холодная кровать.

А лег в нее – всему конец. Тебе уже не встать.

Тому, что в вечность кануло, тому не быть опять,

А то, чего и не было, – не стоит вспоминать.

XXV

Я не увижу милого лица,

И песни все допеты до конца,

А звонкий саз, увы, разбит о камень,

Что скоро ляжет на чело певца.

XXVI

Держали при себе пока,

Как запасного игрока.

Когда ж не нужен стал игрок,

То дали в зад ему пинка!

XXVII

Мой милый друг, тебе признаюсь прямо:

Я не Хайям, грешу лишь под Хайяма,

Но кара за грехи недалека:

Стихи корзина ждет, поэта – яма.

В конце Великой Отечественной войны руководители г. Горького предложили Марку Марковичу написать гимн Автозаводу, выпускавшему военную технику и внесшему значительный вклад в нашу победу над фашистской Германией.

На берегу Оки

Музыка – Стефании Анатольевны Заранек (1904–1962)

Текст – Марка Марковича Валентинова (1904–1989)

Там, где стремит к сестре родной

Ока речную ширь,

Лежал, нетронутый сохой,

Поросший чахлою травой

Болотистый пустырь.

И новый город Человек

На пустыре воздвиг,

Где лось бродил из века в век,

Где по ночам на низкий брег

Нес ветер птицы крик.

И мы в том городе живем,

То город Мастеров,

Весь день кипит работа в нем,

Всю ночь в цехах светло, как днем,

И слышен гул станков.

То славный городарсенал,

Он – кузница побед,

Он смерть врагу отсюда слал,

Ему на гибель меч ковал

В годину грозных бед.

Пусть отзвучит побед салют,

Пройдет за годом год,

Но в тьму забвенья не уйдут –

Героев беззаветный труд

И наш Автозавод!

18 апреля 1945 г.

Эту балладу, сочиненную в стиле «Песни о Гайавате» Лонгфелло, Марк Маркович посвятил (по случаю присуждения ученого звания «профессор») Юрию Максимовичу Скребневу, учителю Ксении Марковны и Геннадия Петровича Рябовых, доктору филологических наук, заведующему кафедрой английской филологии Нижегородского лингвистического университета:

Баллада об ученом муже

С берегов, где сестрыреки

Слились вместе в ток единый,

У высокого вигвама,

Где сидит Совет Мудрейших,

Раздаются барабаны,

Призывая всех на праздник!

Это – праздник посвященья

И вступленья в круг высокий

(Что зовется «профессурой»)

Искушенного в науках

И проблемах языковых

(Иль языковых, быть может,)

Колдуна и чародея,

Изучившего глубоко

Синтаксические тайны,

Говорящего свободно

На наречиях различных.

Тайну имени открою

Этот муж зовется – Юрий,

Иль погречески – Георгий,

В переводе же на русский

Означает «земледелец».

Правда, он земли не пашет,

Как его отцы и деды.

Он взрыхляет поле знаний,

Научает он студентов,

Что со всей страны сошлися,

Языкам чужих народов:

Ирокезов и гуронов,

Могикан и делаваров,

Англичан красномундирных

И французов красноштанных!*

Ныне он у нас – профессор,

И наряд вождя по праву,

Головной убор из перьев,

Из орлиных перьев белых,

Он носить со славой может !

Рядом с ним – его Идея,**

Жизни верная опора!

Хоть идей бывает много,

У него она едина!

Если спросите: «Откуда

Он пришел,

Какой дорогой?»

То скажу вам и отвечу:

Родился в Сибири дальней.

Но начать свой путь в науке

Довелось ему на Юге,

В дивном городе Одессе,

Что лежит на море Черном.

Побывал же он повсюду:

В Благовещенске далеком,

Где кета – могучий лосось

Мечет жирные икринки

(Хороши они под водку);

У горы он жил, где воды

Бьют ключом кипящим круто,

Пятигорск весь наполняя

Запахом яиц протухших.

Жил в предгориях Урала,

Там, где медом пахнут липы,

Где жужжат весною пчелы –

Всюду, всюду побывал он.

Но, дойдя до мест, где с вами

В честь него сейчас пируем,

Он сказал: «Я здесь останусь».

И становище раскинул

С пятьдесят второго года!

Здесь труды свои он начал,

Но не просто, чтоб учились

У него юнцы, вбирая

Зерна мудрости, что сыпал

Он для них рукою щедрой!

Нет ! Искать глубин познанья,

Погрузиться в тайны слова,

Чтобы мысли выражало

Слово кратко и послушно, –

Вот, что он поставил целью,

Вот над чем трудился долго.

И когда достиг он цели,

И предстал перед Советом

Мудрецов, постигших тайны,

Он сказал премудрым старцам,

Все поведал без утайки,

Все открыл им без лукавства!

И тогда сказал старейший:

«Ты постиг, что скрыто было

От людей неискушенных,

Напоил питьем волшебным

Тех, кто жаждою томился !

Ты достоин быть средь Мудрых!»

Но, когда пером блестящим –

Да, серебряным, блестящим –

Он хотел его украсить,

Вдруг раздался писк мышиный

То вползли в вигвам Совета

Злые карлики – ПокВеджис!

Злобной завистью терзаясь,

Ничего не зная сами,

Отрицали все огульно,

Всех лишить старались знаний,

Что самим им недоступны!

Поднялся тогда Георгий

(Или Юрий – как хотите),

Встал с оленьей мягкой шкуры

И дубиной аргументов,

Томагавком доказательств,

Оксимороном и зевгмой,

Словом истины могучей,

Словом острым и правдивым

Сокрушил пигмеев козни,

Посрамил врагов ничтожных!

И старейшие сказали:

«Надо нам вигвам проветрить,

Слишком много всякой дряни

Завелось в углах за зиму…»

Закатали кверху шкуры,

Что жилище покрывали,

И впустили свежий воздух

Ненавистный для ПокВеджис !

И с шипением и писком

Разбежалися пигмеи,

Чтобы жить в гнилых деревьях,

В кучах листьев прошлогодних.

Пусть же правда побеждает!

Пусть для всех сверкает солнце!

А профессор наш, Георгий