Вопрос Бейкера, как им, американцам, сейчас поступать, позволил Горбачеву сесть на своего любимого конька – тему «помощи реформам»: «Я уверен, что Ельцин (с которым Бейкер встречался накануне – Авт.) поднимал в разговоре с Вами вопрос о необходимости, помимо товарной интервенции, предоставить 5-10 млрд. долларов для перехода на конвертируемость рубля. Такая сумма – мелочь по сравнению с тем, что произойдет, если все взорвется. Самую большую цену заплатим…»

Бейкер отказался обсуждать этот вопрос:

– Ельцин такого вопроса не поднимал!

Собеседники распрощались и вышли из Екатерининского зала через разные двери. Вопрос о совместной пресс-конференции на этот раз даже не возникал.

Разговор Буша с Горбачевым и встречу последнего с Бейкером со своей стороны описывает выдающийся советский дипломат, бывший посол СССР в США, Анатолий Добрынин:

– 13 декабря 1991 года Буш позвонил Горбачеву. В беседе с американским президентом Горбачев стремился преуменьшить значение событий в Беловежской Пуще. Он утверждал, что беловежское соглашение – это «лишь эскиз, экспромт» и что преобразованию государства надо еще придать законный, правовой характер.

Чтобы получить возможно более полную информацию из первых рук, Буш срочно посылает в Москву Бейкера. В это же время администрация делает прощальный жест в защиту Горбачева. Как только госсекретарю в Москве становится доверительно известно, что в ближайшем окружении Горбачева опасаются его возможного ареста сразу после сложения им президентских полномочий и показательного судебного процесса над ним за кризис в стране, Бейкер при первой же встрече с Ельциным 16 декабря сослался «на слухи» о таком возможном процессе и выразил надежду, что передача власти произойдет «достойным образом, как на Западе». Ельцин, «несмотря на явную личную неприязнь к Горбачеву», дал ясно понять госсекретарю «о своем согласии с этим». Бейкер не уточняет, однако, делал ли он это с ведома Горбачева или госсекретарь проявил тут свою инициативу.

По словам госсекретаря, Ельцин подробно рассказал ему о внутренних событиях в последние дни существования Советского Союза, о шагах по созданию Содружества Независимых Государств и процессе перехода власти от Горбачева к Ельцину. Когда они остались вдвоем, Ельцин детально объяснил Бейкеру, как в новых условиях в Кремле действует ныне механизм контроля за «ядерной кнопкой», подчеркнув надежность этого механизма.

Через полчаса Бейкер встретился с Горбачевым, с которым были Шеварднадзе и Яковлев, в том же Екатерининском зале, где он беседовал с Ельциным. Госсекретарь отмечает, что если Ельцин держался уверенно, как «новый хозяин Кремля», то Горбачев заметно нервничал, его высказывания о судьбах страны чередовались с гневными репликами в адрес Ельцина. Это была последняя встреча Горбачева с высокопоставленным представителем США.

Бейкер утверждает, что в переходный период от Горбачева к Ельцину американская дипломатия действовала эффективно и добилась «существенного выигрыша по многим направлениям».

Как бы завершая наблюдение за распадом Советского Союза, Бейкер сразу же после Москвы совершает блиц-поездку в Бишкек, Алма-Ату, Минск и Киев, где, как он утверждает, местные руководители демонстрируют «общую большую готовность идти навстречу США».

В этот день состоялась встреча Горбачева с Эли Визелом, организатором международной конференции «Анатомия ненависти». На этой сцене Горбачев решил выступить в роли философа, озабоченного судьбами всего человечества:

– Я написал книгу, думаю, несовершенную – «Перестройка и новое мышление» – но обо всем сказал искренне. И люди, видимо, поняли, к чему призывает автор. Речь в книге о том, как изменить политику в стране и вне ее. Сейчас наступило самое трудное время для политики нового мышления. Оно подвергается серьезнейшему испытанию. Еще несколько лет назад я говорил, что перестройка и новое мышление – настолько глубокий и драматичный процесс, что надо быть готовым к острейшим проблемам, испытаниям, к возможным явлениям нестабильности. И если не удержаться, то можно погубить все, что так нужно нашей цивилизации…

Пытаясь прорваться через этот поток выспренного пустословия, гость вежливо поинтересовался, что Горбачев собирается делать в его положении.

М. Горбачев: – Вопрос о том, что сейчас происходит – это главный вопрос и для всего мира. Если бы я был рядовым политиком или юристом-государствоведом, то мог бы дать критический анализ тех методов и способов, к которым прибегли сейчас в решении проблемы Союза. Но в моем положении я должен поступить по-другому. Если Верховные Советы – органы представительной власти – считают необходимым создание Содружества Независимых Государств, я буду уважать их выбор. Более того, я хочу использовать мои возможности и мою роль для того, чтобы обогатить начавшийся процесс, содействовать его успеху. Почему? Потому что есть вещи более важные, чем политический процесс сам по себе, чем формы, которые он принимает. Страна перегружена такими проблемами…

В самоупоении Горбачев, похоже, не замечал, что давно уже переигрывает, что даже журналисты начинают терять интерес к героической драме под названием «Великий уход великого политика»…

18 декабря в Кремле собрался Совет Республик – одна из палат Верховного Совета СССР. Совет Республик в составе входящих в него депутаций суверенных государств принял заявление, в котором отметил понимание соглашения Республики Беларусь, РСФСР и Украины о создании Содружества Независимых Государств как реальной гарантии выхода из острейшего политического и экономического кризиса. Палата выразила надежду на продолжение начатого диалога и отметила, что «переход от союзной государственности к Содружеству Независимых Государств… должен осуществляться только на правовой основе. Недопустимы антиконституционные действия по отношению к Верховному Совету СССР и Президенту СССР».

Это была уже агония…

Феерическая картина рушащейся «советской империи» привлекала в те дни в Москву тысячи журналистов из разных стран. Американская телекомпания Эй-Би-Си (при содействии руководителя Останкино Егора Яковлева) снимала политический сериал «Уход президента», пользуясь редкой возможностью запечатлеть на пленке неповторимые секунды истории. 18 декабря один из главных «героев» драмы, М. Горбачев, дал интервью журналисту американской телекомпании Эй-Би-Си Тэду Копполу.

Т. Коппол: – Я прибыл из своей страны, где следующий год будет ознаменован выборами нового президента. В то же время самый популярный политик в нашей стране – это вы, господин Горбачев.

М. Горбачев: – Так, может, мне включиться в предвыборную кампанию? Правда, я не знаю языка, к тому же не гражданин этой страны. У меня, очевидно, скоро будет немало свободного времени, я готов быть наблюдателем на ваших выборах.

Е. Яковлев (стараясь направить разговор в деловое русло): – Вы принимаете Беловежские соглашения или же будете противостоять им?