Илья даже не заглядывал и не смотрел содержимое мешочков.

– Парни, как я полагаю, времени у нас нет. Скоро начнут искать пропавших легионеров и могут выйти на нас. Надо уходить, собирайтесь. Слугу связать, рот ему заткнуть. Пока он освободится, мы уже будем далеко.

Парни вынесли из дома оружие и мешочки с деньгами центурии и всё уложили в паланкин. Туда же Илья швырнул мешочки, изъятые у убитого хозяина харчевни.

– Садись, – приказал он Немезиде, – тебе нельзя здесь оставаться. Мы идём в Рим.

Если из города идёт группа молодых мужчин, для дозора легионеров это подозрительно. А вот слуги, несущие паланкин с госпожой, таких подозрений вызвать не должны. Кроме того, в паланкине оружие и деньги, удобно.

Парни связали слугу – не очень сильно, чтобы у него был шанс развязаться, и Аякс сказал:

– Ты извини, отец, это для твоей же безопасности. Потихоньку развяжешься и будешь свободен. Мы не причиним тебе вреда.

Слуге заткнули рот кляпом, чтобы он не смог позвать соседей на помощь, вынесли паланкин с девушкой на улицу и заперли входную дверь во двор.

– Поднимайте паланкин, парни. В ногу не идти, иначе он раскачиваться будет, – вспомнил свой опыт Илья. – Немезида, если легионеры остановят, напусти на себя гордый и независимый вид, как у богатой госпожи. Объясняться буду я.

Конечно, у богатых людей носильщики имели туники красного цвета, но Илья надеялся, что обойдётся.

В Риме паланкин назывался лектикой, если он был крытый.

Немезиду за шторками видно не было. Четверо парней несли её легко, приноровились к шагу. Илья шёл впереди и при встрече с прохожими громко покрикивал:

– Уступи дорогу знатной госпоже!

Мимо дозора они прошли без досмотра, легионеры только проводили паланкин взглядами – повозки с мулами интересовали их больше.

Илья перевёл дух – всё же беспокойно было.

Хоть и лёгок паланкин был, а скорость передвижения упала. Для еды и отдыха останавливались у харчевен, коих много было на пути в деревнях и посёлках. Немезиде приходилось сидеть за отдельным столом – она же была госпожой, и по статусу сидеть за одним столом со слугами ей было не положено. А вот рассчитывался с хозяевами Илья, как делал обычно старший из слуг – не барское это дело.

Иногда на пустынных участках дороги Немезида шла сама – для молодой девушки подолгу сидеть в неподвижности было в тягость.

Наконец они добрались до Рима, и Илья был доволен, что без приключений.

Парни сразу отнесли паланкин с девушкой к арендованному дому Ильи. У Немезиды в Риме не было ни родных, ни знакомых, и Илья решил на первых порах приютить её у себя.

Несмотря на то что его долго не было, в доме была приготовлена еда.

Парни сразу ушли, и Илья сам перенёс оружие и деньги в свою комнату.

Вода в бассейне была тёплой, и они вымылись, а потом поели.

Илья решил устроить отдых после перехода. Близился вечер, а он знал, что Кастора с утра лучше всего искать в катакомбах.

При расставании с парнями Илья щедро отсыпал каждому по пригоршне серебряных сестерциев из мешочка, захваченного трофеем в лагере легионеров. У каждого есть семьи, а времени парни потратили на вылазку много. Ему тоже осталось немного сестерциев и медных ассов во втором мешочке – так ведь и едок в доме прибавился, Немезида, и сколько она будет у него жить, ещё неизвестно.

Наутро после завтрака Илья прихватил с собой мешочки с деньгами, изъятыми из сундука хозяина харчевни, и отправился на поиски Кастора. Брать с собой Немезиду он поостерёгся. В подземные катакомбы ходили уже проверенные члены общины, и позволит ли диакон привести с собой Немезиду, Илья не знал.

Всё получилось удачно. Кастор заканчивал службу и, увидев Илью, кивнул, дескать, подожди.

Когда паства разошлась и они уединились для беседы, Илья сразу выложил оба мешочка с монетами:

– Это на нужды церкви.

Кастор удивился:

– Откуда столько?

– Трофеи. Не мои – всех парней. Один бы я ничего не сделал.

– Рассказывай…

Они уселись на каменные глыбы, и Илья всё пересказал подробно: о нападении на лагерь, о смерти Луки на виселице, о предателе, о спасённой буквально в последний момент девушке.

– Она христианка?

– Говорит – да, крестик на шее видел. Она мне о предателе и рассказала.

– Я бы хотел с ней побеседовать… Кстати, где она?

– Я поселил её у себя, в арендованном доме. Вести в катакомбы без твоего разрешения опасался.

– Поступок разумный.

– Тогда лучше едем ко мне, никто мешать не будет.

По приезде на знакомой уже повозке домой Илья вручил слугам деньги и отправил их на рынок для закупки провизии – ему не нужны были свидетели.

Кастор долго расспрашивал Немезиду – с чего всё началось, как развивались события, кто смог убежать из города, а кто остался.

Беседа продолжалась часа три, и когда Кастор вышел во двор, он кивнул Илье:

– Похоже – девушка хорошая, из правильной и праведной семьи. Я ей верю. Можешь показать ей дорогу в катакомбы, пусть посещает службы. Кстати, она тебе не в тягость? Или мне попытаться пристроить её к кому-нибудь в семью, конечно, христианскую?

– Пусть живёт, не объест. Да и мне веселее.

– Как скажешь. А в целом ты всё сделал правильно. Видимо, тебя всё-таки к нам в общину послал сам Господь. Срочных дел, требующих твоего участия, нет, отдохни немного. Как я понял из твоего рассказа, вам пришлось нелегко: и ели не всегда, и ночи не спали.

– Для пользы дела…

– Пусть хранит тебя Господь! – Кастор перекрестил Илью на прощание и уехал.

Несмотря на свою видимую хрупкость, девушка оказалась крепенькой. Другая, потеряв в одночасье родителей, впала бы в хандру, депрессию. Немезида же держалась стойко, была трудолюбива. Она помогала служанке Урсуле готовить на кухне, убирать в доме, хотя на правах гостьи Ильи могла бы этого и не делать. И служанка полюбила девушку, видимо, потому, что сама не имела ни семьи, ни детей.

После нескольких дней отдыха, в котором он нуждался, Илья стал выводить Немезиду в город. Теперь ей предстояло жить здесь, и надо было знакомиться с Вечным городом, его улицами, традициями и привычками.

Во время неспешных пеших прогулок Немезида иногда вспоминала прежнюю жизнь. Как оказалось, она никогда не покидала своего города, и Рим произвёл на неё сильное впечатление многолюдием, размерами, величественными зданиями и памятниками. Но уже через неделю она попросила Илью:

– Отведи меня в церковь. Хочу перед иконами постоять, помолиться, на службе побывать.

– Завтра с утра.