– Прошу меня извинить, – произнесла Адель, возвращаясь за стол. – На меня иногда находит… – Выразительно посмотрев на гостя, она вдруг улыбнулась: – Если вы мужчина, вы должны понять.

Никольский поднял и опустил брови. Вот опять начинается. На столе перед ним высилась бутылка коньяка, рядом стояли две рюмки. Красовались еще тарелки – одна с бутербродами, вторая со спелой клубникой. Все это он купил за свои деньги, когда она завела его в лавку. И что же, он напрасно потратился?

Никольский, чувствуя себя обиженным, наполнил рюмки до краев.

– За успех! – произнесла девушка.

Она отпила чуть-чуть, гость выпил все до дна. Адель ела клубнику, а он жевал бутерброд.

– Как вам понравился Париж? – спросила Адель, закусывая.

– Прекрасный город! – ответил Никольский.

– Кстати, о деле, – серьезно произнесла Адель. – Де Голлю удалось перекупить влиятельного нациста из медицинской службы СС, теперь это наш агент…

Никольский задумался.

– Нацист из медицинской службы СС? – спросил он равнодушно. – Кто это?

– Есть такой знаменитый врач, красивый, загорелый… – Адель мечтательно закатила глаза. – Я видела его на Елисейских Полях, когда боши праздновали Первое мая. Он стоял рядом с военным комендантом Парижа. По-моему, его зовут Менгеле. Да, Йозеф Менгеле.

Никольский впитывал каждое слово, представляя, как расскажет об услышанном Кнохену.

– Мне передали его портрет, чтобы я отнесла его нашим товарищам, – болтала Адель.

Раздался звонок в дверь. Ботун устремил встревоженный взгляд на девушку и подумал о блондине, с которым она была до появления Никольского. Этот блондин имел широкие плечи и большие кулаки, встречаться с ним не хотелось..

– Не бойтесь, – произнесла Адель. – Я посмотрю, кто это…

Она встала и вышла в прихожую.

Маленькая мансарда была разделена шкафом на две половины. Спрятавшись за шкафом, Никольский услышал, как Адель открыла дверь.

– Извините, я совсем забыла, я сейчас, – донесся до него тонкий голосок девушки. Снова хлопнула дверь.

В комнату вбежала веселая Адель.

– Все нормально, не прячьтесь! – звонким голосом воскликнула она. – Это соседка! Я совсем забыла, что обещала соседке полчаса побыть с ее ребенком…

Никольский вышел из-за шкафа. Адель посмотрела укоризненно:

– Вы пока не уходите, Серафим, подождите… Уйдете позже. Нельзя, чтобы вас видели у меня…

– Хорошо, – выдавил он, осмысливая происходящее.

Она вышла. Никольский услышал, как третий раз хлопнула дверь.

Оставшись один, он задумался.

Ему положительно везло, девушка оказалась дурочкой. Пришел он к ней не только потому, что хотел поухлестывать. Прежде всего ему надо было обыскать ее жилище. Конечно, мимолетный роман явился бы достойным украшением его трудной работы.

Но работать можно и без украшений.

Никольский остановился у стола, поднял бутылку, хорошо отхлебнул. Планы менялись, он ничего не успел сделать с красоткой, зато она сообщила массу интересного.

Он принялся неспешно, шаг за шагом осматривать мансарду. Подошел к постели, просунул руку под одеяло. В постели не было ничего такого, что вызвало бы интерес Кнохена. Заглянул под кровать. Пусто. В комнате стояли кровать, стол, два стула и шкаф, больше мебели не было. Никольский раскрыл шкаф. Два отделения. В одном на перекладине увидел вешалки с платьями. Второе занимали полки с постельным бельем и одеждой.

Он старательно пошарил рукой между платьями. Ничего. Внизу – пара коробок с обувью. Никольский открыл одну коробку, другую. В коробках лежали туфли. Опустившись на корточки, Никольский принялся осматривать полки с бельем. Перебрал простыни и наволочки, потом перешел к верхним полкам. Шелковые колготки, бюстгальтеры, груды какой-то женской ерунды. На секунду Никольский вытащил бюстгальтер, развернул в руках, но выругался и сунул бюстгальтер на место.

Ничего интересного. Он вернул все на место, постаравшись придать белью прежний вид.

Перешел в тот угол, который считался у девчонки «кухней».

Там на табурете был установлен маленький примус, рядом стоял шкафчик с посудой. Между шкафчиком и примусом висел умывальник. На стуле лежала сумочка Адель.

Нагнувшись над сумочкой, Никольский увидел небольшой четырехугольный конверт. Этот конверт не был запечатан. Раскрыв его, Никольский присвистнул.

В конверте лежал портрет доктора Менгеле. Да, это действительно Менгеле, Никольский знал этого человека. Портрет небольшой, очень тщательно нарисованный.

Ах, знаменитый доктор Менгеле, чудо-медик, любящий задирать нос! Значит, доктор все-таки любит деньги? Злобно ухмыляясь, Никольский сунул портрет в карман.

В кухонном ящичке, за стопкой мисок, он нашел еще один сверток. Вынул, развернул бумагу и тут же опять завернул, выпрямился, возбужденно хлопая глазами.

От этой находки захватило дыхание.

Сразу после покушения на фюрера оберштурмфюрер Кнохен собрал всех у себя, всех агентов, штатных и нештатных. Перед ними была прочитана маленькая лекция, описана «кислотная мина», при помощи которой подонок фон Штауффенберг пытался взорвать фюрера. Было подробно рассмотрено устройство этой мины, способ приведения взрывателя в действие.

И вот сейчас Никольский держал в руках пакет, в котором была точно такая же мина. Он ее узнал.

Кнохен говорил, что фон Штауффенберг пользовался миной британского производства, в газетах также писали об этом. Выходит, правда, что Менгеле сотрудничал с британцами?

Подумав секунду, Никольский довольно улыбнулся. Теперь у него были конкретные результаты работы. Оберштурмфюрер Кнохен не отвертится, вынужден будет выплатить вознаграждение. А на заработанные деньги Никольский сможет купить себе десяток красоток, гораздо лучших, чем Адель.

Разумеется, ни к какой соседке она не пошла. Выйдя из подъезда, девушка обогнула свой дом – он стоял на улице Тардье – и пошла по узкому переулку к «Монмартру», так называлось маленькое бистро на углу улиц Тардье и Трех Братьев.

Спустившись по ступенькам, девушка потянула на себя стеклянную дверь и оказалась в полупустом помещении. Вдоль стен стояли столики, за ними сидели несколько мужчин. Адель присмотрелась. Ни одного человека в немецкой форме она не заметила. За стойкой несколько проституток, одна покосилась на Адель. Девушка не отреагировала.

Адель направилась к кабине телефона-автомата. Войдя внутрь, набрала номер, который дал ей штандартенфюрер Мейер.

Трубку сняли. Адель произнесла чуть подрагивавшим голосом:

– У меня дома завелась мышь.

– Единственное надежное средство от мышей – мышеловка, – раздался веселый голос Курта. – Но если вам удалось достать мышьяк, пусть полежит вместе с приманкой…