Около полуночи на мобильник позвонила Ирина. Голос был спокоен.

– У вас есть где жить?

– Нет… Пока нет.

– Завтра Вера улетает в Египет. На три недели. Новый год встречать. Просит присмотреть за квартирой.

Вера была лучшей подругой чернаковской жены.

– Можете пока пожить у нее. Я договорюсь.

– Спасибо… Я прикину.

Чернаков лег на диване, Юля на кровати за шкафом. Так предложил он. Она не возражала. На другой квартире они, конечно же, легли бы вместе.

Но заснуть, несмотря на свинцовую усталость, он опять не смог. «И чем ты лучше того мужика, зарезавшего мужа своей любовницы?

Глупости! Ты никого не убивал и не резал, никого не трогал. Ты не строил интриг и козней. Как вышло, так вышло…

И что теперь, все сломать? Освободить муженька, который возьмет и на самом деле взорвет Юлю. Или застрелит. Или еще что-нибудь придумает… Нет уж, пусть лучше сидит. От греха подальше.

Но…

Ты прекрасно понимаешь, о чем речь. Дима никого не взрывал, и ты знаешь об этом. Только ты знаешь. Диме никто не поверит. Тебе – могут.

Но это же бред! Вытаскивать из ямы своего соперника, вместо того чтобы добить или спокойно подождать, пока добьют другие. Просто не вмешиваться. И никто, никто тебя не осудит.

Но…

Банально, но факт – на чужом горе счастья не построишь. Если, конечно, ты нормальный человек… А не только считаешь себя таковым.

А как Юля отреагирует, если Диму выпустят? Женщины в большинстве своем непредсказуемы. Вон та же Ирина. Хоть бы ради приличия истерику закатила. Или на худой конец упрекнула. А она жилье предлагает. (Хотя, с другой стороны – для меня это еще больнее. Истерику пережить легче.) Так и Юля. Увидит супруга на свободе, и опять жалость взыграет. Снова раздумья начнутся. „Извини, Слава, я тебя люблю, но Диму не брошу“. Фотографию-то со стены не убрала. И портрет карандашный… А ему обратной дороги нет, он уже чемоданчик забрал. И с чем в итоге останется?..

Да, в жизни есть не только треугольники, но развилки. Налево пойти не можешь, а направо – страшно. Вот и выбирай. (Помощь зала, звонок другу, пятьдесят на пятьдесят. Не прокатит. Здесь игра не на деньги, хотя от миллиона не отказался бы.)».

Чернаков поднялся с дивана, сходил в прихожую, достал из пальто сигареты. Сел на кухне, закурил.

За стенкой ругались соседи. Видимо, муж с женой. Видимо, научные работники. Кажется, речь шла о теории Дарвина («Сам ты обезьяна!»). Никто не хотел уступать. В ход пошли мат и посуда. Угрозы уйти к маме… Хорошо им.

Что, что делать?..

Может, для начала напиться? А когда полегчает – принять единственно правильное решение.

* * *

Честный семьянин Лутошин рожал на компьютере секретный план оперативно-розыскных мероприятий по очередному разбойному нападению на владелицу машины. Вернее, он просто вставлял в старый план новую фамилию потерпевшей. Компьютерные технологии позволяли сделать это быстро и грамотно, что заметно облегчало работу.

Когда-то сотрудники использовали технический процесс не по назначению, иногда целыми днями убивая монстров на экране или раскладывая пасьянсы. Бдительному руководству пришлось ввести должность инженера, в чью обязанность входило еженедельно стирать все игры со служебных компьютеров. Но инженеру ставили пузырь и спокойно рубились дальше. Правда, вскоре игрушки приелись.

Чернаков прервал Романа Романовича на начальственном слове «СОГЛАСЕН». В Главк он прошел без пропуска, постовой на вахте узнал его в лицо и пропустил, не спрашивая документов.

– Ба! Гражданин начальник! – Лутошин по привычке свернул картинку на мониторе. – Проходи! Ждем с нетерпением.

Чернаков снял пальто и пристроил на рогатую стойку. Час назад он позвонил бывшему коллеге и пообещал привезти спонсорскую помощь и рассказать о новогодних скидках.

– Завсегда готовы принять, – ответил Роман Романович, – приезжайте.

Чернаков достал из пакета пару бутылок армянского коньяка, пакет сока, лимончик и несколько крупных мандаринов. В ответ Лутошин поставил на стол две мензурки с изображением стриптиза. В комплекте было шесть мензурок, на первой – девушка в шубке, на последней – в чем мамка родила. На остальных – промежуточные стадии обнажения. Бесплатное пип-шоу в довесок к алкоголю. Очень удобно. Made in China.

– А народ где?

– Народ в полях! Страда. Одному мне не до страданий.

Распечатали коньяк, разлили, сдвинули.

– Ну, с наступающим!

Выпили, подышали, закусили лимончиком.

– Короче. – Чернаков поставил мензурку. – Говорят, ты по нашему взрыву трудишься.

– Не хотел, но подсунули… Да, не повезло тебе, Слава, с любовницей. Не мог, что ли, со спокойным мужем найти?

– Какой был. Как он, в «расколе»?

– Пока нет. Но с ним я еще не работал. А комитетчики, сам знаешь, в шпионских играх сильны, а «колоть» не мастера… Ничего, к вечеру «поплывет». Постараюсь.

– Ты не очень старайся…

– Почему?

Чернаков объяснил почему. По возможности доходчиво.

– Давай, наливай, – чуть помолчав, предложил Лутошин.

– Мне хватит. Я сока. За рулем.

Роман Романович поднял «девушку без шубки».

– Ну, за взаимопонимание…

Выпив и закусив мандарином, еще немного помолчал, потом посмотрел в глаза бывшему начальнику:

– То есть ты хочешь сказать, что это «глухарь»?

– Пока «глухарь».

– Не сова, не утка, а именно «глухарь», да? Ха-ха-ха!.. «Глухари на токовище бьются клювом до крови!»

Коньяк уже начал оказывать свое тлетворное влияние на мозг старшего оперуполномоченного.

– Ну, допустим, в семь часов он был в отключке. А в полвосьмого? – отсмеявшись, спросил он.

– Думаю, там же. Ты можешь протрезветь за полчаса? Или даже за час. И не просто протрезветь, а еще и сесть за руль, доехать до магазина и установить заряд?

– Если очень надо, протрезвею. И что характерно – трезвел! Хочешь, проведем следственный эксперимент? Но за твой счет. Ради правды готов. Хоть сейчас.

Не дожидаясь ответа, Роман Романович в третий раз наполнил «девушку» армянским напитком.

– Будь здоров… Ну хорошо, хорошо… Пусть это не он. Предположим с большой натяжкой. И кому нужен такой маскарад?..

Чернаков объяснил.

– Не слишком ли мудрено, Слава? Вот ты бы сам года полтора назад в такое поверил?

«Да, наверное, не поверил бы… Потому что смотрел бы на ситуацию с несколько иной позиции…»

– Какая разница? Я сейчас верю.