Собчак проиграл выборы неспроста. Сейчас уже можно с уверенностью сказать: его победа была бы намного страшнее поражения для тех, кто управлял городом. И это поражение ковали долго обоюдными усилиями. Я вот не знаю только одного: хотела ли Людмила этого проигрыша. Потому что остальные хотели явно. Ельцин, очевидно, дал гарантии не только Яковлеву, но и всей собчаковской команде: никто не уйдет обиженным, только приземлите этого парня, пока не полез на президентские выборы. Потому что потом ведь не расхлебаем. А Белый Шаман мог. Вполне. И не расхлебали бы…

Много можно вспомнить о великом демократе. Душевный был человек. Настоящий шестидесятник. Между словом и делом, между добром и злом, между реальностью и грезами он парил как воздушный шарик или другое резиновое изделие, надутое шутником. Он не мог понять главного: его использовали один раз и второго не будет. Потому что слишком рискованно, может порваться и все испортить. Жаль мужика.

Новый проект по убийству бренда запустили уже в нулевых.

«Дом-2», бриллианты — друзья девушек, миллион долларов в сумке дома, Координационный совет оппозиции, «Дождь», смывающий все следы, вот это все… на этот раз успешнее. Ведь в прошлый раз с Саньком не вышло. Неудачный был кадр. Не потянул… Охренев от кокаина и понтов, Санек стал проигрывать в казино все, что было. И остатки кокса, и остатки бабла, и «мерседес» депутата Глущенко с подбитой фарой. Естественно, «мерседес» и кокс вернули тамбовским, а вот деньги — нет. И Глущенко повесил на Санька долг. Тот сорвался в Москву, там нашел работу по специальности. Сутенером. В 2000-м спалился — решив наказать двух телок за прогулы, отрезал им носы, уши, сиськи и жопы. Потом еще двоим вставил паяльник в цервикальный канал за неуплату. Обладал гинекологическими познаниями, работа такая, да. Его в Москве так и прозвали — Гинеколог. Когда соседи услышали нечеловеческие крики жертв и вызвали ментов, те — пожарных, чтобы взломать дверь. Пожарные проблевались, увидев кровь, залившую всю комнату. Соседи записали номер машины. Оказалось, что она числится на Сане Собчаке. Саня рванул обратно в Питер. Там попросил убежища у тамбовских. Его задушили удавкой и закопали в Парголове. Потом нашли труп, опознали. Где его новая могила, не знаю. А дядина — в Александро-Невской лавре. В любимой эстетике покойного: с пафосом.

ШЕЛКОПРЯД

B ноябре 1993 года в квартиру начальника управления Федеральной миграционной службы по Санкт-Петербургу позвонили неизвестные. Хозяин открыл двери. Стоящий на пороге мужчина спросил:

— Вы Виктор Новоселов?

Услышав ответ «да», гость выстрелил из ТТ в упор три раза. Пистолет был чешский, четвертую гильзу заклинило. Но одна из трех пуль попала в позвоночник. Виктор Семенович Новоселов больше никогда не встал на ноги — нижняя половина тела оказалась парализованной. Он жил, превозмогая ежедневные адские боли, на огромных дозах гормонов и анальгетиков, помощники носили его на руках в туалет, а медсестры дежурили круглые сутки в его квартире и в специальной комнате отдыха при кабинете. Из ушлого шустрого малого, немного жуликоватого и простоватого в общении, Новоселов превратил ся в настоящего героя комиксов про Людей Х. Он смог не просто добиться успеха в политике. Он стал на многие годы серым кардиналом Петербурга и вполне мог стать губернатором, а потом и президентом страны. Пуля, раздробившая спинной мозг, задела какую-то нервную цепочку, отвечающую за страх. Новоселов перестал вообще бояться. С ним произошла совершенно невероятная метаморфоза.

— Всех можно посадить, — говорил мне Виктор, сидя в своем инвалидном кресле за огромным резным столом в кабинете вице-спикера петербургского Заксобрания. — И тебя, Дима, и вообще любого.

Тут он выдерживал паузу и затягивался сигаретой «Парламент».

— Всех! Но не меня. Я и так сижу. Хе-хе-хе!

Его рыхлое от бесконечных гормональных уколов и морфия лицо расплывалось в торжествующей улыбке. В такие минуты я понимал всякие психологические теории про способность человека выйти победителем из любых обстоятельств, обернуть себе на пользу любые проблемы, оседлать свое несчастье и превозмочь себя. Виктор Семенович Новоселов смог.

В 1994 году он стал депутатом Заксобрания Петербурга. Тогда интерес к законодательной власти был просто никакой, и выиграть выборы по Московскому району Новоселову, который до перехода в УФМС был председателем райсовета, было очень легко. С такой же легкостью он стал вице-спикером. Ну кому охота целый день вести заседания, совещания, перекладывать бумажки, принимать сумасшедших бабушек-посетительниц и при этом не быть первым лицом, не красоваться на ТВ и не тусоваться на приемах рядом с мэром? Да и жалко же инвалида, пусть потешит самолюбие — все-таки вице-спикеру положен аппарат, штатные помощники, персональная машина. Кто будет рядовому депутату менять подгузники, привозить обед из столовой, таскать его и вообще возиться?

Через пять лет, в 1998 году, Новоселов избрался на второй срок. Там уже были другие условия: за места в Заксобрании шла настоящая война. Но по округу в Московском районе выставили свои кандидатуры только специально подобранные Новоселовым спойлеры. Никто не рискнул соперничать, потому что все знали: это было равносильно эвтаназии. Виктор подписал бы смертный приговор любому конкуренту, не вынимая изо рта дымящийся «Парламент». К тому времени он, несомненно, был самой влиятельной фигурой в теневой структуре городской власти. Профессор Мориарти[334]. Шелкопряд. Серый кардинал города на Неве.

Все эти годы мне довелось общаться с ним достаточно близко. Я не был его другом или особо доверенным лицом, но Новоселов никогда не скрывал своей роли и своих действий. И если видел, что его визави понимает тайные пружины власти, с удовольствием делился своими достижениями. А Виктор в плетении интриг достиг высшего мастерства. И если в Петербурге надо было решить какой-то серьезный вопрос, все акторы процесса обращались к Новоселову.

Он дружил с Костей Могилой и общался с ним более чем регулярно — практически каждый день. Несколько раз в неделю обедал в «Адаманте» с Кумариным. Реже — с обоими Мирилашвили. Регулярно контактировал с Дедом Хасаном. Если в Петербург приезжал Жириновский, то визит всегда начинался с их завтрака тет-а-тет. Березовский регулярно прилетал именно для консультаций с Виктором Семеновичем. И эти консультации длились по несколько часов. Люди уровня Цепова могли часами сидеть в его приемной и получить от помощника вежливый отлуп[335]: Виктор Семенович просил передать, что неважно себя чувствует, приходите завтра и на всякий случай запланируйте время на послезавтра — Виктор Семенович и завтра может приболеть. Он видел свою роль и знал себе цену. Никаких комплексов. Никаких рефлексий. И никаких сомнений. Бандитов