Блин, уже в глотке пересохло – хоть бы графин с водой поставить додумались.

– Однако вся предыдущая пассивность в поведении спарапета объяснилась совершенно непредсказуемым образом. Едва на конвой началась атака этрусков, транспорты просто раскололись, сбросив свою обшивку, и выпустили с открытых палуб порядка семисот флаеров армейской флаерации. Как нам впоследствии удалось выяснить по каналам разведки, – я вежливо кивнул Деулину, на что Сергей ответил мне тем же, – в азнавуре внимательно изучили опыт обороны Роксаны, Пеллы, Эдессы, в общем, всех тех случаев, когда палубная флаерация использовалась для захвата планет, и потери пилотов-палубников были признаны азнакванами неприемлемо высокими. Результатом этого стало создание специального армейского флаероносца на основе Каноэ-класса, кардинально, впрочем, перепланированного. С армейских флаероносцев было удалено все вооружение и ремонтное оборудование, боевые щиты, урезаны многие функции, что привело по факту к созданию нового вида флаеротранспорта, годного лишь на то, чтобы напихать в него кучу машин и пилотов, подойти к планете, скинуть легкую обшивку и отправить флаеры на ее атаку. Там даже возможность посадки не предусмотрена. Именно этим-то флаерам, а отнюдь не тем, что приземлились в классических флаеротранспортах, и предназначалась цель завоевания воздушной гегемонии на Мидлсборо, и лишь появление флота Этрурии вынудило Тонояна и Мамиконяна переменить концепцию их применения. Да, эти машины были приспособлены скорее к боям в атмосфере, да, их пилоты были натасканы отнюдь не на атаку кораблей, но их было много. И они стали тем самым козырным тузом в рукаве, что позволил Кумахе перевести бой в иную плоскость. Этрусков вообще спасло лишь то, что первыми в атаку шли либурны. Именно они-то и приняли на себя всю тяжесть первого удара – одиннадцать из них были уничтожены, остальные получили серьезные повреждения. Еще по две триремы и два легких крейсера были сбиты до того, как успели отступить, после чего армейцы отвернули для отражения флаерационной атаки на свои крейсера броненосцы и дредноут. Нельзя сказать, что им это удалось, однако эффект был существенно смазан и не привел к тем результатам, каких Пирский мог бы ожидать. Последовавший затем огневой контакт продемонстрировал все ту же лучшую оперативную маневренность этрусско-мидлсборского флота и потрясающую живучесть эскабров. После непродолжительного боя, потеряв по дредноуту и тяжелому крейсеру, стороны разошлись. Бросившиеся в преследование за отступавшими триремами легкие крейсера Кумахи были ими отброшены с потерями. Стороны разошлись, чтобы перегруппироваться.

Я помолчал немного.

– В настоящее время в системе Мидлсборо оба флота совершают активные маневры и подтягивают подкрепления. Время от времени ударные кулаки обоих флотов сближаются на дистанцию выстрела, обмениваются парой залпов и расходятся. При этом, следует признать, оперативную обстановку контролирует все же Этрурия, поскольку Игонин погиб вместе с «Эджинкортом», которая смогла захватить инициативу в космосе и начать переброску подкреплений на Мидлсборо. Остатки флаерации у обоих сторон нынче исчезающе малы, и теперь судьбу битвы за планету решает тот, кто сможет быстрее накачать ее своими войсками. Пока, опять же, лучше у этрусков выходит. Это все по поводу сражения.

Скуриди махнул мне рукой, мол, камеры отключены, можно переходить к закрытой части заседания.

– Моей группой, на основе полученной информации, были сделаны выводы о необходимости внесения в нашу программу строительства кораблей значительных изменений. Доклад передан архистратигу Солодухиной, прошу ее разослать его всем. Вкратце выводы таковы…

– Погодите вы с выводами, стратиг, – махнул рукой Скуриди, хитро обозревая присутствующих. – Строить, разумеется, надо, но это долго. Но, господа, вам не кажется, что мы тоже давно никого не угнетали? Не все же консулу Шейко пригнічувать? Что, неужто упустим такой интересный политический момент, когда можно хапнуть? Я с чингис Арифулловой уже консультации предварительно провел, и с канцлером Спесивцевым тоже. Что, друнгарий Кислов, скажите, флот-то у нас к походам готов?

– Топоры наточены, адреса старушек-процентщиц выясняем, – усмехнулся Женя.

Довольно тонких экивоков,

Постыл мне вид благообразий.

Пусть будут сорваны покровы —

Иссякло время для фантазий!

– Здравствуйте, Светлана. Счастлив снова встретить вас. – Я склонился к изящной ручке, слегка коснувшись кончиков пальцев своими губами. – Вы ничуть не изменились.

– Вы тоже, стратиг. – Виниченко выглядела замученной.

Неудивительно, собственно. Последние дни для всех нас выдались сложными.

На достопамятном заседании синклита, после споров, горячих, но недолгих, решено было все же хапнуть. Обязательно хапнуть. Оставалось лишь решить – чего. А вот тут-то глазки у синклитиков и разбежались, и ручонки стали непроизвольно тянуться в самые разные стороны, совершая рефлекторные хватательные движения.

Голомысов предложил снова устроить гайгуй Каракоруму, но получил дружный отлуп от меня, Кислова, Новохатского (людей, которые чуть было не стали украшением метеоритных потоков системы Увека) и Скуриди, явно не пылавшего желанием ввязываться в нормальную войну.

– Синклитик, – резко спросил он тогда. – Вы провокатор или идиот? Какой, в дупу, Каракорум?! Рвать надо там, где тонко! Тонко сейчас в Этрурии и Кумахе.

– Но если спровоцировать беспорядки на Эдессе, можно было бы подтолкнуть Пеллу к выступлению, а Алезия наверняка не захочет поражения своего вассала… – попытался возразить Алексей, но был жестко оборван Деулиным.

– Пока мы это все организуем, – с жесткой усмешкой произнес Сергей, – все вкусное съедят. Эфор же ясно сказал – полетели, а не побежали.

Судили да рядили долго. Этрурия представлялась врагом более опасным, особенно в долгосрочной перспективе, а потому целью более предпочтительной с точки зрения стратегии, зато планеты Кумахи обещали быть добычей гораздо более легкой. Тот же Аахен нетрудно было бы соблазнить вторгнуться по уже имеющейся червоточине Люденбург-Йорк. С другой стороны, Гаджиева вряд ли отказалась бы вернуть под руку логретты многострадальный Мидлсборо, да и отщипнуть кусочек у соседей не преминула бы. Что же касается Каракорума – так тем было сугубо фиолетово, на кого нападать: на этрусков ли, на кумаханцев ли… Но могли и на Пеллу под шумок влезть, пока Логинов с Самохиной устраивают в Этрурии угнетение угнетателей.

– Бывшие союзницы, Ирина и Алсу, однозначно не доверяют друг другу, – констатировал Данченко. – И еще меньше они обе доверяют Пелльскому триумвирату Маскаев-Курышов-Кожевников. С препозита и диадохов станется устроить провокацию в самый неподходящий момент. Им так или иначе придется держать часть своих сил на линии Пелла-Эдесса, так что ни о каком полноценном вступлении в войну этих держав речи сейчас не идет.

– Аахену в Этрурию тоже не с руки лезть, – задумчиво сказала архистратиг. – Они Берген переваривают пока. Культурно это народы близкие, а вот с верой – полный швах.