могу удержаться от улыбки, а потом пихаю Кира ладонью в грудь. Он тут же перехватывает мое запястье и быстро дергает меня на себя. – Отстань! – ворчу я, но уже не так решительно, как в начале разговора. Мужчина игнорирует мое недовольство и заключает меня в объятия, крепко сцепляя пальцы рук на моей талии:

– Ну вот и все. Теперь попалась, Каштанка.

Ощущения от примирения – самые теплые. Все эти дни, что мы провели вдали вдруг от друга, я думала о нем, скучала, расстраивалась, что повела себя как малодушная, трусливая, недоверчивая девчонка. Его сильные руки на моей талии, его ласковые поцелуи, его дыхание на моей коже – все это так приятно и так нужно посреди этого сложного, раскачивающегося из стороны в сторону, ужасно ненадежного мира.

– Мы можем обойтись без шариков? – спрашиваю я, когда очередной жадный, глубокий поцелуй наконец заканчивается, и мы снова можем говорить. Кир в ответ дуется, но я понимаю, что это он только шутя:

– Не хочешь порадовать свою попку?

– Хочу быть собранной в первый учебный день, – признаюсь я. – Особенно если Майкл решит что-нибудь вытворить.

Мужчина кивает:

– Понимаю, договорились.

– Но у меня есть другое предложение, – говорю я.

– Какое же? – хмыкает он.

– Точнее, просьба. Хочу, чтобы ты помог мне достичь сабспейса.

– Ты правда думаешь, что это можно организовать по щелчку пальцев, Каштанка? – фыркает Кир, а я в ответ поджимаю губы:

– Хотя бы попытаться.

– Мы попробуем, обещаю, – он кивает, а потом снова затыкает меня поцелуем. Я наконец полностью расслабляюсь в его руках и подставляю губы, позволяя целовать их, посасывать, проводить языком...

– Спасибо, – шепчу тихо.

– Я скучал, – признается мужчина.

– Я тоже, очень сильно, – я льну к нему откровенно и доверчиво, уже совсем не жалея, что пришла сегодня вечером в клуб, что столкнулась с мужчиной, что оказалась с ним наедине в игровой комнате. Мы оба знаем, что произойдет дальше. Будет секс – и я безумно хочу этого. Я истосковалась по его рукам и губам, по его телу и запаху, по его поцелуям и ласкам, по его нежности, и грубости, и власти...

– Знаешь, что? – спрашивает Кир, и я на мгновение открываю глаза, чтобы столкнуться с ним взглядом:

– Что?

– Я люблю тебя, Каштанка.

19 глава

ЯСНОРАДА

Его слова моментально пробивают грудную клетку и на несколько коротких, но таких бесконечно долгих мгновений забирают у меня возможность нормально дышать. Я растерянно встряхиваю распущенными волосами, опускаю взгляд и потом снова впиваюсь глазами в мужские глаза напротив, облизываю нервно губы, как бы ища поддержки и одновременно терзаясь желанием переспросить: мне не послышалось? пожалуйста, повтори, что ты сказал... А Кир улыбается и, словно прочитав мои мысли и мое смятение, и вправду повторяет еще раз:

– Я люблю тебя, люблю, Яснорада.

– Ну зачем же ты так... неожиданно, – выдавливаю я наконец совершенно растерянно и вцепляюсь дрожащими пальцами в плечи мужчины, словно он может сбежать... хотя теперь уже – вряд ли.

– А как было нужно? – посмеивается он.

– Предупредить... наверное... я не знаю.

– Ну прости, как получилось.

Он смеется надо мной даже сейчас, в такой важный, ответственный момент между нами, а я становлюсь пунцовой от удовольствия и смущения, и потом наконец набираюсь сил ответить ему взаимностью:

– Я тоже люблю тебя, Кир.

Он тут же картинно хватается за сердце:

– Как неожиданно! Почему ты не предупредила?!

– Дурак, – говорю я тихо и залепляю ему шутливую пощечину.

– Эй! – тут же предупреждает Кир. – Ты забыла, на чьей ты территории, маленькая засранка?

– Я прекрасно все помню, господин, но тебе уже не удастся меня напугать, – я показываю ему язык, и он тут же приближается ко мне, чтобы поймать влажный кончик губами, а потом крепко, требовательно поцеловать.

– Я не напугаю тебя, даже если трахну самым большим резиновым членом в этой игровой комнате? – спрашивает он хитро, а я тут же задаю ответный вопрос:

– Ты же сейчас на сессии с Никой... тебе не многовато за один раз?

– Справлюсь! – заявляет Кир.

– Не думаю, что ты все еще можешь напугать меня этими своими игрушками, – я качаю головой.

– А чем же тогда могу, позволь спросить? – интересуется мужчина. – Расскажи мне, Каштанка.

Я прекрасно понимаю, что он флиртует, дурачится, шутит и говорит сейчас явно о сексе, но мои мысли неожиданно поворачивают в другую сторону, и я отвечаю на его вопрос совершенно серьезно:

– Ты напугаешь меня, если предашь мое доверие.

– Блин, Яся... – Кир смущается, тут же теряя свой горячий запал.

– Прости, – я виновато опускаю глаза.

– Я не предам тебя, – обещает он.

– Ладно... – я киваю, но ведь это просто слова.

– Ты можешь верить мне, потому что... – он на несколько секунд замолкает, пытаясь подобрать правильные слова, и я все это время внимательно смотрю ему прямо в глаза... давай, скажи! я хочу верить тебе, как себе самой, и даже больше! я так люблю тебя!

– Раньше я не испытывал ничего подобного, – признается неожиданно мужчина. – Если не брать в расчет многочисленные подростковые связи, где не было никаких глубоких чувств – только похоть и жажда исследовать свое и чужое тело, – то у меня и отношений толком не было.

– Серьезно? – хмыкаю я недоверчиво, а мужчина кивает:

– Я рано начал практиковать БДСМ, сначала нижним, потом довольно быстро верхним, а девушки, приходившие ко мне на сессии, это... это, блин, не отношения, сама понимаешь, это совершенно иное.

– Понимаю, – соглашаюсь я.

– С их стороны были влюбленности – менее болезненные, чем у Ники, но я всегда знал, что это не может закончиться ничем серьезным. Я пытался встречаться с кем-то вне клуба, даже скрывал, что практикую, но из этого тоже ничего толкового не получалось. Это часть меня, я не мог просто выкинуть ее из своей жизни... Все девушки, знакомившиеся со мной вне стен клуба и приходившие в него в конце концов, сбегали от меня. Либо становились одержимыми, и я сбегал от них сам. Звучит тоскливо, правда?

– Да уж, – хмыкаю я.

– Поэтому я