* * *

Тем временем в Большом дворце еще до наступления рассвета Василий Лакапин чудесным образом исцелился от болезни и предстал перед новым правителем, который наградил его тем, что оставил на прежней должности. Все члены семьи Варды были схвачены, спешно посажены на корабли и отправлены на разные острова Эгейского моря. Лев Фока был сослан на Лесбос, где, без сомнения, потом горько сожалел о том, что так долго играл в кости. А Цимисхий и его сторонники отправились в собор Святой Софии, уверенные в том, что его вступление на престол должно быть подтверждено официальной церемонией. Но они не взяли в расчет престарелого патриарха Полиевкта, который преградил им путь и заявил, что человек, который только что убил своего родственника, не может войти в храм, не говоря уже о том, чтобы венчаться на царство. Началось обсуждение условий. Иоанн возразил, что он не был убийцей, ибо сам не наносил ударов, умертвивших его дядю. Не был он и организатором заговора – во главе его стояла императрица Феофано. Он признал, что должен понести наказание за свое участие в преступлении, и пообещал, что раздаст все, чем владел как частное лицо, бедным. Полиевкт уступил и согласился короновать его, но не дал дозволения на вступление в брак с Феофано. Прежняя союзница Иоанна стала теперь препятствием на пути к власти, и потому ее, как и родственников Никифора, сослали на дальний остров. Но Феофана не ушла тихо. Ее пришлось силой тащить из собора Святой Софии, где она укрылась, и в драке императрица исхитрилась ударить по голове Василия Лакапина. Тех двоих, что убили Никифора, также сослали, что, конечно, было слабым вознаграждением за верность Цимисхию. Иоанн I (правил в 969–976 гг.) был коронован императором на Рождество и принял на себя роль своего предшественника в качестве защитника двоих малолетних законных императоров – Василия и Константина.

Что касается жителей Константинополя, то они приняли переворот, так как недолюбливали Никифора. Иоанн узаконил свое положение, женившись на Феодоре, дочери Константина Багрянородного и тете его подопечных. Этот шаг снискал ему популярность среди жителей Константинополя, так как означал сохранение власти Македонской династии. Роскошное празднество было устроено на ипподроме, и таким образом Иоанн оказался весьма популярен в столице. На улицах распевали скабрезные песни об опальной Феофано и ее «любовях», а в целом жизнь продолжалась, как обычно. Оппозиция Иоанну возникла в провинции. Семья Варды была встревожена свержением и гибелью родственника и вынашивала планы по восстановлению своей власти. В лето после переворота еще один Варда Фока – сын Льва и племянник злополучного Никифора II – сумел сбежать из ссылки в Амасии в феме Армениакон и добраться до владений своей семьи в Кесарии, где войска провозгласили его императором. Не имея возможности оставить Константинополь, Иоанн должен был возложить задачу подавления бунта на кого-то другого. Его покойная жена была из семьи Склир, другого мощного военного клана, и теперь Иоанн поручил ее брату Варде Склиру командовать восточной армией. Вскоре Склир окружил войско Фоки в крепости, заставил бунтовщика сдаться, а затем отправил в более надежную ссылку на остров Хиос.

* * *

Семья Фоки была полностью отстранена от власти, но политику новый император и его союзники Склиры проводили прежнюю. Военная аристократия оставалась на коне, и захватнические войны продолжились. Неожиданная цепь событий привела, однако, к тому, что первые кампании Иоанна как императора велись не только в Малой Азии и Сирии, но и в Болгарии. По договору, заключенному с царем Симеоном в 924 году, византийцы согласились признать его титул и ежегодно производить выплаты золотыми монетами, рассчитывая на то, что, в свою очередь, болгары будут препятствовать набегам тюркских степных народов на византийскую территорию. Сын Симеона Петр уклонился от соблюдения своей части договора, и в 966 году Никифор II прекратил выплаты. Когда вследствие этого началась война, Никифор привел войска к границе и захватил несколько болгарских крепостей, но, памятуя об участи, постигшей его предшественника и тезку в 811 году, не захотел идти дальше. К тому же его внимания требовали военные действия на Востоке против арабов. Вместо этого Никифор решил отступить, прибегнув к тактике, от которой военная аристократия отказывалась, предпочитая прямое военное противостояние. Он решил заплатить кому-нибудь еще, кто мог бы поставить болгар на место. Посланник с 680 килограммами золота был отправлен в Киев к русскому князю Святославу.

Святослав был сыном Игоря и Ольги и отцом Владимира, который позже обратит Русь в христианство, хотя сам Святослав до конца своих дней оставался язычником. Он был грозным воином, недавно разгромил старых союзников Византии, хазар, и летом 968 года по просьбе Никифора повел свою дружину в Болгарию. Вторжение было настолько разрушительным, что царь Петр поспешил помириться с византийцами и даже отрекся от престола в пользу своего сына Бориса II. Но уже на следующий год то, что казалось триумфом византийской хитрости и дипломатии, стало оборачиваться совсем другой стороной. Во время своего набега Святослав обратил внимание, насколько богаты и плодородны земли между Дунаем и Балканскими горами и как слабо сопротивляются болгары. На следующее лето он снова вторгся в Болгарию, теперь уже по собственной инициативе и с гораздо большими силами. Войско русов, не встречая сопротивления, переправилось через Дунай и двинулось на старую столицу Симеона город Преслав. Болгары укрылись за городскими стенами, а затем совершили небезуспешную вылазку против нападавших. Русы, однако, ответили полномасштабным штурмом города, в результате которого им удалось сломить оборону и ворваться внутрь. С падением Преслава сопротивление болгар было сломлено. Царь Борис попал в плен к Святославу, и русы быстро захватили всю страну. Лишь Филиппополь держался дольше других, но когда он все-таки пал, мстительный Святослав посадил множество его защитников на кол. За какие-то несколько месяцев византийцы получили вместо слабого и неопасного христианского соседа сильного и языческого.

Этот исход, видимо, убедил Иоанна Цимисхия в том, что ни дипломатия, ни другие подобные средства тут не помогут, и он начал готовиться к полномасштабной войне, как против Симеона в 917-м. Всю зиму 970–971 годов он делал запасы оружия и продовольствия в Адрианополе и готовил флот, который мог бы поддерживать армию в Черном море и на Дунае. В апреле он собрал 5000 лучших воинов и перешел с ними Балканские горы, в то время как основная часть армии под командованием Василия Лакапина последовала за ними. Передовой отряд двигался так быстро, что русы были захвачены врасплох, и о походе императора они узнали, только когда он был уже почти у стен Преслава. Около 8000 русских находились за городскими стенами, участвуя в учениях, и, когда подошла византийская армия, они бесславно бежали за укрепления. Вскоре после этого прибыла основная часть византийской армии и начался штурм Преслава. Тринадцатого апреля византийцы ворвались в город, но многие русы не захотели смириться с поражением и забаррикадировались внутри укрепленного дворца царя Симеона. Император Иоанн решил, что самым простым решением будет выкурить их оттуда. Византийцы выпустили горящие стрелы, те влетели в окна, и по всему зданию вспыхнули пожары. Некоторые русы выбежали, остальные погибли в огне. Но пожары опустошили великолепную столицу Симеона, уничтожив Золотую церковь и прекрасные здания, которые, как он надеялся, могли соперничать красотой с константинопольскими. Пасху Цимисхий встречал среди руин.