— Так не может продолжаться, Дейм, — выдохнула я, кусая губы. — Мы оба понимаем, что это конец. Да, ты меня хочешь и можешь думать, что любишь, но если ты не чувствуешь запаха истинной, это все ни к чему не приведет. Как только придет ОНА, ты бросишься к ней. Поэтому нам нужно расстаться. Немедленно.

— Что… — он, кажется, опешил от моих слов, а потом отрезал: — Нет. Я никуда тебя не отпущу. Мне плевать на всех истинных, вместе взятых. Ты та, кого я выбрал сознательно!

Ну вот он и сказал это. Сознательно. Разумом, а не сердцем. Я тяжело вздохнула и налила себе полную рюмку. В глубине души зародилась и начала крепнуть боль, пока еще тупая, сглаженная, ведь мне не верилось до конца, что все закончится именно так. Но со временем она обещала разрастись и сожрать меня целиком. Выжечь душу без остатка, заставить выть по ночам в подушку и кусать пальцы, чтобы не рыдать в голос.

Но я понимала, что все делаю правильно. Дейм оборотень. Оборотень не может быть счастлив без той, кого его внутренний волк признал своей истинной. Даже если так получилось в результате обмана. Поэтому мне нужно уйти с дороги. Если любишь, нужно жертвовать ради счастья любимого. Да, все так… только почему так давит в груди и невозможно дышать?

— Но я не твоя истинная и не смогу ею стать. Кэсси сказала мне… Я увольняюсь, Дейм!

— Кэсси, значит? — он недобро сощурился. — Вот кого ты слушаешь? Эту… суккубу, которая водила за нос меня и брата? Откуда ты знаешь, что она не обманет и тебя? И потом… Тори привязалась к тебе! Это если тебе плевать на мои чувства!

— Твои чувства пройдут, — заговорила я, глотая слезы. — А Тори… Она привыкнет. Нельзя всю жизнь прятаться за спиной ребенка, Демиан! Она не должна быть пешкой! Мы все равно расстанемся, так лучше сделать это раньше, чтобы не причинять ей боль!

Я уже почти рыдал, голос исказился, в нем прорывались всхлипы. Перед глазами все плыло, в ушах стучала кровь. Я до боли закусила губу, чтобы взять себя в руки, и налила еще виски. Он обжигал, но я выпила до дна.

— Ты не должна слушать Кассандру, ты меня поняла?!

Голос пронзил воздух словно пуля, резко вонзившаяся в грудную клетку. Как раз в то место, где находилось сердце. Он выглядел слишком серьёзным, слишком хищным, слишком оборотнем. И нет, страха перед ним у меня уже не было — я знала, что он не причинит мне вреда, просто мы оба понимали, что это конец и его волк… Ну, он сделал выбор и без своей истинной он не будет счастлив.

— Я сама разберусь, кого мне слушать. Тем более она говорила мне о важных вещах. Если бы не она… О, высшие силы, я бы до сих пор билась в истерике и не понимала, что происходит.

— А сейчас выпиваешь бокал за бокалом до дна, — тряхнул головой, словно пытался стряхнуть с себя чувство неопределённости, которое витало в воздухе. — Пожалуйста, перестань. Разве тебе плохо со мной?

С этими словами он стал ближе. Его руки нежно коснулись моих, также нежно надавили так, что я почти что упустила бокал, но Дейм не дал мне этого сделать. Мужчина схватился за стекло и аккуратно поставил его на стол.

— Дело не в этом, — посмотрела на него, в упор. Сразу почувствовала, как его пальцы властно касаются моей талии. Этому противостоять я точно не могла. Хотя на глаза снова наворачивались слёзы. — Скорее дело в тебе. Ты не сможешь жить жизнью полноценного оборотня, твоего волка всегда будет тянуть к твоей истинной, и, увы, это не я. Даже если ты останешься со мной, я не смогу ничего тебе дать. Я… поломанная фея. Бесплодная. Поэтому нам стоит поставить точку. Здесь и сейчас. С тобой мне было хорошо, как ни с кем, мы многое дали друг другу, но идти против природы ни ты, ни я не сможем.

Я не могла сдержать слёзы. Но так нужно, в любом случае. Он в любом случае должен идти на поводу у волка, такая вот природа оборотней. Два в одном и в комплекте с шикарным, до мозга костей логичного мужчины ты можешь получить дикое, необузданное животное, которое против любого цивилизованного закона.

— Если ты всё ещё не поняла, я повторю ещё раз: мне плевать на волка. Ты — моя пара, истинная или нет меня не волнует. Ты моя! И никакая Элис или как там её не заменит мне тебя. Ты не сможешь уйти просто так, — с этими словами он прижал меня к себе, хотел увлечь в страстный, ни на что не похожий поцелуй, но я остановила его. Кто бы знал, скольких усилий мне это стоило.

Но если бы только это могло его остановить. Дейм был настойчивым, как никогда. Он жадно впился в мои губы, словно доказывая то, что никогда меня не отпустит. Но, рано или поздно, это произойдёт. Я пыталась не отвечать, хотела даже поцарапать его, но слёзы этого не позволяли, а пальцы… Нет уж, этому мужчине боль я не смогу причинить.

Покориться в последний раз и расстаться навсегда.

Он подхватил меня и усадил на стол, раздвигая ноги одним резким движением. Неторопливо, но в тоже время быстро, словно боялся потерять. Знал, что потеряет…

Его член вторгся в меня, заполнив до отказа. К такому можно было бы и привыкнуть, жаль, что не придётся. Мощные, резкие толчки уносили к вершине наслаждения. Я не обращала внимания на боль, пусть и неявную, неизбежный спутник яростного секса.

— Посмотри на меня!

И в его глазах боль. Ещё одна капля для моего истерзанного сердца.

Меня будто прострелило молнией, когда он с рыком кончил и уткнулся носом в мою шею. И от одного этого меня накрыло волной оглушающего оргазма. Свет померк, в ушах громыхало удаляющейся грозой, а в груди поселилось усталое опустошение.

— Уходи, — не мой голос, не мои губы произнесли это слово. Оно было как выстрел в голову.

Дейм ничего не ответил. Он отстранился и вышел из меня, замер на секунду, будто хотел что-то сказать, а потом развернулся и ушел. Через минуту хлопнула входная дверь.

Я медленно опустилась на пол и тихо заплакала. Прощай, любимый.

Демиан

Я не чувствовал боли от раны. Мне было плевать на неё, потому что меня волновала только Дана. А эта дурочка волновалась обо мне, хотя ей стоило переживать за себя.

Я думал только о ней, я хотел увезти её подальше и запереть за высокими стенами, окружёнными самой внимательной охраной. Но она хотела обработать мои раны, и я уступил. Я хотел сделать всё, чтобы видеть радость в её ясных глазах. И мне даже было плевать на то, в чём она призналась. Поломанная фея… Ложь! Она самая лучшая для меня, несмотря ни на что.

И я не удержался, когда мы оказались в её маленькой квартирке. Мне хотелось касаться её, целовать, принести ни с чем не сравнимое удовольствие. Я хотел заняться любовью. Но на губах чувствовался вкус горечи.

Дана… прощалась со мной. Я сразу понял это, увидел в ее глазах, в ее движениях. Но я не собирался ее отпускать! Ни за что, никому не отдам мою фею. И истинная… Да пожрите дьяволы эту долбанную Мари-Элис или как там зовут эту сучку.

Волк жалобно бился внутри, когда я входил в Дану, нежно целуя ее грудь, а она тонко стонала от удовольствия. Мой волк скулил, не находил себе места. Он был в смятении. Он чувствовал, что нам обоим хорошо рядом с нашей нежной феей. Но его внутренний инстинкт тянул к истинной. Энн-Мари. Или Мари-Элис. Или просто Мари. Боги, к черту ту куклу!