Маруся прижала кулачки к щекам – она всегда так делала, когда думала изо всех сил.

– Что-то должно быть связано с этой фотографией, – заговорила она. – Почему он держал ее в руке? Кому он хотел ее показать? Зачем? С ним тогда был только этот его помощник, Игнат Васильченко. Игнат его успокаивал, а Юрий Федорович переживал! Антон его снимал на телефон, а Басалаев говорил о том, что гибель цивилизации близка и он раскрыл вселенский заговор… Конец света вот-вот настанет.

Воскресенский пожал плечами:

– Обыкновенная фотография. Сделана радиотелескопом. Я даже не знаю, в каком районе звездного неба, это нужно у специалистов спросить.

– А Игнат тогда сказал, что Юрий Федорович увидел армию пришельцев в объектив радиотелескопа.

– Какой объектив, – поморщился Воскресенский, – у радиотелескопов не бывает объективов!..

– Гриша, деньги, – сказала Маруся и потрясла друга детства за плечо. – Ты просто гений, Гришка! Деньги были не только у Маргоши, то есть, простите, у вас, Маргарита Николаевна! Деньги были и у Юрия Федоровича тоже!.. От этого самого Кузнецова, любителя тайн и загадок!..

– И… что? – не понял Гриша.

– Мне нужно кое-что проверить, – сказала Маруся. – Это очень важно!.. Кажется, я обо всем догадалась.

– Дети, – повторила Маргарита. – Такие славные дети. Любители тайн и загадок…

…В контору «AGP-продакшн» они с Гришей примчались под вечер. Воскресенский предлагал их подвезти, но они отказались, и не напрасно – пробки стояли мертвые, на электричке получилось быстрее.

Всю дорогу Маруся молчала и на Гришины вопросы не отвечала. В конце концов он надулся и тоже замолчал.

Режиссер Греков встретил их так, как будто внезапно обрел лучших друзей, с которыми тысячу лет не виделся.

– Хорошо, что ты нарисовалась, мам, – начал он, как только они ввалились, и сунул Грише руку. Гриша ее пожал. – Смотри, какая мрачная картина вырисовывается. У меня в субботу съемка в цирке на Цветном, а корреспондента обратно нету! Съезди, мам, будь другом, а я тебе заплачу по высшему разряду! Отпустишь ее со мной, а, пап? Я не опасный, меня вот-вот в загс отволокут!

– Грек, помнишь, когда мы с тобой в тот раз ездили, ты говорил, что у тебя какая-то запись есть? Если ее Ильяс не потер! Помнишь?

Грек пожал плечами:

– Да у нас этих записей, мам, просто как грязи! Тебе какую надо-то?

– Я не знаю какую! Мы говорили про фильм про инопланетян! Помнишь?

– Смутно, мам.

– Ты нам фотографию заказчика показывал! Паспорт его!

– А-а, это помню.

– И про запись говорил! Что она у вас есть!

– Точно есть, Грек, – сказал из-за ширмы невидимый Ильяс. – Мы камеру тестили, записали его. Дуй сюда, я тебе покажу.

– Что ты хочешь смотреть? – спросил Гриша у Маруси. – Ты можешь объяснить?..

– Нет, пока не могу, но я чувствую, что права, понимаешь?

Все вместе они втиснулись за ширму, и Ильяс в сдвинутых на шею наушниках стал щелкать «мышью».

Мелькали какие-то стоп-кадры, смазанные картинки, возникал и пропадал звук, и у Маруси от нетерпения и мелькания закружилась голова.

– Во!.. Глядите. Грек с ним разговаривает, а камера пишет!.. Ракурс неудобный, но мы ж не кино снимали, мы тест делали!

Маруся и Гриша уставились на монитор.

Грек тоже смотрел какое-то время, потом вздохнул и почесал за ухом флешкой, которую держал в руках.

– И чего тут такого?

Гриша посмотрел на него.

– Да ничего такого, только это совсем не тот человек. Ты нам фотографию показывал одного, а это другой!

– Иди ты!

Гриша покивал.

Грек оттолкнул от стола Ильяса, свернул картинку в небольшой квадрат и тоже защелкал «мышью». На мониторе возникла фотография.

– Точно, – упавшим голосом сказал Грек. – От те на!.. А я его и не сличал по физиономии-то!.. Паспорт и паспорт!.. Выходит, это поддельный паспорт, что ли? И договор, выходит, поддельный?! И теперь меня за жабры возьмут?

– Паспорт, скорее всего, абсолютно подлинный, – успокоил его Гриша. – И вряд ли тебя возьмут… за это самое. Но ты бы документы смотрел все же, – и добавил, – пап. Ты же не разбойник Румцайц!..

– Побежали, Гриш, – сказала Маруся, щеки у нее горели. – Может, мы его еще застанем.

– Нет, – возразил друг детства. – Все это нужно делать не так.

Для начала Игнат Васильченко сказал, что не намерен больше разговаривать с журналистами. На это Гриша ответил: у него в рюкзаке компромат такой взрывной силы, что Игнату и во сне не приснится. Домофон щелкнул, открывая дверь, и вновь они поднимались по широкой прохладной лестнице, и Маруся трусила так, что зубы стучали, а Гриша был совершенно спокоен. Академик Воскресенский, которого они попросили «о содействии», посматривал на часы.

Увидев на пороге такую компанию, Игнат Васильченко все понял.

Он понял и даже рванулся куда-то, побежал, Гриша за ним. Когда Маруся с Воскресенским разыскали их среди многочисленных пустых комнат, Гриша тащил Игната с окна.

– Куда тут прыгать, – приговаривал Гриша. – Этаж-то какой? Или ты решил самоубиться, дебил?..

Игнат тяжело дышал и отворачивался.

– Посадите его, – велел Воскресенский. – Вон хоть на тот стул.

Маруся выглядывала из-за его плеча. Ей было интересно и все еще немного страшно.

– Фильм заказал ты, – начал Гриша, приткнув Игната на стул. – И Басалаева на него потащил. Больше некому, никто не знал, что его будут показывать! А ты знал, потому что сам все и провернул!.. Юрий Федорович ничего подобного не ожидал. Академик Воскресенский накануне был здесь, ссорился с ним, даже в глаз дал. Ты ловко ему вкрутил, что Воскресенский утащил… что он утащил? Диск? Флешку? Где именно было зафиксировано его гениальное открытие?

Игнат молчал, тяжело дышал, руки у него дрожали.

– В общем, что-то Воскресенский утащил. Сделал фильм и таким образом присвоил его открытие. Басалаев, конечно, был человеком странным и неприятным, но он не был дураком, уж точно! И он знал, что никакого открытия нету! Он его выдумал. Для спонсора, который давал ему деньги. Видимо, под это дело – нашествие инопланетян – он надеялся получить какие-нибудь очень значительные суммы!.. И фотографии из космоса были предназначены именно для спонсора, а не для широкой общественности. И тем более не для фильма! Басалаев быстро понял: Воскресенский, несмотря на то что он не астрофизик, сообразил бы, что ничего особенного на этих фотографиях нет, просто какой-то участок звездного неба. Поначалу он был поражен тем, что Воскресенский вроде бы решил присвоить спонсорские деньги и даже фильм сделал! Он стал кричать, скандалить, мы видели, он чуть не плакал. Ну, конечно, денежки из-под носа уплывают! А потом сообразил, что это невозможно. Он никому не рассказывал про вселенский заговор, кроме тебя, Воскресенскому уж точно нет! И тот по обыкновенной фотографии звезд никак не мог сделать вывод об армии инопланетян! Он позвал тебя на второй этаж, усадил на кушетку и стал показывать эту самую фотографию, – Гриша вынул из рюкзака листок. – И объяснять, что на ней ничего нет! Ничегошеньки, это любой специалист определит. Но ведь ты-то поверил, что там нечто необыкновенное. Ты не специалист. Ты уверен, у радиотелескопов бывают объективы! Ты кто по образованию?