Заключенные воспринимали его по-разному. Одним, как, например, В. И. Штейнгелю, он казался монстром на деревянной ноге, «самым черствым человеком», стук «деревяшки» которого в коридорах крепостной тюрьмы навевал арестованным самые мрачные мысли. Но большинство отзывалось о своем страже более доброжелательно. Об этом свидетельствует эпизод из записок С. П. Трубецкого, связанный с его отправкой в Сибирь. Трубецкой пишет: «Камердинер Сукина провел меня в кабинет своего господина, который сказал мне, что хочет проститься со мною, отдал поклон от Маврина и сказал мне, что я найду в Пелле (первая станция по дороге в Сибирь через Кострому, ныне пос. Отрадное в Кировском р-не Ленинградской области. – А. Н., О. Н.) жену мою, которая туда уже отправилась, что в крепости он не мог мне дать с нею другого свидания».

Неукоснительно выполняя служебные обязанности, А. Я. Сукин как человек вполне мог относиться к своим «подопечным» с определенным сочувствием. Могила А. Я. Сукина находится на Комендантском кладбище Петропавловской крепости.

Упомянутый Трубецким Маврин – это женившийся в 1824 г. на дочери А. Я. Сукина, Анне Александровне, Семен Филиппович Маврин, впоследствии действительный тайный советник.

А. Я. Сукин в 1827 г. устроил в одном из флигелей усадебного дворца домовую церковь, освященную во имя своего небесного покровителя Св. блгв. великого князя Александра Невского. По этой дате можно судить, что основное время создания Нежгостицкого ансамбля приходится на 1820-е гг.

В 1860 г. Анна Александровна Маврина подарила Нежгостицы своей дочери Александре Семеновне. С начала крестьянской реформы 1861 г. новая владелица усадьбы решила освободить ее от соседства с крестьянскими дворами, переселив крестьян с. Нежгостицы на другое место. Подобные мероприятия предусматривались уставными положениями пореформенных отношений помещиков с бывшими крепостными. Другое дело, что в ряде случаев крестьянские дворы переносились на земли, явно не пригодные для расселения, что вызывало естественное возмущение крестьян, вплоть до открытого бунта, как это случилось, например, в имении Солнцев Берег, расположенном через озеро от Нежгостиц. В самих Нежгостицах крестьянское переселение произошло достаточно мирно.

П. Ф. Соколов. Александра Семеновна Маврина

Переселение крестьян дало возможность расширить и частично реконструировать усадьбу. Очевидно, в это же время состоялось поновление и переосвящение усадебной церкви во имя Спаса Всемилостивейшего.

Анна Семеновна Маврина в 1848 г. вышла замуж за Бориса Григорьевича Глинку, благодаря чему бывшая усадьба может быть включена в число пушкинских мест района. Сам поэт вряд ли бывал в Нежгостицах, зато Б. Г. Глинка входил в число близких поэту лиц. Более того, история Красного Вала имеет непосредственное отношение и к декабристской теме.

Мать Б. Г. Глинки – Устинья Карловна Кюхельбекер (1784–1871), родная сестра лицейского друга А. С. Пушкина – Вильгельма Кюхельбекера, знаменитого «Кюхли», поэта и декабриста. Замечательным человеком был и ее супруг – Григорий Андреевич Глинка (1776–1818), который, оставив военную карьеру ради занятия наукой, стал профессором университета в Дерпте (изначально – Юрьев; ныне – г. Тарту в Эстонии). Его научным интересом стало славянское язычество, которому он посвятил интереснейший труд: «Религия древних славян» (1804 г.), и сегодня не утративший своего значения. Г. А. Глинка стал первым в России профессором дворянского происхождения и был приглашен воспитателем великих князей Николая (будущего императора Николая I) и Михаила Павловичей.

Юстина Карловна Глинка, ур. Кюхельбекер

Борис Григорьевич Глинка (1810–1895) сначала воспитывался в Благородном пансионе при Петербургском университете, где преподавал его дядя —В. К. Кюхельбекер и учился брат А. С. Пушкина Лев. Сам поэт часто посещал пансион с целью навестить брата и встретиться с Кюхлей. Тогда-то и был представлен ему юный Б. Г. Глинка.

Борис Григорьевич Глинка-Маврин

В 1828 г. Б. Г. Глинка окончил Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, начав свою карьеру военного и дипломата. Участвовал в Русско-турецкой (1828–1829 гг.), Польской (1831 г.) и Венгерской (1849 г.) кампаниях, дослужился до генерал-адъютанта, стал членом Военного совета. Ему принадлежит ряд сочинений исторического характера. Мы же сделаем акцент на том, что именно Б. Г. Глинка в 1830-е гг. служил посредником между А. С. Пушкиным и В. К. Кюхельбекером, изыскивая возможность издания сочинений последнего.

Ввиду того, что род Мавриных пресекся по мужской линии, Б. Г. Глинке и старшему из его потомков в 1865 г. было дозволено носить двойную фамилию: Глинка-Маврин.

Модест Корф

Для тех, кто интересуется пушкинской темой, Нежгостицы могут быть интересны тем, что их многократно посещал лицейский соученик Пушкина барон Модест Корф. Тому свидетельство – его «Дневник». Корф был дружен с женатым на хозяйке Нежгостиц вышеупомянутым Семеном Филипповичем Мавриным, которого считал своим благодетелем.

Декабристскую тему в истории Красного Вала усиливает факт длительного проживания в Нежгостицах дяди Б. Г. Глинки-Маврина – Владимира Андреевича Глинки (1790–1862). Участник войн с Наполеоном 1806–1807, 1812–1814 гг., войны против турок 1828–1829 гг., он после ранения в Польской кампании 1831 г. был назначен в звании генерала от артиллерии главным начальником уральских горных заводов, становится сенатором (с 1856 г.) и членом Верховного совета (в 1857 г.).

Выразительно рассказала о В. А. Глинке сотрудник Лужского краеведческого музея И. Скафенко: «Генеральская выправка, высокий рост придавали ему диктаторский вид. Диктатором он и был: прямой и грозный человек, справедливый и жестокий, милостивый и вспыльчивый… Глинка любого управляющего мог отдать под суд за злоупотребления. В памяти же мастеровых людей о царском наместнике – администраторе слагались легенды. Он был для крепостного горнозаводского населения настоящим защитником… В спорах между чиновниками и рабочими наместник всегда вникал во все жалобы, часто решая дела в пользу мастеровых людей. Такое поведение вполне логично для близкого товарища декабристам».

В. А. Глинка, чем мог, помогал декабристам, находившимся на поселении в Сибири. Это объясняется не только его родством с некоторыми из них, в первую очередь с В. К. Кюхельбекером и своим двоюродным братом, поэтом-декабристом героем 1812 г. Ф. Н. Глинкой, но и тем, что он сам одно время был участником декабристского общества – Союза благоденствия.