– Ты понимаешь, я не хочу, чтобы ты тоже делала резкие движения. Нужно быть предельно аккуратными, учитывая, какое влияние обрела эта женщина.

– «Эта женщина»! Мы даже имени ее не знаем. Может, она и не Ирина вовсе. Может, она Ефросинья!

– Именно. Ты подумай, Наталья, она – сирота казанская, в твоих тряпках по мастерской гуляет, и вдруг – о чудо! – и телефон новый, и сумка неплохая в руках, и новые босоножки. Чемезов говорит, что денег ей не платил.

– Может быть, врет? Знаешь, Ванька такой. Побежит, все купит, а потом будет стесняться, потому что идиот! – Наталья вспыхнула. – Деньги для него – что песок. Всегда такой был.

– Я не думаю. Не думаю, что он ей что-то купил. Потому что я видел его выражение лица, когда эта женщина появилась со всеми этими обновками. Да он понятия не имеет, кто она, зачем и откуда появилась. А между тем я знаю, откуда у нее деньги.

– Ты знаешь? – вытаращилась на него Наталья.

Сережа кивнул.

Через два часа Иван Чемезов стоял на пороге Сережиной галереи, злой как черт, потому что его отвлекли от работы. И еще – немножко – оттого, что Ирина в очередной раз уехала неизвестно куда и до сих пор не объявилась. И на его звонки не ответила, телефон отключила. Абонент недоступен, абонент невыносимо скрытен.

– Что за пожар? – буркнул он, проходя внутрь по темным коридорам. Галерея была закрыта для посетителей, и свет во всех залах был погашен. Сюрприз ждал его в последнем зале, там, где в настоящий момент лежали запакованными все его картины. Посредине зала стояла Наталья. Иван отступил на шаг и посмотрел на Сережу как на предателя.

– Ты обязан нас выслушать! – заявила Наталья и посмотрела на Ивана острейшим взглядом. – Все очень серьезно.

– Что очень серьезно? Тебе что, нечем больше заняться, кроме как гоняться за мной и портить мне жизнь?

– Между прочим, я тут по приглашению Сергея! – возмущенно воскликнула она. – Может быть, это не бросается в глаза, но мы на твоей стороне.

– На моей стороне? С каких это пор у меня завелась сторона? – фыркнул Иван. – И что, кто же на другой? Против кого дружим?

– Эта женщина, что ты привел в дом… – мягко вмешался Сережа.

– Эта женщина! – Иван инстинктивно отшатнулся от него, как от огня. – Не бери на себя лишнего, боярин!

– Послушай, Ваня… Ты должен выслушать нас. Мы не знаем, что делать. Я мог решить все по-другому. Мог позвонить в полицию, в конце концов.

– Что ты мелешь! – Иван ушам своим не мог поверить, но Сережа, кажется, говорил серьезно. Он стоял в коротких, обтягивающих брючках с заниженной талией, в легких мокасинах из тонкой замши, футболке в широкую полоску – каждая вещь куплена с любовью, образ продуман до мелочей, до часов, до фитнес-браслета, показывающего, что Сережа якобы ведет здоровый образ жизни. Тонкие, затемненные, как в легкой дымке, солнцезащитные очки, по которым так захотелось заехать кулаком.

– Она украла «Завалинку», Чемезов! – сказала Наталья сухо и достала из кармана пачку сигарет. Подумав, она протянула ее самому Ивану. Он стоял не шевелясь, а затем махнул рукой, и пачка полетела на пол. Он развернулся и пошел к выходу.

– Больше некому, Ванька. Она забрала ее из машины, когда вы перевозили работы. Ты никуда не отходил? Она помогала тебе загружать картины? Да постой ты! – Сережа бежал за ним по галерее, но Иван шел не оборачиваясь, ускоряя шаг. Тогда мужчина обогнал его и встал в проходе. Иван остановился и сжал кулаки.

– Отойди! – рявкнул он.

– Не могу, Ванька! «Завалинки» нет! Я сегодня утром распаковал все работы, перепроверил десять раз. Наталью попросил.

– Может, ты ее запихнул куда-то? – процедил Иван. – Ты просто спятил, это невозможно.

– Она грузила картины? – Голос Натальи был омерзительно спокойным. Она говорила так, словно происходящее ее не касалось, но внутри она ликовала. Иван побледнел и разжал кулаки.

– Это не имеет значения.

– Почему же? – пожала плечами она. – Ты либо прав, либо ошибаешься. Одно из двух. Я не хочу никого обвинять несправедливо.

– Ага, конечно! – покачал головой Ваня. – Я тебя заверяю, она ничего не брала.

– Возможно. Может быть, ты забыл ее погрузить? – продолжала Наталья, медленно передвигаясь по комнате. Она остановилась напротив чьей-то работы, цветы в вазе. Акварель. Наталья провела пальцем по краю рамки.

– Я все привез.

– Тогда у нас проблема, – бросил Сергей. – Нужно вызывать полицию.

– Не понимаю, как она могла ее забрать!

– Иван, ты просто не о том думаешь. Ты облекаешь доверием человека, о котором ничего не знаешь. Она приходит в твою жизнь, ни о чем не говорит, человек без прошлого, без имени, без друзей и работы. Просто остается в твоем доме! – воскликнула Наталья, продолжая стоять спиной к бывшему мужу. Она сделала шаг в сторону, и теперь ее глаза зацепились за следующее полотно. Коллаж, какие-то карты, слова, вырезанные из журналов фотографии, яркие масляные краски. Сейчас такое в моде.

– И что!

– У нее появляются деньги, – добавил Сережа грустно. – Тебя это не удивляет?

– Что ты вообще о ней знаешь наверняка? – поинтересовалась Наталья.

Иван стоял так, словно вокруг него были клубы ядовитого воздуха и он боялся дышать, чтобы не умереть тут же в страшных мучениях. Он не знал об Ирине ничего, кроме того, что цвет ее глаз – удивительный глубокий изумрудный, что движения ее порывисты и страстны и что ее поцелуи обжигают и опьяняют, лишая сна.

Он помнил, с каким энтузиазмом Ирина помогала ему в тот день. Никаких возражений, никаких сомнений. Она поехала с ним в галерею. Могла ли она так поступить с ним? Могла ли она взять картину?

– У нее мог уже быть покупатель, – бросила Наталья. – Ты, Чемезов, дурак и вечный романтик. Никак не поймешь: женщины способны на все.

– Ты – да, это точно. Никаких вопросов! – пробормотал Иван, не желая и на миллиметр подпускать к себе свою бывшую жену, свою мучительную любовь, мать его детей. Она знала, как запустить темных демонов в его душу, посеять сомнения.

– Она могла все сфотографировать, показать фотки заказчику, чтобы он мог выбрать лучшее, а затем организовать кражу. Ты отлучался от машины, пока вы грузили работы? Кто еще был рядом?

Рядом? Никого не было рядом. Иван оставлял Ирину около открытой машины несколько раз, уходил в дом, разговаривал по телефону – с Сережей, между прочим.

– Я вижу и сама, Ванька! – Наталья покачала головой. – Ну, ты и дурак…

– Ты ее не знаешь. Она не стала бы этого делать.

– Конечно, я не знаю ее. Конечно, она – ангел во плоти, да? Господи, Чемезов, очнись. Подумай! У тебя «Завалинку» украли. Мы должны что-то делать!

– Мы? – Иван почувствовал, как слепая ярость застилает ему глаза. – Откуда взялось это «мы», а? При чем тут ты? Это не у тебя же пропала картина? Чего ты вообще тут делаешь, Наталья? Почему ты позвал ее, а? Сережа?