он проводил свои исследования. Благодаря профессору Малиновскому аборигены островов Тробриан стали наиболее изученным в этнографическом отношении народом Океании, а он сам, в свою очередь, снискал себе славу «Коперника мировой антропологии и этнографии».

Бронислав. Малиновский — один из немногих иностранцев, которому знаменитый Гарвардский университет в США присвоил по случаю своего трехсотлетнего юбилея почетную докторскую степень. Родился он в Кракове в 1884 году, учился в Ягеллонском университете, а умер в 1942 году в Соединенных Штатах Америки.

Его научная деятельность, в процессе которой он совершил немало путешествий и опубликовал множество научных трудов, привела, в частности, к тому, что при Лондонском университете специально для него была создана кафедра социальной антропологии. Самой выдающейся его работой была книга «Сексуальная жизнь дикарей» (1929 год), написанная вскоре после пребывания ученого на островах Тробриан.

Всю свою жизнь профессор Малиновский проявлял большой интерес к родной стране и поддерживал постоянный контакт с семьей, по сей день проживающей в Польской Народной Республике. Убежденный либерал и гуманист, Бронислав Малиновский был ярым врагом нацистов; его книги значились в черных списках Геббельса. Когда вспыхнула война, заставшая его уже в США, и Польша была оккупирована гитлеровцами, профессор, опираясь на свой большой авторитет, которым он пользовался тогда в этой стране, стал активно выступать за участие США в антигитлеровской коалиции.

АРХИПЕЛАГ ТРОБРИАН

Самолет шел на посадку. Я был крайне разочарован — острова Тробриан оказались плоскими, как вафля. Этого я не ожидал, полагая, что здесь есть горы по меньшей мере столь же красивые и высокие, как маленький архипелаг Герцога Йоркского, который мы покинули несколько дней назад. Под крыльями самолета ассиметричным ковром раскинулся едва выступающий из воды крупнейший остров архипелага — Киривина. Острова Тробриан выдавались над поверхностью моря не выше уровня бортов нагруженного каноэ, а прибрежные пальмы, казалось, вырастали прямо из бирюзовых волн. В душе я готов был даже упрекнуть профессора Малиновского в том, что для своих исследований он выбрал место со столь неприглядным пейзажем и как раз в таком уголке мира, где горных цепей хоть отбавляй.

Итак, архипелаг Тробриан! Коралловый отпрыск Меланезии, уголок мира, хорошо известный благодаря книгам профессора-поляка, но чрезвычайно редко посещаемый его соотечественниками. Я очень жалел, что не прибыл сюда морем, как полвека назад Бронислав Малиновский, но в памяти у меня сохранилось описание того, как в 1935 году к островам Тробриан причалил небольшой фрегат «Джозеф Конрад» (сколь подходящее к здешним островам название), капитан которого, выдающийся мореплаватель А. Вильер, так описывал свои впечатления: «Кругом открывается чудесный вид. Остров обрамлен изломанными рифами, а верхушки деревьев вздымаются на высоту почти ста метров над уровнем моря. Земля, насколько хватает глаз, кажется плодородной и тщательно ухожена. Видны многочисленные деревни с рядами сооруженных из травы круглых домиков, воздвигнутыми либо вдоль побережья, либо несколько поодаль от моря. Все они имеют аккуратный и опрятный вид и окружены многочисленными огородами. Я не ожидал увидеть что-либо подобное в этом районе Тихого океана. Казалось, время не оставило разрушительных следов на острове.

Вскоре к нам подплыло несколько лодок с аборигенами, доставившими пряности, ямс, кокосовые орехи, кур и бататы. Местные жители пытались обменять травяные юбочки на прессованный табак, которого у меня, к сожалению, не оказалось. Предлагали также весла, а один из них продавал даже лодку для ловли жемчужниц, за которую просил «пять шиллинг».

…Они были хорошо сложены, чистоплотны, светлокожи и держались запросто. Походили скорее на полинезийцев, чем на меланезийцев. Никаких уродливых язв, как у жителей соседних островов, мы у них не видели. Все были настроены мирно и дружественно.

…Во время пребывания на обширной лагуне мы часто наблюдали за юркими лодками аборигенов, сновавшими между ближайшими островами. Жители архипелага Гробриан всегда слыли великолепными мореходами; душа радовалась при виде того, как они маневрировали своими большими лодками. Когда они проплывали мимо, мы приветствовали их возгласами. Подобно тому, как мы интересовались их лодками, они с любопытством разглядывали нашу «большую лодку» и всегда подходили к нам очень близко. Некоторые наши люди попытались было немного погрести на лодке, принадлежащей жителям деревни, что находится на южной оконечности лагуны, но не смогли даже удержать лодку в равновесии и сразу же попадали в воду. О том, чтобы поплыть на ней на парусах не могло быть и речи. На лодках жителей острова Тробриан боковой поплавок примыкает так близко к борту, что его балансирующее действие становится минимальным. Эти аргонавты западной части Тихого океана, как метко назвал их Б. Малиновский, были действительно одним из самых ловких народов-мореплавателей…»[49]

Однако вспоминать все прочитанное в литературе о морских плаваниях было некогда: шасси нашей машины уже касалось длинной бетонной полосы. С трапа, приставленного к борту самолета, была видна небольшая группа темнокожих люден, среди которых выделялось несколько европейских лиц. Это были пассажиры, которым предстояло улететь обратным рейсом в Порт-Морсби.

С интересом присматривался я к островитянам, которых Б. Малиновский прославил в своих сочинениях. Среди собравшихся на аэродроме преобладали улыбающиеся девушки с правильными чертами лица, одетые только в короткие юбочки из цветной рафии. Некоторые из них держали корзины с фруктами и какие-то ожерелья из раковин. В руках у юношей были резные деревянные фигурки и разукрашенные миски. По-видимому, к прибытию самолета, что случалось здесь нечасто, на аэродроме устраивалось нечто вроде базара— несомненный признак того, что местным островитянам уже приходилось сталкиваться с туристами.

Альбиноска

Но вот девушки расступились перед пассажирами, оттеснив в сторону какую-то фигуру, при виде которой я невольно вздрогнул. Это была, несомненно, женщина. Ее разительно белесая кожа неестественного цвета была покрыта крупными, величиной с чайное блюдце, веснушками. Закрытые глаза с бесцветными ресницами и застывшая гримаса на лице производили такое впечатление, будто бы она погружена в каталептический сон. Белая как мел. испещренная беспорядочно расположенными пятнами даже на бедрах, девушка вызвала во мне довольно странное чувство. Никогда до сих пор я не встречал альбиноса, а поэтому пристально рассматривал девушку. В отличие от всех собравшихся аборигенов, она одна прикрывала плечи какой-то грязной тряпкой. Видимо, несчастная пыталась таким путем защитить свою почти лишенную пигмента кожу от палящих лучей солнца. Когда я подошел поближе, она на мгновение открыла глаза, которые оказались розового цвета.

— Здравствуйте, господа, меня зовут Маккеллер. — представился нам молодой человек. — Вижу, вы присматриваетесь к нашей альбиноске. Что ж, это несчастные люди, их здесь несколько, есть даже дети-альбиносы. Стараемся им помочь, снабдить их хотя бы солнцезащитными очками, чтобы они могли днем несколько лучше видеть. Однако по непонятным нам причинам