неё. В четвёртую точку.

«Ух вы какие!» — подумал Александр.

Он проследил направление перехода «чего-то» из точки в точку и понял, что это «что-то», скорее всего, является какой-то энергией, циркулирующей по организму. Про восточную терапию он слышал и даже как-то ходил на иглоукалывание, когда защемил поясницу. Но врач боль ему снял сразу, а вправлять позвонок отправил к другим спецам. В итоге Санька попал к хирургу, который срастил ему два позвонка в один.

Как только Санька понял, что это он осознал, картинка для него прояснилась полностью. Он даже почувствовал ток энергии, её пульсацию и тепло. Причём тепло в точках было разным. Одни точки были горячими, другие — холодными. И Санька подумал, что это не правильно.

— У тебя где-то болит? — спросил Санька.

— Вроде нет! — сказал, но покраснел Пётр.

— Говори, не мнись!

— Да, ну, государь! Такое говорить срамно!

«Геморрой, что ли?» — подумал Санька. — «Так, вроде, молод ещё. Может надорвался и теперь болит?»

— Говори-говори! — приказал государь, а сам вдруг вспомнил, как однажды на охоте врач венеролог показывал точки повышения и восстановления потенции. В районе кобчика две точки, точка на руке ниже пульса, точка снаружи в центре запястья между плюсневыми костями среднего и безымянного пальцев, точка с внутренней стороны ноги в конце подколенной складки, точки на ладони и на ступне между нижних суставов безымянных пальцев и мизинцев.

Санька хорошо запомнил точки, потому что врач-венеролог делал массаж этих точек хирургу. Потом Санька периодически и себе прижигал их чесноком, когда от пьянства стал страдать слабостью основного «органа движения». И положительный эффект от прижигания имел место.

И вот сейчас Санька увидел, что наряду с другими точками, ярко светились и эти.

— Так, — хмыкнул он. — У тебя, что уд отсох?

Пётр вздрогнул, как от удара кнутом, обмяк плечам и прошептал:

— Застудился… Не держится.

— Понятно. Марта! — крикнул Санька.

Марта зашла. Без брони, в длинном сарафане она выглядела совсем по-домашнему.

— Позови пару девушек. У парня проблемы по вашей части. У него уд сдулся.

— Надуть? — пошутила Марта, но увидев, что Саньке и Петру не до шуток, сказала. — Боюсь, нам не под силу с этим справиться. Мы это сразу видим.

— Пусть твои девушки стараются, как могут, а я поправлю ему уд по-своему.

Санька уже начал влиять на точки, оттягивая энергию из горячих. Это не получалось легко. Энергия прорастала в тело на большую глубину, чем казалось раньше, и Санька, потянув её на себя, тянул и тянул её долго, пока не понял, что так вытянет всю энергию из тела, а баланса не достигнет. Надо было тянуть её с обратной стороны, но откуда?

И Александру пришлось углубиться в свой тонкий мир, не выпуская из-под контроля энергетические точки Петьки. В конце концов он нашёл начало там, где был и конец. Каждая точка соединялась с определённым нервным узлом возле позвоночника двумя нитями.

После того, как он это увидел ему осталось только потянуть одну из нитей, связывающих с точкой.

Марта даже не выходила из трапезной, а две юные девицы в длинных рубашках и с распущенными волосами вскоре переступили порог. Несколько других внесли перину, подушки, положили их на пол у окна и вышли.

— Они сейчас тебя разденут и будут лечить, — сказал Санька парню. — Не противься им. Они знают свою работу.

— Свет задуй, — попросил он Марту. — Негоже срамными перед иконой… И пошли отсюда.

Марта задула лампаду и они вышли.

На заутрене Петька молился особо искренне и прятал глаза от Саньки, который выбрал время и шепнул ему:

— Не вздумай исповедоваться о том, что было. Тут я сам тебе исповедник. И вообще… Обо всём, что было и будет, только бог и я тебе судья. Понял?

— Понял, государь. Но… С двумя сразу, это как-то по-басурмански…

— Они и есть басурманки. То их лечение было. Ежели помогло, так и нечего пенять. Помогло?

— Помогло, государь, — прошептал Санька.

— Вот и слава богу! За это его и благодари, а не кайся!

Завтракать Санька не привык, ежели накануне не было большой коллективной попойки, но поговорить с Петькой хотел, ибо не все наставления дал, поэтому попросил принести в трапезную горячий травяной настой, который он больше предпочитал, чем чай, и мягкие баранки с мёдом.

— Ты подготовь себе подмену на верфи. Сам подготовься. За это время попробуем наладить связь. Не получится, будем пробовать в пути. На привалах я тебя обучать ножевому[16] бою буду. Приготовишь свои две шхуны. На одной из них поплывёшь с воеводой Вокшериным. Его до Алексина довезёшь. Ему далее на Тулу идти. На другой охрану возьми. По Оке вверх плыть придётся, да по Угре до тракта Киевского. Там подождёшь Сильвестра и отца своего. Дальше вместе пойдёте. Шхуны с охраной пусть возвращаются в Коломенское. Понятно?

— Понятно, государь!

— Ну, и слава богу! Главное для меня, это, чтобы Сильвестр дошёл до Константинопольского патриарха. Смотри за всеми странными людьми, которые захотят приблизиться к нему. Даже из Алтуфьевской охраны или из воев Вокшерина. Особенно после Киева.

Так и ушёл Пётр Алтуфьев с посольством, которое вместе с ним обрело царский догляд в буквальном смысле этого слова.

* * *

Прошло два месяца со дня Санькиной коронации, и его депрессия постепенно начала проходить. Если бы не его кикиморки, то Саньке совсем было бы худо. Эти «девицы» чувствовали его изнутри и выполняли поставленные им задачи буквально и без прекословий. Вернулись, кстати и кикиморки из Сучьего болота. Санька воспользовался тем же призывом про «коня перед травой».

Девицы появились перед Санькой радостные и тут же кинулись ему на шею.

— А мы думали, что ты нас уже не позовёшь! — крикнула одна из них.

— А сами, что не пришли? — удивился Санька.

— Так… Нас же Гарпия призывала. Она ушла и всё… Чары исчезли.

— А теперь? С этими, — Санька ткнул пальцем на стражниц, — я контракт заключил.

— С нами уговор у тебя давно. Али забыл, что обещал?

— Что обещал, помню. Однако обстоятельства изменились. Могу предложить другой вариант развития событий. Хочу по Москве поставить питейные заведения для своих опричников. Брагу, мёд варить умеете?

— Брагу? Мёд? — удивилась другая «девица» с Сучьего болота. — А чего их варить? То на Руси каждая баба или мужик может. Дело не хитрое. К праздникам всем селом варят. Каждая семья. А того кто не варит, батогами бьют, а то и из села могут выгнать.

— Корешки-травки правильные подобрать? Так нам ли их не знать?! — сказала третья.

Все кикиморки после этих слов рассмеялись.