И НАКОНЕЦ, ты приходишь к тому мгновению, когда собираешься забрать и присвоить ту драгоценность, которая находилась в чужом поле, которое ты предыдущими усилиями сузил, сжал, ослабил и разрушил. Даже и теперь, когда истинный предмет твоего желания, казалось бы, может достаться тебе без усилий, не теряй общей вселенской бдительности. Сделай действие, чтобы отдать его владельцу, пусть он ухватит его покрепче, понимая, что желаемое останется при нем. Чем крепче с твоей помощью он сожмет это драгоценное владение, тем быстрее устанут у него руки, выпустят предмет, и тогда ты сможешь легко забрать его.

Когда во всех своих перемещениях в мире ты не забываешь о том, как устроены закономерности отношений владения и движения власти, постоянно применяя сохранение необходимого состояния, тогда приходит иной тип знания, который нужно очень условно определить как постижение тончайшего, или тончайшее понимание. Оно непосредственно связывает тебя с образом Пути, и удержание образа, сохранение этого состояния позволяет совершать любые управленческие действия в этом мире как танец, как поддержание ритмических звучаний тела, хоровод бесконечных превращений, текущих по лугам твоего бытия.

Только мягкость и слабость – вот что ты должен ощущать в себе, способность поддаваться, пропускать, расслабляя, делая бессильным, выпуская силу, как птицу в небо, чтобы сила эта была сама по себе, а ты сам по себе. Только слабость и мягкость в совершении усилий помогают тебе побеждать силу и прочность. А главное справиться с силой и прочностью в себе самом, тогда ты останешься в глубине своего внутреннего моря, будешь плавать великой рыбой в пучине бытия, отдельным мягким образом силы в слабом зыбучем потоке подводных течений. И нет нужды доставать из пучины рыбу, нельзя этого делать, пусть слабость скрывается в глубине, не пытайся превратить ее в силу на поверхности. Именно поэтому орудия управления страной нельзя показывать людям, ибо орудия эти подобны рыбе в пучине: извлеченные из глубины на поверхность, они перестают действовать.

Путь постоянства – это Путь постоянной осознанности, способности постоянно поддерживать внимание в неподвижном центре внутреннего мира, откуда расходятся все тропы движений сущего.

На Пути постоянства, на Пути совершения усилий по пребыванию в центре нельзя совершать действий, создавая частные пристрастия и желания направить поток в определенном направлении. А именно этим желанием и управляются человеческие действия. И будучи невовлеченным ни в какие процессы, ты не направляешь волю на то или иное частное движение, убирая ее из потока бытия в общем, потому все происходящее случается наилучшим образом и без твоего вмешательства.

Если это состояние способны удерживать и сохранять правители уровня князей и царей, тогда все сущности будут следовать естественным преобразованиям в ладу со временем, местом и обстоятельствами.

Когда сущности, преобразуясь, вновь возжелают совершать действия, направлять волю свою на достижение частных и промежуточных целей, необходимо подавлять эти стремления в отдельных частях самого себя, воссоздавая в них первозданную простоту отсутствия имен. То есть необходимо опять перестать давать имена, чтобы вернуться в состояние Пути, в состояние отсутствия образов, названных именами. Если нет определений, тогда нет и деятельности, потому что не может появляться решений.

Первозданная простота отсутствия имен обязательно вновь создаст и состояние отсутствия желаний, и тогда в состоянии отсутствия желаний возникает покой, который позволяет преобразоваться и достичь устойчивости всему происходящему в твоем мире.

На Пути постоянства нет действий, но нет ничего несделанного.

Если удельные князья и правители способны сохранять такое состояние, то множество предметов будут меняться сами.

Когда в этих естественных изменениях возникает желание действовать, я должен стараться подчинить первозданной простотой отсутствия имен.

Это первозданная неназванная простота тоже приведет тебя к отсутствию желаний.

Когда, не имея желаний, сохраняешь покой, Поднебесная успокаивается сама собой.

Только когда ты оказываешься в самом начале, в самом точном месте каждого движения, ибо в действительности нет ничего, кроме начала, тогда и обретается Путь, обязательно являющийся постоянством, и Путь этот, вечно сущий в бессмертном духе, ведет тебя через область, где желания не могут возникать.

Ведь каждое желание – это лишь отклонение от Пути, и каждое желание разрушает постоянство, разрушает осознание. Движение против потока желания – это всегда движение в начало Пути, возвращение в постоянство. Постоянство возвращения в постоянство обновляет Путь, делая его равным вечности. И тогда все множество движений мира случается слаженно, без необходимости применять твою волю. И поют кузнечики летним днем, и наступает осень, и река плавно течет в своих берегах, как множество образов этого мира текут в берегах твоего сознания, являясь этим миром, делая его тобой, а тебя им. Так достигается единство, не отделимое от постоянства.

Цели появляются не как воображаемые химеры каких-то будущих ощущений и переживаний тех или иных отношений с миром. Нет. Ты просто ясно видишь, куда тебя ведет этот Путь, и сам Путь просто стелется тебе под ноги то тропинкой, то состоянием, то креслом в лимузине, то мусорной кучей, то лужей под забором. Ты просто принимаешь все выпадающее и проводишь его даже и не с доверием, а с чем-то большим, с тем, что находится прежде веры и прежде доверия.

Состояние это описать человеческим языком можно только, находя соответствия и подобиях, в узоре небесных потоков и течении земных вод. Любые определения заставляют застывать и корчиться грубыми гранями городских пейзажей все движения трав на ветру, а стрекот кузнечиков в летний полдень превращается вдруг в металлический скрежет мощного мотора.

Лишь постоянное возвращение в исток восстанавливает лад в движениях мира, и такое управление доступно очень немногим и избранным в настоящее время.

Но, когда правитель пребывает там, все вокруг складывается в тонкие соединения, в яркие узоры, в светлые линии, по которым течет первозданная чистота силы небесного Пути.

НУЖНО ТОЛЬКО СЛЕДИТЬ, чтобы в этих естественных перемещениях не возникало желание действовать, осуществлять свои цели, ставить задачи, потому что в этом случае следует опять стирать во внутреннем взоре все пятна имен и названий, что залепляют чистоту взгляда твоего, заставляя тебя ходить по проложенным дорогам, прятаться в окопы, выскакивать с гранатами из блиндажей, подрываться на минах в мировом океане. Война, в общем, обыденная и вечная война, бродит тогда по твоему миру, пугая призрачной смертью, которая никак не может наступить, но всегда стоит за плечом и мешает оглядеться спокойно, подставив лоб теплому ветру или щеку колкой снежинке для холодного ее касания, нежного поцелуя тающей воды.