Глаза Натана подернулись печалью:

– День рождения или нет, мне всегда тяжело.

– Ты, наверное, постоянно о ней вспоминаешь. О том вечере, когда случилась авария. Если хочешь поговорить…

– Давай…

Сначала я решила, что он согласен поговорить, но Натан сделал жест рукой, и я поняла, что он приглашает меня к следующей картине. Я же никак не могла оторваться от морского пейзажа и, подчиняясь внезапному порыву, решила купить его для Аманды. Выставка на следующий день закрывалась, и художник обрадовался возможности продать свою работу. Пока он заворачивал картину в бумагу, Натан попросил меня подержать его пиджак и отлучился в туалет. Я расплатилась, положила пейзаж в сумку и подошла к двери туалета. Дверь была закрыта. Я понимала: если я хочу взглянуть на список контактов в телефоне Натана, времени у меня немного. Есть ли среди контактов Оуэн? Если его знала Калли, мог знать и Натан. Рука у меня дрожала, когда я полезла в карман и вынула аппарат. Я нажала кнопку «Домой», и экран осветился. Появилась фотография Калли: она сидела, скрестив ноги, на берегу озера, не подозревая, что за ней наблюдают. Натан не поставил пароль, и я, открыв меню, пробежалась по контактам. Среди них была строка «Оуэн». Но прежде, чем я успела посмотреть, не указан ли в ней адрес абонента, аппарат выскользнул из моей руки и со стуком упал на пол. Я наклонилась его поднять, но не успела выпрямиться, как передо мной оказались ботинки Натана. Я смотрела на него, чувствуя, как пылают мои щеки.

– Что ты делаешь? – спросил он, протягивая руку.

– Извини, выпал из кармана.

Я отдала Натану телефон, и он, прежде чем положить его в карман брюк, бросил взгляд на экран. Затем взял меня за запястья и поднял на ноги. Его хватка была твердой. Настолько твердой, что я ощутила, как растет во мне страх. Дверь в туалет открылась, и от запаха освежителя воздуха меня замутило. Зазвонил мой телефон. Натан отпустил меня, но, запустив руку в сумочку за аппаратом, я продолжала чувствовать на запястьях его пальцы, впивающиеся в мягкую плоть. Меня обдало жаром. Закружилась голова. Я теряла сознание. На экране высветилось: «Незнакомый номер». Я сделала шаг в сторону и ответила на вызов.

– Дженна, это Джо. Дядя Калли. Надеюсь, вы не рассердитесь, что я позвонил – взял ваш номер у Тома.

Я покосилась на Натана. Он увлеченно рассматривал очередную картину.

– Нисколько. У вас все в порядке?

– Не совсем. – Он с такой силой выдохнул в аппарат, что мне почудилось, будто я ощутила в трубке его дыхание. – День рождения Калли подкосил Аманду. Том старается держаться, бодрится, но год без дочери, притом что и Софи уехала, довел их до крайности. Аманда второй день не встает с постели.

– Сочувствую. Чем-нибудь могу вам помочь? Я по-прежнему готова.

– Не могли бы вы провести немного времени с Амандой?

Он говорил тихо. За спиной скрипнули колеса тележки с чаем, и я, отвернувшись к стене, зажала ладонью другое ухо.

– Это даст Тому передышку. Я помогаю чем могу, но в следующие несколько дней буду в отъезде. Безумно за него переживаю – стресс губителен для его сердца. Они оба с Амандой порадовались, что вы были на дне рождения Калли. Хоть вы и не родственница, но определенная связь все же существует.

– Сделаю все, что сумею. Позвоню Тому, узнаю, когда они свободны. У меня для Аманды уже кое-что есть.

– Какие у них могут быть дела? Сейчас они оба дома. Я только что разговаривал с Томом.

– Хорошо. Буду иметь в виду.

– Простите меня, я, должно быть, ломаю ваши планы.

Я колебалась, но как я могла отказать родным Калли?

– Ничего страшного. Поеду к ним прямо сейчас.

– Вы прелесть. Большое вам спасибо.

Я нажала отбой и обернулась. Натан стоял прямо за моей спиной.

– С кем ты говорила?

Я не сразу нашлась с ответом – понятия не имела, долго ли он стоял рядом и как много ему удалось услышать. Называла ли я имена Тома, Аманды и Калли или их произносил только Джо?

– Язык проглотила? – улыбнулся Натан.

Как только он произнес фразу из моего последнего сна, в голове у меня завертелись обрывочные образы, лишая способности вообще что-либо сказать. Распухшее лицо, исчезнувшие деньги, ощущение, что я оказалась в ловушке. Натан продолжал смотреть на меня, ожидая ответа, и я похолодела. Уж не его ли боялась Калли? Не может быть! Когда мы занимались сексом, он был очень нежен.

– Дженна, ты здорова?

– Извини, мне надо уходить.

– Я сказал что-то обидное?

– Нет-нет! Одному человеку… нужна моя помощь.

– Тому, кто прислал тебе цветы?

– Нет… это… – Я не знала, как выкрутиться. – Дело очень срочное.

– Я тебя подвезу.

– Путь неблизкий.

– Я настаиваю. – Он говорил вежливо, но в его голосе чувствовались ледяные нотки. Как в моем сне. Или мне это показалось?

Мы вышли на солнечный свет, и я, стоя на пешеходном переходе, искоса наблюдала за Натаном. Неужели это он избил Калли? Пиканье зеленого человечка на светофоре дало мне знать, что переход безопасен. Но о какой безопасности могла я рассуждать, когда Натан держал меня за локоть и переводил на другую сторону? Я не могла придумать, как от него избавиться.

– Спасибо за предложение подвезти, Натан, но я возьму такси. – Махая проезжающей машине, я старалась, чтобы мой голос звучал приветливо и беззаботно. – Я тебе позвоню.

– А как насчет… – начал он, но я уже забиралась в автомобиль и захлопывала за собой дверь.

Когда мы тронулись, я посмотрела в заднее стекло – на лице Натана читалось неподдельное потрясение.

Через сорок пять минут мы прибыли на место. Я заметила, насколько бледен открывший мне дверь Том. Но он все-таки нашел в себе силы обнять меня и спросить, как дела.

– Нормально, – ответила я. – Как себя чувствует Аманда? – Войдя в коридор, я понизила голос.

Каждая черточка на лице Тома говорила о том, как он встревожен.

– Ей хуже. Не представляю, что делать.

– Вам нужна передышка. Сходите прогуляйтесь. Я побуду с ней.

Том покосился на лестницу – он словно разрывался на части.

– Прогуляться было бы славно, но Аманда…

– Обещаю, с ней все будет в порядке. Скорее всего она даже не заметит вашего отсутствия.

– Спасибо. Я ненадолго.

Пока я поднималась по лестнице, он надевал ботинки. Я не знала, спит ли Аманда, и заглянула в спальню, стараясь не отшатнуться от кислого запаха пота и отчаяния.

Я шепотом позвала ее по имени, но в полумраке ничего не смогла как следует рассмотреть и на цыпочках подошла к кровати, на которой она свернулась калачиком. Одеяло поднималось и опускалось в такт посапыванию, и я, стараясь ступать как можно тише, вышла из комнаты и в нерешительности остановилась на верхней площадке. Справа от меня была свободная комната, дверь в нее оказалась приоткрыта, и в щель были видны коробки с вещами Калли.