Знали ли остальные ушедшие из жизни ребята о недавних самоубийствах других, неизвестно. Саша Филипьев, покончивший с собой тем же способом, что Настя и Лиза, и тоже москвич, похоже, знал. А поводом стала ссора с отцом и обвинение в краже.

Суициды заразительны, это давно известно. И есть, помимо очевидных, как медики выражаются, контагиозных путей передачи этой заразы, еще и некие иные, таинственные. Я это называю законом рифмы: если происходит нечто чрезвычайное, то жди вскоре еще чего-то подобного, а то и целой волны. Такая рифмовка происходит независимо от того, находятся ли люди на связи или нет, знают ли друг о друге. Так и открытия и изобретения часто делаются разными людьми словно в рифму – одновременно, безотносительно друг к другу.

Объяснить эту рифмовку мы не можем пока, но учитывать можем. Каждый детский и не только детский суицид есть сигнал повышения вероятности других, и все мы должны моментально отзываться на это мобилизацией душевных сил – обращать их к детям по максимуму, и не только к своим. Душевно мобилизованными и обращенными к детям нужно быть, говоря короче, всегда.

– Как сообщение об одном покончившем с собой может спровоцировать волну других самоубийств?

– Смотря какое сообщение, как преподнесенное. Все люди внушаемы. Все склонны к неосознанному непроизвольному подражанию, дети и подростки особенно. Копирование, клонирование, тиражирование форм поведения, распространение волн подражания происходит на разных уровнях: от простых рефлексов, вроде кашля и зевания, до сложных социально-культурных процессов, революций и войн. И всюду, на всех уровнях, помимо внушаемости, решающее значение имеет потенциал готовности – расположенность. Если вы закашляете в большом скоплении людей, вам практически наверняка кто-то ответит кашлем, ответившему – другой… Волна охватит не всех, а лишь тех, кто а) расположен к кашлю своим наличным состоянием (простужен или недавно болел, дыхательные пути раздражены) и б) наиболее внушаем.

Преподнесенное как сенсация, на бульварном уровне, сообщение о самоубийстве может для кого-то стать детонатором скрытого суицидального заряда, а для кого-то, особо внушаемого, спусковым крючком. Кто расположен, но еще не дозрел, кричащими внушающими примерами подталкивается дозреть.

– Как же нужно освещать эту тему?

– Вот так, как мы это с вами стараемся делать сейчас: без воплей и без соплей. Спокойно, трезво, аналитично. Ни малейшей сенсационности, никакой аффектации. С пониманием и душевным проникновением.

– Допустимо ли замалчивание случившегося либо сведение к краткому информированию?

– Никто не подсчитал, что опаснее: молчание о проблеме (равно как и о преступлениях, о терактах, о маньяках, педофилах и пр.) – или разговоры во всеуслышание. Замалчивание преступно: о чем молчат, то продолжается и развивается.

Разговор нужен, открытый разговор – но, повторяю, смотря какой. Краткие оповещения в лучших случаях ничего не дают, а в худших могут кому-то, кто на грани уже, дьявольски подмигнуть: «ну вот и ты давай, твоя очередь».

Говорить, просветительски говорить – и не только по свежим поводам. Вести постоянные рубрики с открытым квалифицированным обсуждением этой темы и смежных. Книги издавать общедоступные, рассказывающие, как уберечь близких от непоправимого, утверждающие победу осмысленной жизни над бессмысленной смертью.

– Нормальны ли психически дети, совершающие суицид? Душевная болезнь и самоубийство – какая связь?

– Лишь примерно в одном случае из четырех-пяти, вглядываясь в предысторию трагического события, можно разглядеть какую-то клинику. В остальных – либо обычная норма при очевидном средовом неблагополучии, конфликтах и психотравмах, либо пограничное состояние: неуравновешенность, возбудимость, депрессивность, особая душевная ранимость, но не болезнь.

– Подростки заранее планируют самоубийства или совершают их импульсивно?

– Чаще импульсивно, в состоянии психалгии – острой душевной боли. Аффект, суживающий сознание, – затмение души, когда «небо с овчинку». Но и в этих случаях, как правило, почва предуготовляется предшествующими конфликтами, оценочным давлением, душевной тупостью старших, жестокостью сверстников.

Некоторые подростки и молодые люди вынашивают мысли о самоубийстве подолгу, месяцами, а то и годами. Это не только отчаявшиеся наркоманы, не только те, у кого несчастная любовь, у кого не ладится общение, кто боится жить, считает себя неполноценным, уродливым, ни на что не годным или несправедливо обиженным. Это даже не обязательно ребята, находящиеся в депрессивном состоянии. Есть и со всех сторон здоровые и благополучные, красивые и одаренные, для кого смерть привлекательнее, чем жизнь, в которой они не находят интереса и смысла, не находят достойных целей, не находят – Зачем. Проблема «Зачем» возникает у некоторых детей уже лет с пяти, это дети самые способные, самые думающие.

«Плановым» самоубийствам юных людей оказывают черную услугу некоторые виртуальные сообщества, некрофильские и суицидофильские. Деятельность сайтов и форумов, где романтизируется и превозносится смерть, живописуются и смакуются способы самоубийства, следует приравнять к насильственным преступлениям с покушением на убийство, и преследовать неукоснительно.

– Как родителям распознать, что их ребенок находится на грани самоубийства?

– Если детский пресуицид приходится «распознавать», значит, родитель далек от своего дитяти как от соседней галактики. К сожалению, часто так и бывает[13].

Если дело доходит до пресуицида, резонно спросить: родители, а вы где? Вы вообще есть? Вы родители – или не пойми кто?..

Общаться нужно с ребенком, общаться. Спокойно. Доверительно. Искренне. Безбоязненно. Без упреков. Без поучений. Без навязывания своих суждений и оценок (но и не скрывая их, а спокойно обозначая). Разговаривать, играть и смеяться. Вникать в мир ребенка и впускать в свой. Быть вместе, быть заодно, быть на связи. Дружить и не подменять дружбу работой няньки, функцией снабженца, ролями начальника и надсмотрщика. Контроль нужен, помощь нужна, но дружба всего нужнее и может вместить в себя все и все заменить. Любящей, чуткой душе и внимательным глазам все открывается, даже если ребенок замкнут и малоконтактен. Любой ребенок, как и любой взрослый, прежде того, как преступит роковую черту, посылает в мир крики, мольбы о помощи – словами или без слов, неуслышанные мольбы…