— Все отлично, — уверенно ответила она Фионе, когда та позвонила узнать, как прошел первый день. А что ей оставалось? «У меня чуть не отпали ноги, а от Лео — мурашки по коже», — это не вариант.

— Пат был в суде целый день и поэтому не мог поддержать тебя. Но он поручил Вивьен и Кэролайн опекать тебя первое время. Вивьен — жестковатый трудоголик, а Кэролайн, по-моему, очень милая. А ты что о них думаешь?

— Да, мне очень понравилась Кэролайн, — искренне ответила Эшлин, — а с Вивьен мы за день едва обменялись парой слов. Сегодня не было Элизабет — это ее я буду заменять — пришлось целый день возиться с каталогом. Ничего сложного, но очень утомительно. Просто не хотелось признаваться, что не умею работать с компьютером. Пришлось соглашаться на архив. А еще я познакомилась с Лео Мерфи. Он немного… странный, — после небольшой заминки добавила Эшлин.

— Ну да, Пат тоже говорил, что с ним непросто, — сказала Фиона. — Он в конторе всего год или около того, но хорошо себя зарекомендовал. Я никогда его не видела. Как он выглядит?

«Как Джек Николсон в „Сиянии“»[34], — подумала Эшлин.

— Темноволосый и подтянутый, — вслух произнесла она. — Очень гордится своей фигурой, играет в регби и полагает, что мужчина должен заниматься тяжелой физической работой.

— Один день, а столько информации — вы крепко подружились, — хихикнула Фиона. — Он красавчик?

— Нее… — Эшлин смутилась, но не подала виду.

— А серьезно, как думаешь, ты там приживешься? Я весь день места себе не находила, все гадала, как ты там.

«Я тоже переживала за тебя и за мальчиков», — подумала Эшлин.

— Я очень хочу, чтобы у тебя все получилось, — добавила Фиона.

— Все будет отлично, обещаю. — В голосе Эшлин прозвучала неподдельная теплота. Врать было легко, потому что ей самой этого очень хотелось. — Девочки здорово помогли мне, все образуется.

— Замечательно, — с облегчением сказала Фиона. — Работа отвлечет тебя от мыслей о Майкле. Всю прошлую неделю ты была сама не своя.

— Мне действительно лучше, — согласилась Эшлин. — К тому же накопилось столько работы по дому. Тут надо выбирать: биться в истерике или заполнять счета за квартиру, совмещать не получится, — рассмеялась Эшлин. — Ну и работа, конечно, помогает. Сегодня ни сил, ни времени не было вспоминать о Майкле. И вообще, кто это такой? — хохотала она. — Ой, вы с Патом такие замечательные, это ведь все благодаря вам!

— Для этого и существуют друзья, — философски заключила Фиона.

— He только для этого. Некоторые тут звонили — наши с Майклом общие приятели, — произносили пару фраз похоронным тоном и пропадали. Анжела Данн, например. Бедняжка минут пять мялась, выдавив наконец, что позвонит через месяц. А из коллег Майкла вообще никто не звонил. Хотя им, наверное, просто неловко после той сцены, которую я закатила на вечеринке.

Эшлин не признавалась, но на самом деле это молчание задело ее. Она не ждала многого, но несколько ободряющих слов по телефону не помешали бы. Люди, которых она знала уже лет десять, могли бы не постесняться и сказать, что ничего не изменилось, они по-прежнему друзья, не важно, замужем она за Майклом или нет. Благодаря разводу она поняла, что такое настоящая дружба.

— Мама тоже оказалась на высоте, — добавила Эшлин. — Она приезжала во вторник, привезла кучу замороженных пирогов и мясное рагу. Я сказала, что Майкл бросил меня, а не умер, поэтому погребальная трапеза отменяется. К счастью, она оценила юмор.

— Эш, ты просто невыносима! — рассмеялась Фиона. — Нельзя с ней так шутить. Люди ее поколения воспринимают развод куда более серьезно, чем мы. Для нее это могли быть вполне равнозначные события.

— Как раз мама понимает юмор. Хотя ей давно не до шуток, потому что с отцом не то что шутить — разговаривать невозможно. Однажды он поднял трубку вместо мамы. Знаешь, первые пятнадцать минут меня не покидало ощущение, что я общаюсь со стеной, а потом он переключился на свое обычное «я ждал от тебя большего», пока мама не отобрала у него трубку.

— Не обращай внимания, — сказала Фиона. — Ждал большего! Интересно, чего именно? Что ты внезапно превратишься в Эйнштейна?

— Эйнштейн — это еще слабо, — грустно сказала Эшлин. — На самом деле достижения Сорчи автоматически перечеркивают все, что я делаю в качестве домохозяйки. Готова поспорить, у него сердце замирает от радости, когда он рассказывает знакомым, что его дочь работает в лондонском банке. Но поверь мне, если бы Сорча жила с ним, он бы так не радовался. Они как кошка с собакой. Замечательная штука — расстояние, — добавила она.

— Сорча знает? — спросила Фиона.

— Да, она звонила в субботу. Сказала, что мне, дуре, которая сидит дома и чистит туалет, так и надо. Она никогда не лезла за словом в карман. Сначала я думала возразить, что в моей жизни есть вещи более важные, чем бактерии под ободком унитаза, но не стала. Ей же ничего не объяснишь.

— Подожди, пока у нее самой не появятся дети, — раздраженно заметила Фиона. — Тогда она на своей шкуре прочувствует, что такое быть матерью и тянуть дом.

— От нее дождешься! Сорча не хочет детей, — ответила Эшлин. — Она собирается перевязать трубы.

— А к психиатру она не собирается? — пробормотала Фиона.

— Временами мне тоже кажется, что не мешало бы. Это какой-то злой демон, а не сестренка. Если бы не Никола, я бы уверовала, что младшие сестры — это одна из кар Божьих. Ну, знаешь: «И сказал Господь: да родится у отца и матери твоих младшая дщерь, и принесет она разорение в спальню твою, уничтожит игрушки твои, и будет она бичом твоим, пока не покинешь дом сей».

— Что, настолько плохо?

— Хуже. Много хуже. К слову о детях, спасибо, что забрала мальчиков. Филипп хорошо себя вел? Он весь вечер молчит как воды в рот набрал.

— Да, он выглядел грустным, — согласилась Фиона. — Я надеялась, увидев тебя, он повеселеет.

— Как бы не так! — сказала Эшлин. — Наверное, я стала плохой матерью. У нас на ужин были рыбные палочки, пюре и бобы. Видела бы ты, какую гримасу он скорчил, когда заглянул в тарелку!

— Так сама виновата! Избаловала их гурманской кухней, — выпалила Фиона, но тут же одернула себя. — Прости.

— Ты права, — просто согласилась Эшлин, — я действительно испортила их. Майкла в особенности. Домашний хлеб на завтрак, цыпленок, запеченный в тесте, или свежая паста на обед, паштет из копченого лосося по выходным. Я всегда готовила с душой, а в качестве благодарности иногда получала вымытую чашку или полотенце, заброшенное в корзину с грязным бельем. Интересно, она позволит ему так себя вести? Что-то мне подсказывает, у деловых женщин не так много времени, чтобы возиться с капризным старомодным мужиком, — насмешливо заметила Эшлин.