меня за спиной возились и Алла, и Барби, и десяток остальных участниц, пока мы фотографировались вместе. Любая из них могла навесить эту дрянь.

– Да ты его защищаешь? – Зинчик удивленно подняла брови. Вот ведь. Всегда смотрит в самую суть. Ну, просто потому что очень хорошо меня знает, что уж тут.

– Защищаю, – ответила я. – Давайте или параллельно отрабатывать всех подозреваемых. Или…

– Или подождем, пока тебя грохнут?

– Нет. У меня есть другой вариант, – пробормотала я.

Звяк.

Я достала из кармана смартфон и прочитала новое сообщение от Игоря.

«Поздравляю, Евгения! По результатам танцевального тура вы прошли в следующий этап испытаний. Завтра состоится конкурс костюма. Ваша задача – сшить платье. При этом запрещено использовать нитки и просто ткань».

«А готовые изделия из ткани использовать можно?»

«Правильный вопрос, Евгения. Можно».

– Пора домой, – сказала я. – Буду расстраивать Сигизмунда.

– Своими подвигами?

– Новым конкурсом. Он несет угрозу занавескам и скатертям.

– Тебя волнует мнение какого-то кота?

Я на секунду задумалась. Действительно, с каких это пор меня… А ведь действительно волнует. Пусть Сигизмунд и вредный местами, как зараза, но он ведь не со зла. И классный организатор. Без помощи чаек я бы еще в первом туре вылетела. Или из шоу. Или в сторону страны мертвых. Поэтому я развела руками и просто сказала:

– Угу. – Потом немного подумала и спросила: – Стелла, а в ступе нельзя же полетать вдвоем, да?

– Нельзя, – усмехнулась Стелла. – Ты уже нормально себя чувствуешь, так что давайте по земле, вместе с Зинчиком.

– Жаль-жаль. Но я ж не могла не спросить.

– Не могла, – согласилась верховная ведьма, заправила за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос и отбыла прочь по воздуху.

А мы слезли на чердак, прокрались по анфиладе служебных помещений и узких лестниц, вышли в один из залов и чинно-благородно смешались с туристами. Монплезир снова превратился в обычный музей, и очарование нереального, странного бала уже покинуло его стены. Я чуть слышно вздохнула. Классный был вальс. Очень классный. Будет ужасно обидно переписать Вадима из графы «подозреваемые» в графу «проклятый убийца» и перестать с ним общаться. Надо обязательно попробовать сначала тот, другой вариант… И быстро, чтобы не передумать, достала телефон и написала ему сообщение.

В конце концов, кто не рискует, тот не я.

Примерно на полпути к Петербургу я перестала жалеть о том, что Стелла не позволила мне прокатиться в ступе. Потому что поездка по летнему, почти пустому шоссе на спортбайке в компании безбашенного Зинчика – это было реально круто! Мы неслись наперегонки с пятнами от облаков, бегущими по асфальту, лавировали между машин, и казалось, что еще чуть-чуть – взлетим и помчимся по воздуху. Мотоцикл под нами рычал и дрожал, как дикий зверь, при этом идеально слушался руля и сохранял баланс. Если бы мысли о сегодняшнем танцевальном конкурсе – вперемешку добрые и злые – всю дорогу не пытались меня догнать, это была бы одна из лучших поездок в жизни.

Подлетая к дому, Зинчик решила выпендриться напоследок и заложила офигенный полицейский разворот, доставив меня к подъезду в облаке пыли и визге шин. В качестве благодарного зрителя выступала Марфа Пантелеевна собственной персоной, которая как раз вышла подышать свежим воздухом. И явно не одобряла подобные экзерсисы.

– Доброго денечка вам, тетенька! – весело крикнула Зинчик, не снимая шлема, и отсалютовала консьержке. – Отлично выглядите!

И выкрутила газ так, что мотоцикл сорвался с места, будто космический болид.

– Да что ж это такое! – всплеснула руками Марфа Пантелеевна, а я поспешила нырнуть в подъезд, чтобы в подробностях не выслушивать гневную тираду. Общий ее смысл сводился к тому, что приличные девушки не ведут себя как хулиганы и на вот этих ужасных травмоопасных дрындулетах не ездят. Пока я скакала по лестнице на свой этаж, то размышляла, запоминает ли консьержка все мои прегрешения или записывает в специальную тетрадочку. И через сколько часов после возвращения Инны домой она заявится жаловаться.

Открыв дверь, я неожиданно обнаружила в прихожей сразу двух котиков.

– Сигизмунд, ты ли это, – пробормотала я, разулась, села на пол и с блаженством вытянула ноющие ноги. Слишком много танцев, знаете ли! Потом втащила Джу к себе на колени, обняла изо всех сил и потерлась носом о ее спинку. – Неужели, ваше великолепное котейшество, вы снизошли до того, чтобы встречать меня, недостойную, сразу у порога?

– Евгения, не паясничай, – отрезал Сигизмунд. Нет, без сомнения, все тот же Сигизмунд. Такой не мог меня специально ждать, нет. Может, шел из комнаты в кухню и случайно присел на коврик в ту секунду, когда я зашла в квартиру. – Как твой бал?

– Прошел, и ладно. Вечером расскажу подробнее.

– Были эксцессы?

– Немножечко.

Джу подняла голову, выкрутилась из объятий и обеспокоенно заглянула мне в глаза.

– Мяу?

– Это были совсем не опасные эксцессы, – нет, ну, теперь-то я вне опасности? Значит, все в порядке. – Кстати, поможешь мне готовиться к завтрашнему дню?

– Мяу!

– Сигизмунд, – сказала я сладеньким заискивающим тоном, поднимаясь на ноги и готовясь разорять жилище сестры и ее мужа. – Скажи, нет ли у вас рыболовной сети?

– Сети? – уточнил он.

– Да. Лучше всего промышленного размера. Два метра на десять или что-то около того.

Это я, конечно же, вспомнила в первую очередь знаменитую сказку про загадки. Когда надо было прийти к королю ни одетой, ни раздетой и далее по тексту. Готова поклясться, что рыболовная сеть идеально бы мне подошла… Если бы водилась в этом доме.

Потом я придирчиво изучила занавеску в ванной с художественными мотивами из майнкрафта и решила оставить ее в качестве запасного варианта на черный день. Осмотрела все скатерти и кружевные салфетки. Точнее, осмотрела бы, если бы они водились в этом доме. Но их не было. Ни одной, самой захудалой кружевной прекрасной салфетки хотя бы в метр диаметром… Да уж.

Сигизмунд ходил за мной с подозрительной мордой и бдил.

Джу скакала за мной по стульям и столам, как игручий котенок, и явно веселилась от души. Ей, в отличие от Сигизмунда, я успела на ушко поведать суть конкурса костюма.

– Сигизмунд! А есть ли у вас в квартире антресоли?

– Есть.

– О! Пошла-ка я за стремянкой…

– Только на них ничего нет!

– Как это «ничего»?

– Так это. – Сигизмунд выглядел очень довольным. Мол, уел. – У нас в квартире не водится хлама.

– Не верю! В сталинке, на антресолях и ничего? Вдруг там от старых владельцев остались замурованные в стену бриллианты?

И я пошла за стремянкой. Следующие полчаса я провела в увлекательном исследовании гигантских антресолей, чихая от пыли