Дронов наклоняется к моему лицу.

Близко. Слишком близко. Давно так близко не было рядом со мной ни одного мужчины!

Да никогда, с тех пор, как снова не появился Фил!

— Я предлагаю вам встретиться. Выпить кофе где-нибудь… Не здесь. И, пожалуй, я с радостью посмотрел бы ваше резюме, Ольга. Я так понимаю, вы все это время управляли отелем. Нужно быть гением, чтобы не развалить такой бизнес здесь! Я восхищен вами просто! Хм… Во всем!

Его взгляд красноречиво скользит по всей моей фигуре.

И он делает резкий разворот, дергая меня в танце на себя…

Только фигура танца.

Но я чувствую, как меня уже хватает за плечи крепкая рука. Разворачивает к себе.

— Прости, Александр.

Фил оказывается рядом.

Убивает глазами Дронова. И, кажется, меня?

— У нас с Ольгой Николаевной еще много работы.

Он увлекает меня дальше. В зал.

Вокруг нас тут же оказывается так много людей!

Журналисты берут интервью, спрашивают о дальнейших планах.

А я…

Я все так же ослепительно улыбаюсь. Что-то отвечаю вместе с Рогожиным.

Но будто я не я. И собственный голос слышу как-то со стороны…

Мне нужна передышка.

Понимаю, после нескольких часов этого безумия.

Ноги отваливаются на высоких каблуках. Губы уже болят от бесконечных улыбок.

И… Мне плохо!

Черт, а ведь этот прием мог стать таким счастливым! Моим триумфом!

Выскальзываю в уборную.

Прижимаю ладони, смоченные в ледяной воде, ко лбу и вискам.

Будто годы наваливаются сейчас мне на плесчи.

И роскошное платье облегает так, что душит.

Воздух. Мне нужен воздух.

И, пожалуй, я подумаю над предложением этого Дронова. Лучше быть от Фила подальше! Слишком тяжело пересекаться с ним. Видеться каждое утро. И думать о том, что где-то у него есть жена и дети!

Выхожу на морозный воздух с черного входа.

Дышу распахнутыми губами. Даже протираю лицо снегом.

Не сразу понимаю, что я здесь не одна.

Замечаю в темноте в десятке метров высокую фигуру.

— Может, сбежим отсюда?

Голос звучит таким знакомым, таким родным теплом.

— Такие приемы напрягают, разве не так?

Я…

Я задыхаюсь.

Даже начинаю пятится, когда он подходит ближе.

Я сошла с ума? Воспоминания меня добили? Или дело в нервах и нескольких бокалах. Которые я выпила сегодня?

— Так что? Сбежим?

Он оказывается совсем рядом.

Так, что его дыхание опаляет.

А у меня ноги подкашиваются.

Потому что…

Потому что это же Фил!

Но…

Не теперешний! Тот, прежний! Даже будто морщинки разгладились на лбу и у глаз! А голос звучит… Как тогда. Без этой властной стали!

Я…

Я даже в каком-то помутнении протягиваю ему руку… Которая дрожит.

И ее тут же согревает тепло его ладони…

— Ты…

Выдыхаю совсем неслышно. Только облачко пара вылетает с моих губ.

— Детка. Какая ты красивая. Прямо настоящая снегурочка!

Отвечает мне бархатный голос. Обволакивает. Сводит с ума. Заставляет голову кружиться!

— Отойди от нее!

Непонятно откуда взявшийся кулак вдруг резко впечатывается в «моего» того самого Фила. Отшвыривает на несколько метров.

А крепкие руки прижимают меня к себе.

Что? Как это?

Я оказываюсь вплотную прижата к крепкой груди. Утопаю в таком родном, таком знакомом запахе, от которого, как и тогда, годы назад, снова кружится голова.

Рассеянно моргаю, поднимая голову и встречаясь взглядом… С новым, теперешним Филом.

Те же складки между бровей и у глаз, которых не было прежде и которые я вижу на его лице каждый день теперь. То же возмужавшее, ставшее намного жестче с тех пор выражение лица, властно и сурово поджатые губы…

— Как это?

Мотаю головой, ничего не понимая.

Ничего, кроме того, что наши взгляды встретились и потемневшее серебро сейчас просто пронзает меня насквозь.

— Что это как?

Бархатным голосом отзывается Фил, прижимая меня к себе еще крепче.

Дурманя своим ароматом… И тем, как жадно вздымается его грудь.

— За тобой нужно приставить охрану, Ольга Николаевна. Или не отпускать от себя ни на шаг! Стоит тебе только сделать шаг в сторону, как…

— Я не об этом!

— А о чем? Если о кавалерах, то смею вам напомнить. Мы здесь оба по работе. Дело не терпит таких вольностей! Мы же приличное заведение, а не…

— Фил. Я не об этом, — ошарашенно бормочу, снова хлопая ресницами.

Я не могла ошибиться. Его лицо… Этот голос…

— Он…

Поворачиваюсь в сторону темной фигуры, которая уже движется к нам, отряхивая снег.

— Он…

— Он что-то сделал тебе?

Рычит Фил, наклоняясь к моему лицу.

Пронзительно заглядывает в глаза, кажется, впитывая каждую черточку.

— Что он сделал? Что сказал? Оля!

— У тебя крепкий удар. Брат, — слышу за спиной такой… Такой родной и такой знакомый голос.

— Но я бы предпочел просто крепкое рукопожатие.

— Брат?

Мы выдыхаем с Филом в один голос.

Только я на грани слышимости, а Фил рявкает по-настоящему.

— Понятия не имею, кто ты и что тебе нужно. Но мой брат умер. Давно, — рычит Фил, отпуская меня из своих объятий.

И я вижу, как бешено начинают раздуваться его ноздри…

В такой ярости я Фила еще не видела. Никогда. Ни разу в жизни!

— Фил…

Осторожно тяну его за рукав, но он не обращает на меня внимания.

С яростно раздувающимися ноздрями наступает на… Свою точную, только более молодую копию!

— Эй. Спокойно.

Фил номер два разводит руками.

Разводит их в стороны открытыми ладонями, как бы показывая, что в них нет ничего, что могло бы причинить вред.

— Я правда твой брат. Макс. Неужели не узнал?