Я была абсолютно счастлива. Саванна была великолепным, жизнерадостным ребенком, я очень любила ее.

Я не буду утверждать, что все шло гладко. Трудно привыкнуть к новому расписанию, которое полностью зависит от крошечного ребенка. Как я скучала по своим снам, по возможности спокойно принять душ и сходить в туалет! Мне казалось, что Саванне будет скучно играть со мной целый день. Думаю, вы слышали такие разговоры. Все родители говорят одно и то же. Однажды я отвезла ее в детский центр, который находился рядом с нашим домом. Туда приводили маленького мальчика-китайца, которого усыновили. Его мама увидела нас с Саванной и однажды остановила меня. Мы разговорились. Это была одна из тех бесед, которые молодые мамы ведут на улицах, открывая сердца друг другу, рассказывая о своих разочарованиях и о любви к детям.

Мы согласились, что для ее мальчика Цоя и для Саванны хорошо было бы раз в неделю посещать вместе детские ясли. Благодаря этому они будут расти и понимать, что все люди разные.

Сейчас я радуюсь тому, что у меня не хватило времени для организации этой затеи. Это означало бы, что я пропустила один день общения с Саванной. Я не смогла бы вынести этого, зная, что добровольно отказалась от одного дня вместе с ней.

Я знаю, что должна рассказать Вам о том, что произошло. Вот почему мой отец поручил мне написать эту часть письма.

Я стараюсь.

Вспоминать об этом невыносимо больно.

В июле 2009 года Саванне исполнилось пять месяцев. Это был ее четвертый визит к Малоку в Тамворт. Если общаться с Донной-Фей было трудно, то посещения Малока были просто пыткой. После рождения Саванны он вернулся в Тамворт. Департамент нашел ему работу в забойном цехе. И мне было известно, что работал Малок много и хорошо. Он вовремя приходил на службу, отрабатывал полную смену. Хозяин был доволен им.

Малоку разрешено было встречаться с дочерью в одну из суббот каждый месяц и оставлять ее на ночь.

Департамент предложил нам «трансфер»: они забирали Саванну вместе с нами из дома и везли в аэропорт на своем старом, маленьком, трехдверном внедорожнике для перелета в Тамворт. Социальный работник, сопровождавший малышку, оставался на ночь и привозил ее на следующий день.

Дэвид был взбудоражен и спросил:

— Сколько это будет стоить?

Впрочем, сумма не имела значения. Я не могла позволить Саванне летать на самолете без меня. С ней могло что-то случиться. Поблагодарив работников департамента, мы сказали, что справимся сами, и справились. Один раз в месяц мы летали с Саванной в Тамворт. Я помню, как во время первого полета, когда ей было четыре недели (она была такая маленькая!), стюардесса откинула одеяльце, чтобы получше рассмотреть ее лицо, и, разглядев, спросила:

— Вы удочерили ее? Она изумительная.

Я честно ответила, что она моя.

Малок встретил нас в аэропорту. Я знала, что он не водит машину. Он всюду ходил пешком — пешком на работу, домой, совершал прогулки по Тамворту. Иногда, подъезжая к городу, мы видели его идущим вдоль трассы. И всегда он был не один.

Перед нашим первым посещением я попросила разрешения быть с Саванной во время встречи с Малоком, ведь девочка была очень маленькой, чтобы оставаться без меня. Малок слишком неопытен в общении с малышами. Департамент, конечно же, отказал в моей просьбе. Мне объяснили, что «для Саванны очень важно осознавать свою идентичность, погружаясь в суданскую культуру». Они растолковали мне, что имеет место «мощное нарушение равновесия» между Дэвидом и мной, с одной стороны, и Малоком и его семьей — с другой.

— Что-то не так с этими людьми, если они так думают, — сказал Дэвид, когда прочитал отчет. — Неужели им трудно понять, что мы все любим Саванну и нам всем хочется стать частью ее жизни? Вместо того чтобы возводить между нами барьеры, лучше бы они помогали нам найти общий язык.

Поскольку мы не могли оставаться с Малоком и его семьей в Тамворте, мы с Дэвидом сняли номер в местной гостинице «Best Western». Я предупредила, что мы будем приезжать ежемесячно, и попросила оставлять нам один и тот же номер, так как с нами будет маленький ребенок.

Персонал гостиницы позаботился об этом. Они все бегали вокруг Саванны. Она была особенной девочкой. Мне казалось, что она излучает счастье и любовь, где бы она ни была.

Нелегко путешествовать с ребенком. Нам пришлось купить специальную коляску для поездок. Так как это был нестандартный багаж, коляску выгружали из самолета в последнюю очередь. Затем Дэвид распаковывал ее и проверял, не повреждена ли она, прежде чем положить в нее Саванну.

Я держала малышку на руках, а Дэвид помогал одевать ее. Затем мы складывали ее подгузники, бутылочки, одежду на случай, если будет жарко, холодно, дождливо, если ее стошнит, если что-то испачкается и так далее.

Когда мы в первый раз передавали Саванну в офисе департамента в Тамворте, я думала, что мое сердце разорвется. Малок пришел в сопровождении своей семьи. Я догадывалась, что его матери и отца нет в Австралии, возможно, они были убиты на войне.

Он жил вместе с тетями, дядями и двоюродными сестрами и братьями — со всеми, кто считался его родней. И я понимала, что представление о семье у нас разное. Для Малока это не родные братья, сестры, отец и мать, это огромный круг людей, которых он должен уважать, как своих родителей.

В один из приездов Саванну, как обычно, забрали, и мы ожидали, что нам вернут ее в воскресенье в офисе департамента, но на этот раз нам позвонил социальный работник и сказал:

— Все в порядке, вы можете забрать девочку из дома Малока.

Мы завезли Саванну к Малоку и должны забрать ее у него.

Что же произошло во время нашего последнего визита в Тамворт?

Мы прилетели в пятницу, как всегда. Сели в машину и поехали в гостиницу.

Персонал суетился возле Саванны, все охали и ахали, говорили, какая она славная и как она выросла.

Саванна спала хорошо и проснулась рано, с птицами. Мы позавтракали в гостинице. Дэвид посадил малышку в специальный рюкзачок для детей (она уже доросла до него), и мы направились из гостиницы к дому Малока.

Малок был дома, но был не одет для прогулки с Саванной. Он был в белой одежде, как будто собирался на работу. Мы знали, что иногда он работал и по субботам. Почему мы должны были привозить Саванну к нему, если большую часть дня он проводил на работе? Объяснить этого я не могу. Департамент настаивал, что это необходимо для Саванны, для ее знакомства с «большой суданской семьей и культурой».

Малок забрал у нас малышку. Он смотрел на нее с любовью. Он всегда так смотрел. Малок поцеловал Саванну в лоб и передал ее женщине, которая, вероятно, была его тетей или двоюродной сестрой. Дэвид и я попрощались и вернулись в гостиницу, чтобы ждать.

А когда мы ушли, они совершили над девочкой обряд дефлорации.

Сразу, как только мы пришли, чтобы забрать Саванну, в воскресенье, после долгой субботней ночи, я поняла: что-то произошло.