— Получается, дар лишил вас счастья? Ведь ни семьи, ни детей у вас не было…

— Нет, милая, не так. Я сама себя лишила всего. Когда говорю тебе, чтобы открыла душу и впустила его, не на пустом месте беру слова эти. Будешь и дальше сопротивляться, покалечит он тебя так же, как меня в свое время. Не смогла я больше ни полюбить кого-то, ни душой прикипеть. Вроде и родная тут всем была и в то же время, чужая. Особняком жила. Подумай, голубушка, над моими словами и сделай правильный вывод. Негоже тебе жить, как я. Никому такого не пожелаю. А ты мне теперь родная, в ответе я вроде как за тебя.

В носу защекотало, и Вера чихнула. Звук показался неестественно громким. Она резко выпрямилась и в первый момент не поняла, где находится. В кромешной темноте дотронулась до теплой гладкой поверхности и вспомнила, что забралась в дупло. Уснула она что ли? Но тут же сама себе сказала, что нет, не уснула. Скорее всего она перенеслась туда — в лето, на полянку. Она отчетливо помнила все слова бабки Антонины, во рту до сих пор сохранился терпкий привкус чая.

Вера дотронулась до головы и нащупала венок. Ну вот, значит, точно не сон. Она не видела цветы, но чувствовала, что те живые, настоящие и даже издавали тонкий аромат лета.

— Оставляю его тебе, — обратилась она к дубу и положила рядом с собой венок. — Пусть он подарит тебе кусочек лета, как ты мне. И… спасибо тебе большое. Я всегда буду помнить о тебе.

Во власти внезапного порыва Вера приблизила губы к дереву и поцеловала его, словно оно и впрямь было живое. И опять по лицу ее промелькнул едва уловимый теплый ветерок.

— Не знаю, увидимся ли мы с тобой еще, но маленькая частица меня теперь принадлежит тебе, — с этими словами она выбралась из дупла и сразу же замерзла на ночном воздухе.

Что-то упало рядом с ней. В лунном свете Вера разглядела что-то темное. Нагнулась и нащупала небольшой мешочек. В нос ударил запах трав.

— Спасибо, Антонина, за чудесный подарок! Я буду расходовать его экономно. — Вера подняла мешочек и посмотрела на небо, словно Антонина могла оттуда ее видеть.

Рядом послышался многоголосый вой. Волки, мелькнула мысль, но никакого страха не последовало. Среди деревьев замелькали пары светящихся точек, и серые тени вышли на поляну. Волки приблизились к Вере и обступили ее кольцом. Как по команде, они задрали морды, и лес снова прорезал дружный вой. В этот момент Вера ощутила необычайный прилив сил. Один из волков двинулся в центр круга, приблизился к Вере и уткнулся ей в руку мокрым холодным носом. Она рассмеялась и потрепала его по жесткому загривку.

— Охранники вы мои верные. Что же я буду без вас делать?

Вожак, что находился в круге, словно понял человеческий язык. Он принялся вертеться возле ног Веры и тихо поскуливать.

— Не могу я остаться, даже не уговаривай, — Вера снова прошлась пальцами по его спине. — Мне нужно домой.

До края поляны она шла в сопровождении двух серых охранников. На тропинку они не ступили, наверное, тут их территория заканчивалась.

— До свидания, мои хорошие. Может и увидимся еще…

Не успела Вера сделать и пары шагов, как на кого-то налетела.

— Я не спрашиваю, почему тебя не съели волки, но на вопрос, где шлялась до ночи, ты мне ответишь.

Макс крепко держал ее за плечи и периодически потрясывал. Его пальцы сжимались все сильнее, и в какой-то момент Вере стало больно. Да и выражение лица, которое она теперь хорошо могла рассмотреть, потому что луна полностью вышла из-за туч, не сулило ничего хорошего.

— Ты делаешь мне больно, — она накрыла его ледяные руки своими и аккуратно убрала со своих плеч.

В следующее мгновение Макс обнял ее и крепко прижал к себе.

— Не представляешь, как я испугался, — зашептал он ей в висок, касаясь его горячими губами. — Какие только ужасы в голову не лезли. Что ты утонула… я даже на озеро сбегал. Там же уже во всю лед тает. Потом решил, что ты упала в какой-нибудь овраг и сломала себе шею… Вера, — он отстранился от нее, дотронулся пальцами до подбородка и заставил посмотреть на себя. — Обещай, что больше никогда так не сделаешь.

— Обещаю, — одними губами ответила она, не в силах отвести взгляд от его горящих глаз.

Первый раз она видела Макса таким взволнованным. И сейчас она была готова поверить, что он тоже любит ее. Его руки обхватили ее лицо, а губы прижались к ее губам. Никогда до этого он не целовал ее так — не просто страстно, а как в последний раз. Казалось, их поцелуй длится вечность, и так хотелось, чтобы эта вечность никогда не заканчивалась. Вера даже почувствовала разочарование, когда Макс оторвался от ее губ. Он взял ее за руку и повел домой. Они молчали всю дорогу. Вера казнила себя, что не сумела скрыть своих чувств к нему и ответила на поцелуй, видя какую неловкость испытывает он. Надежды на взаимность снова рухнули, она поняла, что Макс поддался порыву и теперь об этом горько сожалеет.

Переступив порог дома и бросив взгляд на полусобранный чемодан, Вера сказала:

— Надо собрать вещи, завтра утром будет некогда. Василий Петрович сказал, что заедет в шесть…

— Вер, — Макс не спешил раздеваться — стоял посреди комнаты и зачем-то озирался. — Вера, я не поеду с тобой. Я остаюсь.

— Как не поедешь? С ума сошел?

Макс как-то странно на нее смотрел, в его глазах читалась жалость.

— Веснушкин, если это шутка, то неудачная.

— Это не шутка, — тряхнул он головой. Но Вера и сама уже поняла это мгновение назад. С таки выражением лица не шутят.

— И когда ты это решил?

Обида затопила ее до краев. А эффект неожиданности мешал принять новость. Вера подошла к столу, опустилась на стул и закрыла лицо руками. Она отказывалась верить его словам. Он не может так поступить с ней. Макс ее единственный друг, не бросит же он ее.

Макс по-своему истолковал ее поведение. Подбежал к ней, присел на корточки рядом и быстро заговорил:

— Вер, тебе тоже не нужно уезжать. Давай останемся тут вместе. Я уже все распланировал. Ты будешь помогать людям, ведь они в тебе так нуждаются. Я устроюсь на работу в местную школу. Она уже два года, как закрыта, и ребятня ходит в соседнюю деревню. А все потому, что учителя сюда не едут. Я уже обо всем договорился… Мне и дом обещали выделить. А Никита сказал, что летом тут можно рыбой промышлять и неплохо зарабатывать, свозя ее в Богородское. Мы не пропадем, вот увидишь. Тебе даже из газеты увольняться не нужно — будешь так же работать дистанционно. А в городе что? Скука смертная. К родителям будем в гости ездить…

Тут Вера не выдержала. Дрожь сотрясала ее изнутри и рвалась наружу. Из последних сил она держалась, крепко прижимая пальцы к глазам, пока перед ними не начали расплываться разноцветные круги. Слезы брызнули внезапно. В них вылилось все — и тоска по дому, и боль от разлуки и поруганная любовь.