Ну, вот и все… Кирилл понял, что лишился всего, а Юля поняла, кто она на самом деле! Дешевка, неверная жена и изменница. Киру она оправдала моментально, когда услышала «любим друг друга» и «жалеет тебя». Юлька не помня себя выскочила за дверь и не зная куда бежать, застыла на лестничной площадке! В этот момент, на Юлино счастье, открылась дверь Ирины Леонидовны, и москвичка наша, узрев в том спасение, побежала к соседке.

— Ириночка Леонидовна… — только и выдохнула Юлька.

Джеки поняла мгновенно и втащила дорогую соседку в квартиру. Дверь захлопнула и едва успела подхватить Юленьку. Та сползла по стенке и лежала теперь в глубоком обмороке. А что вы хотели? Целый день не ела, нервы и прочее разное.

— Фира, не шурши! Что там у тебя? — громкий шепот выдернул Юльку из забытья.

За окном темно, который час и вовсе неясно. Гостиная Ирины Леонидовны и она, Юлька, на диване, укрытая пледом.

— Вот просила же, не будить! — мадам Шульц присела рядом с Юлей, — Дорогая, не вставай! Тебе сейчас нельзя. Мы испугались и пригласили Семена Петровича. Он просил дать тебе отдых и никуда не пускать!

Семен Петрович доктор, профессор на пенсии. Жил в соседнем подъезде и иногда консультировал старушек Собакевич, когда те начинали капризничать и не верили Юленьке, что все будет хорошо.

Вокруг Юли родные лица. Печальные Доры и Фиры и серьезное, нахмуренное, Ирины Леонидовны. В дверях показалась Светлана в чашечкой китайского фарфора в руке.

— Юленька, я не хотела их звать, но они сами пришли, честное слово! Там у вас что — то громко было сегодня… Ты когда ко мне вошла, у Киры голосила дамочка. Я даже не стану спрашивать, что произошло.

— Юль, выпей. Это настойка успокоительная, — Светочка приподняла Юлькину голову и влила ей в рот горьковатую жидкость, — А теперь ложись и отдыхай.

Ну, отдыхать, положим, сложновато, когда восемь пар глаз смотрят на тебя. За нее волновались и оберегали сейчас, словно родное дитятко. Юлька оглядела всех внимательно, а потом не перенесла откровенной их доброты и заплакала, чем и спровоцировала кудахтанье, возгласы и даже ругательства.

— Ира, вот что ты, в самом деле? Зачем про дамочку?

— Закрой рот, Фир! Для чего было шуршать? Не дала Юле выспаться!

— Девочки, не ссорьтесь, — занервничала Дора.

— Так, тихо! — скомандовала Светочка и подсела к Юле, потеснив с собственного дивана Джеки, — Юль, он тебя ударил? Обидел?

Юлька только головой помотала. Соседки переглянулись.

— Сказал, что уходит от тебя? — снова отрицательное мотание Юлькиной головы.

— Ты его бросила? — вопрос Дора задала, а сама дыхание затаила.

— Я не знаю….! — и Юлька упала на подушку.

Три дамы переглянулись снова и помолчали немного. Могли бы и много, но Фира, неугомонная сестричка, не смогла удержать в себе любопытного чёрта.

— Деточка, что произошло? Нет, мы не настаиваем на ответе, но волнуемся. С тобой плохо, дурно, а мы не знаем, что случилось.

Юлька утерла слезы, вздохнула и выложила соседкам все, как на духу! Забавно, что по ходу повествования их лица веселели и становились все довольнее и довольнее. В конце Ирина даже улыбнулась, чем и удивила Юлю.

— Ириночка Леонидовна, почему Вы смеетесь? Надо мной, да? Пожалуй, следует плакать! Я такая…такая… — Юля обессилено замолчала и уставилась в потолок.

— Аминь! — Дора перекрестилась! — Фирочка, завтра пойдем в церковь и свечки поставим! Купим самые большие!

— Наконец — то! — выдала Светочка.

И все это заставило Юльку изумиться! Как так — то? Она ведь мужу изменила…ну, почти, а они радуются и чему, спрашивается?

— Вот что, пойдемте — ка — Света подняла упирающихся сестричек Собакевич и стала подталкивать к выходу, — Юль, отдыхай.

Кивнула Ирине и все трое ушли. Правда, в холле был еще какое — то время слышен недовольный бубнёж сестричек. Но, вот дверь захлопнулась и Юля уставилась на Ирэн.

— Что? Я тоже поставлю свечку!

— Я ничего не понимаю… Ириночка Леонидовна…

— А что тут понимать? Праздновать надо! Наконец — то у тебя раскрылись глаза на мужа и симпатичного соседа. Юль, детка, то, что Митя в тебя влюблен давно уже ни для кого не секрет. Но вот ты удивила меня и обрадовала!

— В каком смысле давно? Я ничего такого не замечала…

— Ты бы и слона у себя на кухне не увидела. Все Кирочка застил!

— Ирина Леонидовна… Кира мой муж! Ну, как Вы..

— Как, как? А вот так! И я очень надеюсь, что в скором времени Кира не будет твоим мужем. Если ты его простишь, знай, я тебя не прощу. Расплюемся навсегда, как говорится!

Юлька помолчала, а потом задала вопрос, который простым не был ни разу!

— Тётя Ира…я как моя мама, да?

Симпатичная Наталья Аленникова, мама Юленьки, сбежала когда — то давно в любовником. Мало кто знал, что у них не сложилось, и Наташа, опомнившись, попыталась вернуться за дочерью. Брошенный муж, папа Юли, подключил все свои связи и пошел на всё, чтобы лишить ее родительских прав и наложить запрет на встречи с дочкой. Такова была месть обманутого мужчины. Наталья бродила вокруг дома, но встретиться с дочкой так и не получилось. Вот одним морозным вечером, Наташа возвращалась от дома дочери и угодила под трамвай. Юле ничего не рассказали, потому и осталась наша москвичка в твердой уверенности, что мама ее не любила и бросила. По факту, любила, но так же по факту и бросила.

Ирина не стала выворачивать и перетряхивать прошлое, потому и смолчала о матери, но сказала следующее.

— Именно так. Как мама. Она тоже долгонько терпела характер твоего отца. О мёртвых не принято говорить дурно, но знаешь, Витя тот еще был…диктатор. Да, она захотела свободы, счастья, любви и упорхнула. Как и ты. Но, одно я знаю наверняка, будь у тебя дитя, бежала бы ты с ним. И сидели бы тут у меня вы двое, или трое. Как Бог бы дал. Не суди, Юлька, маму. Ты понятия не имеешь, что ей пришлось испытать и пережить. Так просто ничего не случается. И вот еще что, любой, кто знает тебя хотя бы немного, вскользь, никогда не скажет о тебе тех слов, которые ты услышала нынче от мужа. Если ты мне веришь, хотя бы немного, ты перестанешь думать о себе дурно.

— Ириночка Леонидовна…я не могу. Митя… Как он обо мне думать будет? Сочтет меня неверной женщиной. Как мне дальше — то быть?

— Вот чудо ты, Юленька! Можно подумать ты сама с собой вчера обнималась! Он, между прочим, тоже знал, что ты замужем! Так что, виноваты поровну. Митька весь телефон оборвал тебе. Я, уж прости, ответила и сказала, что ты у меня. Он крутился на лестнице долго. Потом ушел. Ты напиши ему, что с тобой все в порядке, а то он дверь выломает, — Джеки засмеялась и всучила аппарат Юльке.

Москвичка наша долго смотрела на дисплей, не решаясь писать к Мите. Потом, вздохнула и …