– И какой ожидается приз? – подал голос Луис.

– Пока еще трудно сказать точно, но по моим предварительным подсчетам не менее двух тысяч крузадо на человека в среднем.

– Да, это уже что-то! За такое можно смело браться и не задавать лишних вопросов, – заметил Дуарте. – Приказывай, капитан, мы все выполним. Верно я говорю, волки?

– Верно! Давай дальше! – раздался голос.

– На судне всем будет распоряжаться Жак. Он отвечает за все перемещения «Волка» в этих водах и за захват. Ив пусть подготовит людей, с тем чтобы никто не пострадал понапрасну. Особенно груз.

– А где будешь ты, капитан? – спросил Луис.

– Я буду с грузом. Потому меня и Ю постарайтесь не прикончить заодно со всеми. Это тоже на твоей ответственности, Ив.

– Постараемся, капитан! Будь уверен!

Трех дней оказалось мало, чтобы начать операцию захвата. Лишь в сумерках четвертого дня к только что ставшему на якоря «Волку» подплыл балан, и из него на палубу выпрыгнул Ю.

– Что нового, Ю, – спросил Жак, первым оказавшийся рядом.

– Все новое, Жак. Подготовка закончена. Капитан прислал сказать, что завтра груз отправляется в Пегу. Судно большое – в три мачты. Четыре пушки и человек сорок воинов с мушкетами и всем прочим.

– И каков план захвата?

– Капитан считает, что лучше всего подождать выхода судна в открытое море. Там перед закатом нужно сблизиться и атаковать. Стрелять по кораблю только картечью на поражение людей.

– А как же капитан? – с тревогой спросил Пьер.

– Мы с капитаном и грузом постараемся укрыться в глубине корабля.

– Так что за груз-то, говори? – крикнул Луис, и многие его поддержали.

– Кроме обычного добра, причем довольно ценного, там главный груз в виде самой высокой знати города. Сестра и племянница правителя, наместника, его брат и другие родственники, которые будут плыть в Пегу ко двору короля. Так что капитан считает, что за такую компанию можно получить очень много золота.

– Вот это да! – воскликнул Жак с восторженным выражением лица.

– Ай да капитан! – послышались возгласы радостных матросов. – Вот вынюхал дело, так вынюхал! Хвала нашему капитану!

– Погодите хвалу кричать, – остановил крики Ив. – Поглядим, что из этого получится завтра. Скажи лучше, Ю, как мы узнаем этот корабль?

– Очень просто, Ив. Он большой и будет расцвечен гирляндами флажков и цветов. На борту обязательно будет играть музыка. Об этом позаботился капитан. Он же предупредил, что позаботится и о том, чтобы их пушки не смогли стрелять. Зато вы должны в короткий срок истребить всю охрану корабля мушкетным и пушечным огнем. Потом уже абордаж. И капитан уж очень просил не трогать знатных господ. Они – наше главное богатство.

– Теперь все ясно, Ю, – сказал Ив. – Ты отправляешься назад?

– Конечно, Ив. Капитан меня ждет. Вам стоит сегодня же ночью на лодке осмотреть стоящий у причала корабль. Это исключит ошибку в море.

– Стоящий совет, Ю. Мы обязательно так и сделаем, – ответил Жак.

– Тогда счастливо оставаться, волки. Мне пора, а то опоздаю.

Китаец торопливо покинул борт судна, и его лодчонка вскоре растаяла в ночной темноте.

Рано утром порт стал свидетелем настоящего столпотворения. Наместник и его свита провожали дорогих родственников в далекий путь в столицу. Стройные ряды солдат охраняли подход к судну. Слуги уже подмели все пути к нему. На палубе разместился оркестр, стайка молоденьких танцовщиц с волнением ожидала начала своих представлений.

Воины в праздничных нарядах со свирепыми лицами стояли шпалерами. Толпы любопытных взирали на роскошь издали, высматривая главных родственников наместника. Они не замедлили появиться и пестрой толпой важно прошествовали под зонтиками на палубу корабля.

Мелодично и напевно заиграла музыка. Танцовщицы принялись плести замысловатые кружева своих танцев. Матросы торопливо и сноровисто отдали швартовы, и судно, буксируемое несколькими лодками, медленно двинулось к выходу из порта.

Капитан Эжен стоял среди свиты высоких особ недалеко от удивительно приятной и миловидной девушки в малиновом платье, разукрашенной белилами и увешанной драгоценностями. Ее легкий юный облик кого угодно мог свести с ума. Потому не удивительно, что капитан не спускал с нее глаз. И выразительные глаза яснее всего говорили, что ум его действительно поражен ее свежестью, юностью и красотой.

Она повернула голову в его сторону и слегка улыбнулась, кивнув головкой с замысловатой прической. Капитан вспыхнул лицом, задышал глубоко и судорожно. Он был счастлив от этой улыбки и инстинктивно сделал шаг в сторону девушки. Но толпа родственников и вельмож преградила ему путь.

Она опять посмотрела на него, а он вздернул брови, показывая, что не может подойти ближе. Она опять слегка улыбнулась, кивнула, давая понять, что сочувствует ему и сама ждет более подходящего времени и места.

Час спустя корабль распустил паруса и легкий бриз подхватил и наполнил их. Полотнища напряглись, огромные стяги, гирлянды цветов и вымпелов затрепетали. Разукрашенное судно набирало ход, слегка покачиваясь на мягкой пологой волне.

Уже в открытом море, когда берега пролива между материком и островом удалились настолько, что едва просматривались, капитан оказался рядом с девушкой и осторожно тронул ее за опущенную руку. Она ответила ему нежным трепетным пожатием, а губы ее слегка тронула довольная улыбка.

– Как ждал я этой минуты, – прошептал капитан.

– Я тоже, милый, – ответила она.

– Одно меня беспокоит, радость моя, что при дворе нам трудно будет встречаться, дорогая. А я без тебя просто не мыслю и часа прожить.

– Мы придумаем что-нибудь, милый мой Эжен. Я тоже не смогу без наших встреч.

Эжен нежно приподнял руку девушки и прижался к ней губами. Лицо ее, что было заметно даже сквозь слой румян и белил, покрылось радостной краской, но глаза тревожно забегали по палубе – не видят ли этого посторонние.

– Милая Ло, я все думаю, как нам устранить все препятствия на пути к нашему счастью, – с тревогой молвил капитан, вглядываясь в прекрасное лицо девушки. Он видел, что та поняла его, и ждал хоть какого-то ответа.

– Не очень огорчайся, мой милый Эжен. Дядя мой благоволит к тебе, и я уверена, не откажет мне в моей просьбе. Ведь он так любит мою маму. Они с самого детства были так близки духовно, и только один он не осудил любовь моей матери к португальцу. И эту любовь он перенес на меня. Он видел в этом знамение Божье. Ты ведь заметил это, Эжен?

– Да, любовь моя. И только это и вселяет в меня надежду.

– Будем терпеливы – время покажет, как все устроится. Только, любимый, средств у меня маловато для достойной жизни с тобой. Моя мама уже не может меня содержать – она, ты знаешь, умерла. А дядя, увы, скуповат и вряд ли даст мне много.