бой, сто́ит на горизонте появиться хоть кому-то покосившемуся на меня.

Ранчо, любимый мой, жизнь долгая, и впереди не раз будут встречаться те, кто будет ненавидеть меня. Впрочем, не вижу в этом ничего дурного, иначе меня просто не хватит на всех влюбленных. Но все это — мысли, которые я оставила при себе.

— Тебе лучше остаться, — сказал он мне через плечо так грозно, что я сглотнула, ощутив покалывание в сухом горле.

— Да, конечно, — фыркнула я, вытаскивая себя из постели. — Чтобы вы там поубивали друг друга. У тебя же глаза вон кровью налились. Будешь сейчас кидаться на них, как бык на красную тряпку, и вляпаешься. Может, ты не в курсе, — я натянула на себя халат и повязала пояс, — но ты мне так-то не безразличен.

— Это, конечно, все весьма трогательно, — заметила Гретка, нервно закуривая, — но их там голов сто. Извини, — вдруг добавила она, видимо, за «головы».

— Я не против считать их, как скот, хоть и сама драаханка. Так что не парься, детка, я землянка телом и почти вампирша душой.

— Ты едва на ногах стоишь, — уточнил Кейн, разминая пальцы и полизывая кончики своих клыков.

— А я смотрю, зубки никуда не делись. Кровушки так и хочется?

— Странное чувство, если честно. Прежнего голода нет. Хотя мысль о вкусе крови пьянит.

— Ты че, кретин? — возмутилась Гретка, стряхнув пепел на пол. — Там драаханцы уже с вашими богатырями письками меряются, а ты хвастаешься, что тебя не пучит? И да, — она взглянула на меня и улыбнулась, — «детка» мне понравилось. Ты стала такой… горячей.

— Я все еще не по девочкам, — решила я сразу расставить все точки над «и». — Прости.

Кейн слишком громко усмехнулся с довольным выражением лица истинного победителя. Хорошо, что не стал подкалывать Гретку. А то мы бы тут еще час проторчали.

Двор, куда мы скоро вышли, был переполнен драаханцами в костюмах из фольги, с бластерами наперевес. Их действительно было раз в десять больше, чем нас. Просто нескончаемый поток плотоядных рыл, устремленных на меня и Деймона, стоявшего во главе выстроившихся вампиров, как Нджал во главе своих маньяков.

— Она принадлежит Драаху! — заявил он, и я прижалась к Ранчо.

— Ты это уже раз двадцать повторил, — зевнул Деймон, поболтав что-то красное в бокале и сделав неспешный глоток. — Мне становится скучно.

— Сейчас солнце выйдет из-за тучки, и тебе станет весело, — уголок губ Нджала сдвинулся. — Я посмотрю, как вы, поджариваясь, почешете обратно в свое убогое жилище, которое со дня на день развалится и похоронит вас под руинами.

Именно в этот момент солнечные лучи осветили непоколебимого Деймона, а вслед за ним всех остальных вампиров. Ни один не дернулся, отчего лица драаханцев вытянулись.

— Что-о-о? — протянул Нджал, как в дешевом кино.

— Ритуал состоялся, — оскалился Деймон. — Хочешь рискнуть и проверить, на что мы теперь способны? Валяй. Но Алису ты не получишь.

— Она же теперь просто оболочка. Всю свою силу вам отдала!

Офигеть! Но это уже что-то. Хоть перестану быть мишенью любителей господства.

— Тогда тем более, зачем она вам? — пожал плечами Деймон.

— А вам? — поинтересовался Нджал, медленно опуская бластер.

Таасер обернулся, взглянул на меня через плечо и улыбнулся:

— Она наша… жена.

Вот так я из наложницы переросла в жену. А ведь отныне лишь хрупкое беспомощное существо. Вампиры могли запросто выбросить меня, как ненужную вещь. Но они продолжали защищать меня, готовые вступить в бой с целой армией и однозначно победить!

Все до единого они оскалились в боевой стойке, но драаханцы уже не были настроены на кровопролитие. Им была нужна моя сила. А раз ее больше нет, то и я — «просто оболочка».

— Так я наследница престола, или нет? — все же уточнила я у Нджала.

— Отправляйся с нами, узнаешь.

Я переглянулась с Ранчо. По его лицу можно было прочитать, что он снова пойдет за мной. Но хочу ли я копаться в своем прошлом? Надо ли оно мне? Или лучше потратить время на зарождение чего-то нового? Нашего совместного будущего?

— Нет, — решительно ответила я. — Мне это не нужно. — Я крепче взялась за руку своего вибро-зайца и перевела взгляд на вампиров. — У меня есть все для счастья. Я получила это без Драаха, без тайны своего рождения, без воздействия знатного рода. Даже если там мне уготована судьба императрицы, мое место здесь.

— Погодите-погодите! — остановила Нджала выбежавшая вперед Гретка. — А ваши парни тоже умеют… ну-у-у… ставить метки?

Он окинул ее любопытным взглядом и как-то смягчился.

— На моем борту найдется местечко, — удивительно бархатным голосом сказал он.

Гретка отшвырнула недокуренную сигарету и, повернувшись к Марсу, сказала:

— Ты нашел себя, пришло мое время.

Он грустно покивал, ответив ей:

— Удачи.

Приняв помощь Нджала, она вошла на его диск, и уже через минуту все драаханцы телепортировались обратно, к себе домой.

— А что, боя не будет? — несколько разочарованно вздохнул Ас, а я с превеликой благодарностью посмотрела в небо и шепнула: «Спасибо!»

Не знаю, кому предназначалось это слово, и слышит ли меня кто-то, но я действительно рада, что все так сложилось. Мне есть, что ценить, и о ком заботиться.