— Закажите такси до Ярославля, — не забыл озадачить администратора Бертони. — Да, на восемь часов утра. Ну и что, что недалеко ехать! Всякое может по дороге произойти! Все! Карту нашли? Я жду! И кстати, сделайте бронь в хорошей гостинице Бухары. На мое имя. Вы все поняли?

Карту принесли вечером. Серджио забрал у посыльного целлофановый пакет, дал ему чаевых и закрыл дверь. Тщательно изучил городской план, нашел злополучный Ляби-Хауз. Оказывается, это был архитектурный ансамбль неподалеку от центральной торговой улицы Бухары, а точнее, одна из центральных площадей, в стародавние времена служившая большой торговой площадкой. Серджио понял, что нужно ориентироваться на медресе Кукельдаш, тогда есть шанс не проскочить мимо точки встречи.

Бухара встретила его необыкновенно горячим солнцем, прибивающим к земле невыносимым жаром. Серджио сам был южным человеком, и к теплу ему не привыкать. Но здесь на самом деле очень жарко, пусть уже осень на календаре.

Пройдя таможенный досмотр, он вышел из душного, залитого ярким дневным светом здания аэропорта, и решительно направился в сторону стоянки, где столпились десятки разномастных автомобилей: от современных европейских моделей вроде легко узнаваемой итальянской «Бьянчи» с огромными каплевидными фарами, до совершенно раритетных двухдверных «Суиз», на которых легко просматривались следы ручной покраски.

Черноволосые мужчины в тюбетейках стояли кучкой возле стеклянного ларька и о чем-то горячо спорили, размахивая руками. А, может, и не спорили, а рассказывали каждый свою историю. Серджио перехватил дорожную сумку с правой руки на левую и решительно зашагал в их сторону.

— Господа, мне нужно в отель «Сухроб», — по-русски сказал Серджио, остановившись в двух шагах от водителей. На него сначала не обратили внимание, но после повторной фразы один из них, молодой кучерявый парень со смуглой кожей вытянул руку куда-то за ларек.

— Подойди к диспетчеру, дорогой, — сказал он на ломаном русском. — Все заказы через него.

Пожав плечами, Бертони обошел стеклянный куб, оказавшийся цветочным магазином, и сразу же увидел открытый ларек с длинным козырьком, защищавшим от солнца. Возле него на массивном табурете сидел очень толстый мужчина в шелковом полосатом халате и в тюбетейке на выбритой голове. Он степенно перебирал четки и кивал головой снующим мимо него людям. Видимо, его хорошо знали, судя по почтительным поклонам более молодых. Над козырьком растянуто темно-красное полотно, на котором белыми буквами кто-то дрожащей и нетвердой рукой написал «Диспетчер». В ста метрах от суетливой площадки возвышалось двухэтажное кирпичное здание со строгой надписью «Комендатура аэропорта» на русском, английском и узбекском языках. Да, русские здесь были везде, удерживая контроль над землями Туркестана. Неудивительно, что бухарский аэропорт находился под бдительным оком местного гарнизона.

— Уважаемый, чем я могу тебе помочь? — увидев, что Серджио на несколько секунд впал в задумчивость, толстяк в полосатом халате оторвался от своих четок и дружелюбно посмотрел на итальянца. — Нужен извозчик? Куда? Подходи ближе, здесь так шумно, а кричать я не люблю!

— Ассалому алайкум! — вежливо ответил Бертони. — Мне нужна машина до отеля «Сухроб». Водители не берут, направили сюда.

— Правильно, — улыбнулся толстяк и похлопал по толстой потрепанной тетради, в которой торчал карандаш. — Все заказы отсюда идут через меня. Я назначаю водителя, чтобы между ними не было обид, что кто-то больше отработал! А работы всем хватает! Видишь, дорогой?

За Серджио уже начала скапливаться очередь. Несколько человек терпеливо ждали, когда клиент закончит разговор.

— Найдешь Отабека, он тебя до отеля довезет, — записывая что-то в тетрадь, сказал толстяк, и плавным жестом показал, чтобы Серджио отошел и не мешал остальным заказывать машину.

Удивляясь про себя такой странной организации извоза, и пожимая плечами, Бертони вернулся к галдящим водителям и спросил:

— Кто из вас Отабек?

— Я, — из толпы, распихивая ее могучими плечами, вышел темноволосый крупный пожилой мужчина с шикарными смолянистыми усами. На его лице, несмотря на смуглость, проглядывали оспины. — Это же тебе в «Сухроб» нужно? Я тебя запомнил. Пойдем, брат! Вон там моя красавица!

«Красавицей» оказался старенький побитый британский «дэмлер», неведомыми путями попавший сюда с Туманного Альбиона. Впрочем, почему неведомыми? Известно, что через Афганистан, в котором заправляют англичане в северный Туркестан идет поток островных товаров. «Дэмлер» — довольно старая марка, концерн выпускал различные модификации легковых автомобилей от двухдверных до пятидверных. Этот же раритет был именно двухдверным, с облупившейся белой краской на крыльях и боках.

— Не смотри так, дорогой, — открыв жалобно скрипнувший багажник, водитель дал знать, чтобы клиент положил свою сумку сюда. — Очень шустрая красавица. Не успеешь пальцы на руке пересчитать — на месте окажешься.

Серджио расстался с поклажей, справедливо рассудив, что она будет только мешать в тесном пространстве автомобиля. Потом сел в пассажирское кресло и не нашел ремней безопасности. Раньше они были, судя по фурнитуре, оставшейся на боковине и с левой стороны кресла, но хозяин счел по своим соображениям убрать важную деталь.

«Дэмлер» зашатался, когда Отабек примостился в своем кресле.

— Ваш диспетчер не сказал, сколько стоит проезд, — вспомнил Серджио.

— Два рубля, — водитель завел мотор и довольно небрежно вывел машину из длинного ряда на широкую полосу, по которой густым потоком шли другие автомобили и микроавтобусы. Работы и в самом деле хватало всем. — Полтинник отдаем дядюшке Пулату. Это его законная доля. Он ведь отвечает за работу таксистов аэропорта. А есть еще автовокзал, там другие люди.

— А из чего складывается цена?

— От расстояния и желания гостя посмотреть Бухару, — охотно ответил Отабек, чуть ли не каждую минуту надавливая на кнопку клаксона, приветствуя проезжающих мимо коллег. — Вот ты сразу в отель едешь, я тебе свою цену назвал. А захотел бы посмотреть город — немножко бы прибавил, заодно рассказал бы много интересного. Хочешь?

— Нет, спасибо, — засмеялся Серджио, шутливо выставив перед собой руки. — Отдохнуть хочу.

— А ведь ты не русский, да? — вдруг заявил водитель, даже не глядя на Бертони.

— Почему ты так подумал?

— Не похож. Я русских каждый день вижу. Приезжих, местных, которые в гарнизоне служат.

— Угадал, — не стал юлить агент. — Я из Европы, но много лет прожил в Петербурге. Журналист. У меня задание от Русского Географического Общества. Знаешь такое?

— «Вокруг света»? — проявил осведомленность Отабек.

— Не только. Они же спонсируют много экспедиций, а я по контракту работаю, статьи и снимки в Европу отправляю.

— А! — кивнул Отабек и сосредоточился на дороге, которая не была прямой, как полет стрелы, а сворачивала в какие-то старые кварталы, обнесенные мощными глиняными стенами, пробегала мимо затрапезных домиков с просевшими черепичными крышами и внезапно выскакивала на яркий проспект с высотными башнями, сделанными из стали и стекла. Новое и старое, умудрявшееся уживаться на древней земле, совершенно сбило с толку Серджио. Смена картинок никак не укладывалась в стройную систему миросозерцания итальянца. Привыкший к изящным архитектурным комплексам европейских городов, здесь его программа сбивалась от вида минаретов, покрашенных сочной лазурью и охрой куполов мечетей, от старых глинобитных бедняцких домов и ультрасовременных зданий разнообразных компаний. Кроме русских здесь вели свои дела коммерсанты Багдада, Дели, Кабула, Шираза, Басры. Арабская вязь встречалась повсюду, но и английские и русские вывески присутствовали в полной мере, чтобы не заблудиться.