– Как?! – Маша даже растерялась. – Но ведь все остальные мне помогли! У меня есть свисток Аэрона, перо Нотара, золотая цепочка Эврушки…

– Мусор и ерунда! По-хорошему, тебе бы надо выбросить все, что надавали, предоставив взрослым разбираться с миром ветров! Негде жить, некуда деваться – помогай Бабуле печь торты! Будет достойная работа на всю оставшуюся жизнь!

– Но ведь это Бабуля послала меня к вам!

– Пусть она мне скажет это лично! Только вот беда – она в меня не верит! Ха-ха! Какая дичайшая ложь!

– Я правду говорю!

– Ну приведи сюда Бабулю и повтори это все при ней, а я полюбуюсь!

– Я же вам объяснила – мой двойник разрушила эту кондитерскую, и от того, что я ее восстановила, у Бабули будут неприятности, поэтому она на время уехала…

– Ерунда! Бабуля непогрешима, ее уважают и люди, и сыновья ветра, у нее не может быть неприятностей!

В дверь осторожно постучали. Маша, съежившись от неприятных предчувствий, на цыпочках подошла и посмотрела в глазок. За дверью стоял кто-то низкого роста, на его голове была маска собаки, он ничем не походил на Управителя. Приготовив пальцы для щелчка, чтобы тут же удрать в случае опасности, девочка осторожно приоткрыла дверь, не снимая цепочку.

– Извините, я проходил мимо, это вы тут новую дверь… Ой, это же ты спалила нашу кондитерскую! – ахнул кто-то.

– Тише! – прошипела Маша. – Во-первых, это не я, а во-вторых, я все отремонтировала. А вы кто?

– Это поваренок! – подсказал ветер, пренебрежительно хмыкнув. – Один из поварят!

Девочка откинула цепочку и впустила поваренка. Тот был лишь на пару лет старше ее самой. Открыв рот, он долго стоял у двери, разглядывая кондитерскую, затем принюхался.

– Что стоишь, – шепнул ему невидимый Зефирий. – В печке булочки подгорят!

Поваренок метнулся к печи, схватил со стены прихватку и вытащил противень с подрумяненными творожными булочками.

– Аромат – умереть не встать, ты сама пекла? – спросил поваренок у Маши, Зефирий тихо захихикал.

Маша только отмахнулась – она была совершенно сбита с толку. Она не представляла, что делать. Зефирий не желал помогать. Бабуля наверняка уже едет в своем желтом автомобиле куда глаза глядят, поваренок еще свалился как снег на голову и того и гляди нагрянут Управители проверить, кто поставил на сгоревшую кондитерскую новую дверь и зачем… Ничего придумать было нельзя, и Маша решила действовать как можно проще.

– В общем так, все слушаем меня, – рассердившись на саму себя за растерянность, заявила девочка. – Булочки пекла не я, а Зефирий, это раз. Бабуля уехала из города, это два. Я восстановила кондитерскую, как было, это три. Что с этим со всем делать, это четыре?

– Можно, я домой пойду? – вдруг робко спросил поваренок.

– Как, уже? А зачем приходил?

– Я просто увидел новую дверь и решил, что Бабуля занялась ремонтом, мне очень хотелось вернуться на эту работу…

– А раз хочется, почему уходишь? Помогай Зефирию печь булочки!

– Девочка, ты бы поспала, ночь на дворе, – жалостливо посмотрел на нее поваренок. – Может, когда отдохнешь, забудешь про Зефирия, а то не ровен час тебя переклинит и ты снова все спалишь… Ишь что придумала – ветер булочки печет…

– То есть как – забудем про Зефирия?! – вдруг рассердился ветер.

Поваренок огляделся по сторонам, потом, подумав, что шепот исходил от Маши, объяснил:

– Ну все же знают – сыновей ветра нет, в них верят только сумасшед… То есть ты не обижайся, конечно. Я думаю, что ты у печки перегрелась или гарью надышалась, пока ремонтировала. Ты ведь та самая девочка, Сквозняк, которая сначала разрушила круглицу, потом починила…

– Да что же это такое! – вконец рассвирепел ветер и снова принялся крушить припасы. – Одной идиотки мало было с ее бредом, так еще один приперся!

– А вы бы почаще с людьми говорили, еще не то бы о себе услышали, – поддела его Маша, не переставая щелкать пальцами, восстанавливая разбитую Зефирием посуду и рассыпанные пряности. Она едва успевала за его разрушениями. Разлетающиеся вдребезги миски вдруг собирались снова без единой трещины, посыпавшиеся стаканы отскакивали от пола обратно на полки, облака муки, словно джинны, вылетавшие из банок, и влетали обратно.

Поваренок сильно побледнел и всерьез готовился свалиться с табуретки в обморок.

– Успокойся, это Зефирий буянит, норов показывает, – пожалела поваренка Маша. – Сейчас угомонится и поймет, что случилось. А ты мне пока вот что скажи – ты хочешь тут снова работать? Конечно, если я уйду и Бабуля вернется.

– Конечно…

– Ты мне подсказал, как мы можем выкрутиться. Что ты подумал, когда увидел дверь на своем месте? Что Бабуля делает ремонт! Управители тоже так подумают! Поэтому раздобудь сейчас же голубой краски и начни красить стену снаружи. Если кто заметит новую дверь и твою работу, говори, что по заданию Бабули уже давно делаешь тут ремонт и почти уже закончил. Все понял?

– Вроде да, – поваренок приободрился, он даже нашел силы взять глиняную кружку и налить себе воды.

– А теперь вы! – Маша взяла кружку из рук поваренка и выплеснула воду туда, где крутилась метель из муки и ванильного сахара. Все тут же шлепнулось на пол неопрятной массой.

– Что ты себе позволяешь?! – возмутился Зефирий.

– Что вы сами себе позволяете! – парировала девочка, демонстративно щелкая пальцами, убирая грязь. – Я прилетела в ваш мир, тружусь ради вас же, не покладая рук, а вам лишь бы разрушать и портить, и после этого вы обижаетесь, что вас считают слепой стихией?! А разве это разумное поведение – крушить только что отремонтированную кондитерскую вашего единственного друга среди людей?

Полминуты было тихо. Маша воспользовалась паузой, приводя в порядок все, что успел разбросать и разрушить Зефирий. Поваренок только хлопал глазами, глядя, как исчезают с пола мука и орехи.

– Сходил бы ты за краской, – сказала ему Маша. – Конечно, уже очень поздно, но не ровен час кто наткнется на нас… Я собиралась просто удрать отсюда после того, как поговорю с Зефирием.

– Это был настоящий воздушный странник? Как в сказках? Настоящий Зефирий? – пораженно переспросил поваренок. – Настоящий воздушный странник в нашей кондитерской?

– Я, между прочим, и сейчас еще здесь! – отозвался Зефирий.

– Но я ничего не вижу, – пробормотал поваренок.

– Да вот же я!

Сначала из темноты выглянули блестящие глаза и длинные кончики усов, затем воздушный странник обрел волосы, плечи, руки, ноги. Одет он был во что-то вроде вычурного камзола, длинного, словно халат, расшитого хитрыми узорами. Маша и поваренок рассматривали его во все глаза. Зефирий самодовольно усмехнулся и щелкнул пальцами, точь-в-точь как это делала Маша. В комнате исчезли запахи выпечки и пряностей, сначала запахло морем, словно они стояли на берегу, затем весенним цветущим лугом, потом вдруг жарящейся рыбой…