– Какие следующие казематы у нас в списке Назрин? – спросила Аланис.

Задыхаясь в замкнутых пространствах, Назрин с ними не ходила, но проводила исследования и выдавала светлые идеи вроде той, что привела их сюда.

Саллах вынул измятый листок бумаги и нахмурился.

– Катакомбы, колумбарий, некрополи. У нас под ногами целый подземный город.

– Страшно подумать, что Эрос может быть заживо похоронен в зловещей иезуитской гробнице. – Аланис остановилась. – Так не пойдет, Саллах. Следует сузить круг наших поисков. Будь мы в Лондоне, то обратились бы за помощью к влиятельным людям. Почему бы не попробовать сделать здесь то же самое?

– Мы никого здесь не знаем, – сказал Саллах. – К кому мы можем обратиться? К родным?

Аланис застыла.

– К моим родным?

– Я не твоего дедушку имела в виду, хотя он влиятельный человек.

– Родных Эроса.

– Не знаю, есть ли другие Сфорца, кроме Джасмин и Чезаре.

– Может, тогда семья его матери. Особы королевской крови вступают в брак с себе подобными. Его родственники по линии матери наверняка высокого происхождения.

– Это идея не из лучших. – Аланис знала, что помощь оттуда Эрос не оценит. – Саллах, нам не нужны сомнительные родственные связи. Пусть это будет человек влиятельный, со связями. Тот, кто знает этот город как свои пять пальцев. Кто-то вроде папы. Мы идиоты! – воскликнула Аланис, мысленно возблагодарив Бога. Сейчас канун Рождества, время чудес.

– Мы пойдем к нему немедленно! – заявила Аланис. – Он не откажет нам в помощи. Ведь речь идет о спасении итальянского принца. Он найдет Эроса.

Саллах кашлянул.

– Полагаю, ты уже придумала, под каким предлогом обратишься к папе по поводу человека, не являющегося твоим родственником. Молодая незамужняя дама, одна в чужой стране…

Сердце Аланис упало.

– Не придумала.

О своей связи с Эросом она, разумеется, не могла сказать понтифику.

Брови Саллаха сошлись на переносице.

– У меня есть план, который поможет тебе попасть к папе, – сказал он.

Они весь день потратили на поиск нужного человека. Их поиск увенчался успехом, и они вернулись в гостиницу на Рио-не-Кампо-Марцо переодеться.

Саллах и Назрин проводили ее в закрытой карете до ансамбля базилики Святого Петра, самой большой в мире, и оставили на пьяцца Сан-Пьетро среди гигантской колоннады. В воздухе летали снежинки. Площадь окружали башни, дворцы, публичные здания и библиотеки, но Аланис видела лишь возвышающийся перед ней кафедральный собор. И молилась, чтобы его святейшество папа Климент XI оказался таким же могущественным, как и аура его владычества.

Аланис вошла в приемную собора Святого Петра, зарегистрировалась у секретаря, назвав свое имя и причину, по которой просила аудиенции. С наступлением вечера колоссальное пространство здания, казалось, насквозь пропиталось уличным холодом. Заняв место в зале, наполненном просителями, она перебирала в памяти детали, которые обсуждала по дороге сюда.

Образец выдержки и добродетели, Аланис сидела в ожидании, ломая руки, повторяя заученные фразы, наблюдая, как с утомительной медлительностью сокращается очередь, и молясь зa Эроса. Прошли часы.

– Мадонна. – Кто-то похлопал по ее плечу, заставив подпрыгнуть. Аланис распахнула глаза. Должно быть, она уснула. Сколько времени? Полночь? Перед ней стоял священник в алой сутане с безмятежным выражением лица. – Прошу вас, пойдемте. Его святейшество примет вас.

Они шли по длинным, расписанным фресками коридорам с гигантскими мраморными статуями. Скульптурные изваяния, призванные поставить на место простых смертных, канонизировали предыдущих понтификов, вдохнув жизнь в их застывшие лица. Над всем царило божественное вдохновение, создавшее этот грандиозный памятник, чтобы сплотить католиков, укрепить их веру, вернуть еретиков в лоно Церкви и пролить свет Господа на неверующих. Где-то в этом царстве святости существовал потолок прекраснее, чем небо, написанный рукой Микеланджело.

Папа, облаченный в одежды цвета слоновой кости с золотым тиснением, сидел в окружении кардиналов и других высокопоставленных священников на троне в просторном, украшенном фресками помещении, практически его рабочем кабинете. Старший секретарь подал Аланис знак пройти вперед. Она грациозно преклонила колени и поцеловала край папского, платья и его руку в кольцах.

– Ваше святейшество, – пробормотала она, не поднимая глаз, и перекрестилась.

Папа перекрестил ее над головой, пробормотал благословение и знаком велел подняться. Его взгляд замер на золотом медальоне на ее груди.

– Прием по срочному делу – явление необычное, – заговорил он по-английски. – Люди приезжают сюда со всего мира и месяцами ждут аудиенции. Вы не знаете, почему для вас было сделано исключение, донна Сфорца?

При упоминании ее вымышленного имени у Аланис участился пульс. Она не знала, чего больше боится: Бога – за то, что обманула его наместника; папу – если ложь раскроется; или Эроса, который рано или поздно об этом узнает. Не зная, что ответить, Аланис почтительно склонила голову.

Папа прочел лежавшее у него на коленях письмо.

– Вы внучка герцога Делламора. Я имел удовольствие встречаться с его светлостью, когда пятнадцать лет назад он приезжал в Рим. В то время я служил секретарем папской канцелярии. Он сделал крупное пожертвование библиотеке Ватикана. Насколько мне известно, герцог страстно увлекается римской философией и политикой.

– Да, ваше святейшество, – ответила Аланис, не поднимая глаз.

– Еще он увлекается античным искусством.

– Это правда, ваше святейшество. Особенно древнеримским.

– Как и я, – заметил папа с гордостью. – Его светлость был здесь после антикатолической революции в Англии и попал в опалу за принадлежность к римско-католической церкви.

– Мой дедушка – член партии вигов, ваше святейшество. Его взгляды не совпадают со взглядами тори, поддерживающими англиканскую церковь. Он личный советник королевы Анны.

– К счастью, королева Анна – католичка, и все вернулось на круги своя. – Папа улыбнулся. – Вы хорошо осведомлены в политических делах деда. Для женщины это также необычно.

– У нас с ним близкие отношения, ваше святейшество. Дедушка воспитывал меня после безвременной кончины моих родителей. Я часто помогала ему заниматься корреспонденцией.

Папа пристально наблюдал за ней, как будто хотел понять, достойно ли это странное существо сына покойного герцога Миланского.

– Расскажите мне о принце Стефано, мадонна. Шестнадцать лет его считали погибшим.

Аланис была к этому готова.

– После убийства его отца, герцога Джанлуччо Сфорца, да упокой, Господи, его душу, мой муж бежал из Милана. И с тех пор проживал за границей.