— Благодарение Господу за логику, — буркнула она, выхватывая купальник из груды на полу.

— Перестань ребячиться. Основная причина твоих истерик в том, что, по твоему мнению, тебе не уделяют достаточно внимания. А одному Богу известно, как ты обожаешь находиться в центре внимания.

— Иди к черту.

— Еще до отъезда из Коннектикута ты знала, что мне придется много работать.

— Но ты забыл упомянуть, что не пропустишь ни одной юбки в Цюрихе.

— Мне не до юбок, — спокойно пояснил Гарри, и преувеличенно терпеливый тон окончательно вывел ее из себя.

— Ты предупредил об этом ту маленькую шлюшку из ресторана?

— Трейси…

— Я вас видела! Вы обжимались в угловой кабинке, и она тебя целовала!

У него хватило наглости раздраженно поморщиться.

— Почему ты не поспешила на помощь, вместо того чтобы оставлять меня с ней. Ты знаешь, я всегда теряюсь, попадая в неловкое положение.

— О да, положение и вправду выглядело неловким, — согласилась Трейси, надевая босоножки.

— Брось, Трейси. Твоя поза театральной королевы давно устарела. Она новый вице-президент «Уорлдбридж», но, к сожалению, слишком много пьет.

— Значит, тебе повезло.

— Перестань выделываться! Сама прекрасно знаешь, что я — последний мужчина на земле, кто вздумал бы завести роман на стороне, но тебе обязательно необходимо разыграть греческую трагедию из слез и соплей пьяной женщины только потому, что чувствуешь себя заброшенной.

«Вот это верно. Я капризничаю из чистой прихоти.»

Почему-то было легче смириться с мыслью о неверности, чем терпеть его опустошающее эмоциональное безразличие, но Трейси, наверное, с самого начала подсознательно понимала, что у него никого нет.

— Правда заключается в том, Гарри, что ты начал замораживать меня своим равнодушием задолго до того, как мы уехали из дома. Правда в том… что ты покончил с нашим браком… покончил со мной.

Ей хотелось, чтобы он возразил, но этого не произошло.

— Это ты бросила меня, и нечего валить с больной головы на здоровую. И куда ты побежала? Прямо к этому плейбою, своему бывшему муженьку.

Отношения Трейси и Рена были единственным уязвимым местом Гарри. Все двенадцать лет он ухитрялся избегать встречи с Реном и исходил злостью, когда Трейси говорила по телефону с бывшим мужем. Это было так не похоже на всегда спокойного, сдержанного Гарри, но Трейси давно уже перестала удивляться.

— Я помчалась к Рену, зная, что смогу на него рассчитывать.

— Да ну? А по-моему, он вовсе не был так уж счастлив тебя видеть.

— Ты и за миллион лет не поймешь, что чувствует Рен Гейдж.

Она явно набирала очки в споре, поэтому он предпочел сменить тему:

— Это ты настаивала, чтобы я принял работу в Цюрихе. И сама захотела ехать со мной.

— Потому что знала, как много это для тебя значит, и не хотела, чтобы мне бросали в лицо, будто я поставила под угрозу твою карьеру, забеременев в пятый раз.

— Когда и что я бросал тебе в лицо?

Никогда. Он мог бы уничтожить ее длинным списком прегрешений, тянувшимся с первых дней их брака, когда она только еще училась любить, но не сделал этого. И пока она не забеременела Коннором, был неизменно с ней терпелив. Трейси отчаянно хотела, чтобы это терпение вернулось вновь. Терпение, поддержка и, главное, та любовь, которую она всегда считала безоговорочной.

— Ты прав, — горько согласилась Трейси. — Это я всегда была злопамятной. Ты само совершенство. Какой стыд, что пришлось довольствоваться такой неподходящей женой!

Она перекинула купальник через плечо, схватила блузон и скрылась в ванной. А когда снова вышла, он уже исчез. Правда, спустившись на кухню проверить, что делают дети, она услышала, как Гарри и Джереми перекликаются в саду, где они играли в мяч. И на минуту позволила себе притвориться, что все в полном порядке.

— Что ты видела?

— Привидение, — в десятый раз повторила Изабел, оглядывая пропотевшую футболку Рена. Темно-синий цвет придавал его глазам особенно зловещий серебристый оттенок. Посмотрев на него немного дольше, чем следовало бы, она принялась убирать тарелки, оставленные Мартой на доске рядом с раковиной. — Настоящее привидение. Как вы можете бегать в такую жару?

— Потому что встаю чересчур поздно, чтобы бегать по росе, и что это за привидение?

— Из тех, что швыряют камешки в мое окно и бегают по оливковой роще, завернувшись в белую простыню. Я ему помахала.

Но Рен даже не улыбнулся.

— Все это зашло чересчур далеко.

— Согласна.

— Прежде чем отправиться на пробежку, я позвонил Анне и сказал, что сегодня мы с тобой уезжаем в Сиену. Значит, скоро все узнают, что дом опустел.

Он одним махом опрокинул стакан свежевыжатого апельсинового сока, который Изабел по глупости оставила без присмотра и направился к лестнице.

— Мне нужно десять минут, чтобы принять душ, и я готов ехать.

Двадцать минут спустя он вернулся в джинсах, черной майке, бейсболке и подозрительно уставился на ее серые трикотажные брюки, кроссовки и футболку цвета маренго, которую она, Поразмыслив, стащила у него.

— Что-то не похожа ты на праздную туристку.

— Камуфляж, — пояснила она и, схватив очки, направилась к машине. — Я передумала и собираюсь сидеть с вами в засаде.

— А я не желаю тебя видеть.

— Без меня не обойтись, потому что вы обязательно задремлете и пропустите что-то важное, — объяснила Изабел, открывая дверцу со стороны водителя. — Или вам все надоест и начнете отрывать ноги у кузнечика, или поджигать крылья бабочек… или что там еще происходило в «Пути мертвечины»?

— Понятия не имею, — буркнул он и, отодвинув ее, сам уселся за руль. — Это не машина, а позор.

— Не все могут позволить себе «мазерати», — огрызнулась Изабел, обходя машину и устраиваясь на соседнем сиденье. История с псевдопризраком показывала на последнюю степень отчаяния, и она должна была разобраться во всем этом, даже если придется оставаться наедине с ним в таком месте, где сводящим с ума поцелуям не помешают ни виноградари, ни дети, ни экономки.

— Только они двое.

При мысли об этом кровь начинала бить в виски. Она готова… более чем… но сначала они должны серьезно поговорить. Невзирая на все, что твердило тело, мозг сознавал настоятельную необходимость определить границы их отношений.

— Я принесла кое-что для пикника. Все сложила в багажник.

Он бросил на нее брезгливый взгляд.

— Только женщины способны делать пикник из засады.

— А что нужно было запасти?