Звонок прервался, а я все еще держала трубку у уха. Господи, как же мне повезло с детьми. Умные, добрые, понимающие. Я, конечно, таких не заслужила, но они у меня есть и… мне есть чем гордиться. Не потому, что я их такими воспитала, а потому что после всего произошедшего они до сих пор считают меня своей матерью. Это не моя заслуга, но лучше я приму это, как данность, и буду гордиться тем, что я их мать, чем поедом съем и себя, и их. Им и без того тяжело.

– Наговорились? – Я даже не заметила Антона, стоявшего у стены. Когда он вернулся в кабинет?

– Да, – я все же отложила телефон.

– Она сильно расстроилась? – Склонил он голову набок.

Спрашивал он не потому, что о Веронике волновался, он переживал за меня. За мое душевное равновесие. Если бы дочь была недовольна, как бы я это восприняла? Достаточно болезненно, потому что мне важно быть хорошей для своей семьи. И с этим тоже придется работать.

– Нет. Она рада, что я счастлива. – Покачала я головой. – И она поможет мне с психологом. – Улыбнулась.

– Это хорошо. – Антон оттолкнулся от стены и шагнул ко мне. – Мы теперь женаты, – напомнил он.

– Я в курсе. – Я заставила себя подняться на ноги.

– А торжества не было. – Осторожно добавил он, сделав еще шаг.

– Я не расстроилась. – Пожала плечами.

– Я бы хотел, чтобы у нас была настоящая свадьба. – Он обнял меня, крепко прижав к себе.

– Зачем? – Я с удовольствием уперлась лбом в его плечо, такое сильное и надежное.

– Чтобы ты была счастлива, чтобы не жалела о том, что вышла за меня, чтобы чувствовать себя самой…

– Я и так чувствую себя самой-самой. И я счастлива. И не жалею. И меня еще никто в жизни так не спасал, как ты. – Хмыкнула.

– От бывшего мужа? – Его рука прошлась по моей спине, погладив через одежду.

Я покачала головой. Что такое Родька по сравнению с моими личными демонами? Так, чертик на побегушках.

– От меня самой, моей вины и моих страхов. Никогда не думала, что они лечатся любовью и терпением. Никогда даже помыслить не могла, что в мире есть такой человек, который будет относиться ко мне так, как ты. – Объяснила.

– Я тебя просто люблю, вот и все. – Он мягко поцеловал меня в макушку.

– Нет, – покачала я головой. – Любить – это всегда непросто. А меня еще и сложно. Но ты прекрасно справляешься.

Марта

Месяц спустя…

Я сидела за столом в своем кабинете и смотрела анализы Веры. На самом деле, я от них была просто в шоке.

– Ну что там? – Вера поерзала на стуле и с беспокойством смотрела на меня.

– Глазам своим поверить не могу. – Ткнула я пальцем в бумагу.

– Что-то не так? – Спросил Николай, стоявший за спиной своей жены.

– У тебя абсолютно человеческие показатели по анализам. – Обратилась я к Вере. – Вот смотри: и гемоглобин, и билирубин, и даже лейкоциты. – Я взяла в руки другую бумагу. – Но вот гормональный анализ показывает, что в тебе совершенно нет ничего человеческого. Ты посмотри, как все зашкаливает. Я не понимаю, как с этим работать.

– Может быть сделать УЗИ, – совсем забеспокоилась Вера.

– А смысл? Нужно хотя бы через месяц его делать, когда формирование плода пойдет. А лучше через три. И почему в Мае не описано ни одного случая беременности. Как здесь вообще женщины рожают? – Вспылила я.

– Редко. – Николай с любовью глянул на жену. – Да и обычно все всегда проходило хорошо. Роды принимали как обычно.

– И что, ни одного кесарева сечения? – Не поверила я.

– Ни одного. А зачем? – Озадачился Хозяин.

Приехали! Ну и как дальше жить среди этих мутантов?

– Так, нам нужен опытный акушер-гинеколог, который будет вести всех рожениц. – Решила я.

– Так у нас есть, – заявил Николай.

– А записи? – Недоверчиво спросила я.

– Записей нет. – Развел он руками.

– Так, записи нужно делать по каждому случаю. Вдруг что-то пойдет не так? – Насела я на властителя всего Мая.

– Как не так-то? – Беспечно отозвался тот. – Алиска лекарства выпишет в случае чего.

– Коль, мама права. Нужно вести карточки на всякий случай. – Вера взяла мужа за руку и посмотрела на него щенячьим взглядом.

Тот только вздохнул.

– Хорошо, я распоряжусь. Но ты больше не лазишь в пещеры и не таскаешь в Май домовых. И вообще, то потустороннее образование, которое поселилось на нашей кухне больше не должно швырять в меня кастрюлями. – Пошел он на сделку.

– Я в пещеры и не лазила в последнюю неделю. Между прочим, в Мае не так много женщин живет. Да и Алкино кафе мы тремя домовыми снабдили. Они, правда, дерутся иногда, но тогда Алка притаскивает Стаса, и он им угрожает. Те боятся. Зато можно теперь второе кафе открывать после того, как детский дом в Мае достроим…, – замечталась Вера.

– Нет. – Хозяин резко мотнул головой. – Я еще от прошлого открытия не отошел.

– Но людям нравится. В кафе народу всегда битком. Мужики на вынос еду часто уносят, у них-то домовых нет. – Дочь возмущенно на него посмотрела.

– Когда там женщины в декретный отпуск должны выходить? – Уточнил у меня Николай.

– В семь месяцев, – я едва сдержала улыбку.

Мужчина недовольно засопел.

– Ладно, завтра Антон от Каверина вернется с документами, поговорим о втором кафе. – Согласился он.

Антон уже четыре дня был в командировке, где от лица Хозяина подписывал документы и проверял каких-то там иностранных партнеров на вшивость. Я безумно скучала. Так привыкла, что он всегда рядом. И Фимка скучал. Они с Антоном очень хорошо сдружились. Еще пару раз съездили на рыбалку, одни выходные провели в горах… Что еще для счастья нужно? А еще неделю назад у сына вырвалось слово «папа» в сторону Антона. Растрогались все. Я и не думала, что Ефиму так отца не хватает рядом с собой.

Отпустив дочь с зятем, я отправилась в палаты. У меня сейчас здесь было двое подопечных. Не таких тяжелых, как Адам, но тоже требующих внимания. Все проверив, я отправилась в отделение к Алисе, где сейчас лечился Адам. Мальчик шел на поправку семимильными шагами. Образно, конечно. Но три дня назад он сделал первые шаги. С поддержкой. И он уже две недели сам плавал в воде…

– Я же сказала, что совершенно необязательно находиться все это время в санатории. Адамом занимаются, он делает хорошие успехи и без вашего постоянного надсмотра. – Услышала я голос Алисы, едва вошла.

– Но я хочу видеть эти успехи своими глазами. И я сам в состоянии справиться с уходом за сыном, – ответил ей голос Георгия.