Странно было видеть Александра в своей спальне. Он вел себя естественно, как хозяин. Пока я умывалась и заплетала волосы, он сидел в плетеном кресле, что я так часто вытаскивала на балкон. Теперь же оно стояло у самого окна, на круглом пушистом ковре.

Переодевшись в ванной в домашнюю одежду, — хлопковые штаны и рубашку, — вышла из комнаты. Парень усмехнулся, положив руку на подлокотник и кулаком подперев подбородок.

— Ходила в лавку для иномирцев?

— Да. В ночных сорочках, что носят ваши девушки, убиться можно. Я видела эти платья до самых пят, ночью проснешься в туалет и растянешься по полу.

Приносить в жертву свой комфорт я не собиралась.

— Весьма разумно.

Розенталь следил за мной как кот, если бы его глаза еще начали мерцать, то сходство стало бы куда более явным. А я занервничала, неосознанно растягивая время, — то уберу расческу в ящик, то переложу вещи в шкафу, то подойду к кувшину на тумбочке, чтобы попить.

Я пригласила Александра в гости спонтанно, а теперь же не знала, что с ним делать. Слишком опасный, уверенный в своих действиях. Оставшись с ним наедине, я подарила ему еще больше власти над собой.

«Что ты со мной творишь, Ева… — будто наяву раздались в голове слова, сказанные его глубоким голосом в переулке. Что ж, теперь у меня назрел встречный вопрос: — Нет, что ты делаешь со мной?»

Почему я так волнуюсь? Почему этот жар по телу даже не думает ослабевать? И почему я глупею с каждой минутой, что нахожусь рядом с тобой?

— Ева, хватит метаться по комнате, я ведь не кусаюсь.

— Вот уж не знаю, у меня губа, кажется, до сих пор побаливает, так что ты как раз кусаешься, — бросила, приближаясь к огневику.

Он взял меня за ладонь, притянул почти вплотную, так что мне пришлось упереть колено в край кресла между его ног. Но это ничуть парня не смутило — одна рука его переместилась на мое бедро, другая обхватила сзади, чуть ниже ягодиц.

— Но тебе ведь это понравилось.

— Возможно, — уклончиво согласилась я.

Александр самодовольно улыбнулся. Как у него так получалось? Видимо, это аристократические замашки — всегда выглядеть так, будто знаешь и умеешь все лучше других.

Мои руки уперлись в его плечи — еще немного, и я свалилась бы прямо на огневика.

— Чего ты хочешь? — неожиданно хриплым голосом спросил он.

— Что? ­— озадачилась я. — В каком смысле?

Большие пальцы его рук с давлением поглаживали кожу. Эти касания то и дело нарушали ход моих мыслей.

— Мы всегда говорили о моих целях и моих проблемах. Теперь я хочу узнать о твоих. Они наверняка есть. Если ты еще их не осознала, то подумай на досуге.

— Зачем?

— Каждый получает из нашего сотрудничества свою выгоду.

— А я зарплату.

— Но ты достойна большего, сама знаешь.

Мы обменялись сосредоточенными взглядами.

— Знаю, — наконец признала я, а он вновь улыбнулся.

— Так что? — Мужские пальцы на мгновение крепче сжали мои ноги, а скулы на лице мага очертились.

— Ты в будущем собираешься создать гильдию, верно? — осторожно сказала я.

— Да.

— Я хочу, чтобы это была большая и влиятельная гильдия.

— О таком меня даже просить не надо, — спокойно отозвался он.

— Об этом просить не надо, но я хочу, чтобы в ней нашлась работа даже для попаданцев. С достойной оплатой.

Розенталь выслушал и на мгновение задумался, прежде чем ответить:

— Думаю, мы что-нибудь придумаем.

— Так легко согласился. Это ведь на самом деле сложнее, чем звучит, — заметила я.

— Да, отчасти, но у иномирцев свои достоинства. Например, ваше общее образование лучше нашего. У нас не каждый может позволить себе учителей. Если искусственно повысить их зарплаты, другим ничего не останется, кроме как тоже начать платить больше. Но чтобы этого добиться, надо создать большое предложение работы. Мы должны сколотить состояние.

Он говорил об этом так, словно это легко.

Но я кивнула, принимая к сведению. В его словах присутствовала логика.

Мы замолчали, а рука Розенталя скользнула к моей, снимая ее с его плеча. Сжав, он поднес ее к своим губам и поцеловал кончики моих пальцев. Я вздрогнула, едва не выдернув ладонь. Я не привыкла к подобным ощущениям, когда внутри словно все переворачивается, будто ты сейчас летишь в каком-нибудь истребителе, что решил сделать в воздухе мертвую петлю.

Вдруг мы вновь призовем ту магию, что возникла в переулке? Надо быть осторожнее.

— Не переживай, я контролирую свою силу, — угадав мои мысли, сказал Александр.

— А в прошлый раз не контролировал?

— Я почти всегда держу ее в узде, но обычно она на поверхности, смешивается с аурой, а теперь глубоко внутри меня. Мое пламя не соединится с твоей водой.

— Хорошо. Надеюсь, ты не ошибаешься, — отозвалась, опуская колено с кресла.

Мой взгляд скользнул к часам на стене, что показывали третий час ночи. Даже для выходного уже было слишком поздно, следовало ложиться спать.

Но мне казалось, что утром все будет иначе, сложнее. Надеюсь, я просто надумываю.

Я отвлеклась, а Розенталю будто это не понравилось. Уже сейчас он вел себя как собственник и желал получить все мое внимание. Парень крепче сжал мою ладонь, а когда я вновь посмотрела на него, едва ли не повелительным тоном произнес:

— Поцелуй меня, Ева. Поцелуй так, чтобы я не думал ни о чем другом. Заставь меня забыться.

Какая странная просьба… Заставь меня забыться… До этого дня я вообще не знала, что поцелуи способны на это. Сколько открытий за одну-единственную ночь.

В эти темные часы Александр открывался для меня с иной стороны. Я видела за стеной силы его слабость. Думаю, он замечал то же самое во мне. Поразительно, насколько мы похожи и насколько порою упрямы, любим копаться в себе.

Воздух между нами будто дрожал и звенел от напряжения. Свободной рукой я провела по его груди, дотронулась шеи. Маг шумно вдохнул, реагируя на мои прикосновения. Сегодня я была смела, сегодня я делала то, чего желала. И не позволяла себе думать о причинах, по которым поступать так не следовало. Надоело. Мне и моей стихии, что пела в моем теле подобно флейте.

Сев на его колени, я провела рукою по темным волосам и все еще припухшими губами поцеловала Розенталя. Меньше страсти, больше настоящих чувств.

Потом мы долго разговаривали, просто наслаждаясь временем, проведенным друг с другом, и разошлись лишь под утро, когда я, уже сонно зевая, едва ли не засыпала, закрывая за огневиком дверь.

Последний выходной я потратила на учебу и подготовку к грядущей неделе. Несмотря на длинную ночь, я довольно рано открыла глаза и, дотянувшись до книги по водной магии, лежащей на тумбочке, погрузилась в чтение. Почти весь день я не выходила из комнаты, питаясь печеньями, которыми запаслась еще перед выходными. В свое время моя мама бы убила меня за подобный рацион. Из-за недосыпа тело тянуло, и я чувствовала легкую слабость, поэтому даже была рада, что сегодня мне никуда не надо.