То самое отсутствие дна, про которое мы говорили с самого начала, приводит к тому, что ничего не может быть присвоенным. Если бы в корзинке было дно, то, складывая туда яблоки, ее вскоре можно было бы наполнить. И полная яблок корзинка стала бы очевидностью, против которой трудно было бы возражать. Но поскольку родители нарцисса давали ему понять, что прежние заслуги всегда не в счет, а за каждый промах нужно расплачиваться стыдом и раскаянием, то у взрослого нарцисса внутри создана странная конструкция: все, что касается достижений и заслуг, у него легко и достаточно быстро проваливается в дыру, а любые промахи, неудачи, ошибки прочно застревают внутри, как бы облепляя собою стенки душевного колодца, долго помнятся, мучают, заставляют стыдиться и виноватиться. Невозможность опираться на свои ресурсы и достижения приводит к тому, что нарцисс почти все время находится в тревожном поиске внешнего носителя незыблемых достижений: кумиров, идолов, самых крупных и признанных специалистов, учителей, вождей, гуру и т. д. Для некоторых из них самому стать великим гуру – один из способов гиперкомпенсации по преодолению страха разоблачения собственной «ничтожности».

Основной страх нарцисса – столкнуться со своей незначительностью, ненужностью. Страх быть незамеченным или ничтожным у него даже сильнее, чем страх отвержения. Ругающая мама – это больно, обидно, но привычно, а вот игнорирование, послание о собственной незначительности – это по-настоящему страшно. Нарцисс согласен быть виноватым, но заставить его почувствовать себя ничтожным (а для этого много ему и не надо, он втайне всегда готов к этому), – значит прилюдно его разоблачить, раздеть и выставить напоказ. Потому что все его защиты работают на то, чтобы он смог избегать ощущения внутренней дыры и собственного якобы ничтожества. Страх нарцисс переживает двумя способами: либо осуществляет нападение на обидчика, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах, либо уходит в депрессию, часто сопровождаемую какой-нибудь психосоматической болезнью, поскольку уход и забота во время болезни помогают заодно залечить и его душевные раны.

Совершенно понятно, что нарцисса могут «подлечить» только длительные и гармоничные отношения. Вот почему быстрая помощь при нарциссических нарушениях практически невозможна. Можно оказать поддержку, и человек выйдет из депрессии, можно поработать с его виной и тревогой. Но для того, чтобы изменения были долговременными и устойчивыми, требуются месяцы и годы работы. Ведь задача предстоит немалая – обнаружить и присвоить собственное Я, пройдя через сильнейший фоновый стыд, через неоднократное желание все обесценить и бросить.

«Ощущение собственного ничтожества – невыносимо, оно разъедает остатки самоуважения, оно подъедает крупицы смысла, оно грозит мне великим Отвержением, и тогда хочется только одного – самому отвергнуть всех на свете, вообще отвергнуть этот мир, отказаться от него, выбросить в форточку и задернуть шторы. Остаться в темноте и тишине, услышать стук собственного сердца и понять, что я жив. Жив без них всех. Понять, что сердцу не важно – плохой я или хороший, оно продолжает биться, оно меня не покидает, я для него всегда есть».

Практикующие психотерапевты говорят о том, что при работе с клиентами, имеющих нарциссические нарушения, требуются особые качества и навыки:

• совершенно необходимо предварительно проработать собственные нарциссические явления и механизмы, для того чтобы выдерживать нарциссические провокации клиента и не вступать в автоматическую конкуренцию с ним, не «гнобить» его своей терапевтической властью;

• важно иметь сформированное и осознанное Я, иначе Встреча с Другим, чье Я пока весьма отчужденно, будет совершенно невозможна;

• требуется устойчивость, уверенность и способность переносить агрессию и обесценивание клиента, которые непременно последуют;

• важно в принципе уметь выстраивать, удерживать и развивать близкие и долговременные отношения;

• важно уметь не торопить и не торопиться, разобравшись с собственным стремлением к психотерапевтической грандиозности;

• следует быть готовым к тому, что клиент внезапно бросит терапию с репликой: «Мне ничего не помогает» или «Вы не способны мне помочь», важно уметь завершать терапию, а не бросать ее. Для этого требуется строгие на этот счет контрактные условия и умение терапевта доносить до клиента важность их соблюдения;

• необходимо осознавать и быть готовым к тому, что не всем нарциссическим клиентам удастся помочь.

Цели психотерапии: помочь клиенту обнаружить и присвоить недосягаемое для него Я, постепенно снижая амплитуду маятника от «Божественный – Ничтожный», шаг за шагом продвигаясь к «достаточно хороший». Вылеплять Я клиента, проживая вместе с ним поражения и победы, очищая его от шелухи критики и самообвинений, освобождая от этих наслоений стенки колодца и постепенно создавая, выстраивая дно. Обнаружить его реального, подлинного, мало зависящего от внешних оценок, суждений, обвинений или признаний.

Задачи: наблюдение вместе с ним за тем, как он:

• испытывает почти постоянный стыд;

• боится близости и избегает ее самыми разными способами;

• то идеализирует, то обесценивает психотерапевта и людей вокруг;

• то же самое делает и с собственными достижениями и опытом;

• «функционально» относится к себе и другим людям;

• испытывает агрессию, устав стыдиться и виноватиться;

• в значительной мере опирается на внешние оценки и суждения;

• отдает много полномочий своему внутреннему «обвинителю» и не задействует «адвоката»;

• проявляет себя, чтобы быть замеченным и заметным;

• страдает от окружающего его несовершенства;

• не позволяет себе ошибаться и быть небезупречным;

• не доверяет себе и окружающим;

• боится нового из-за постоянной тревоги;

• не выносит непредсказуемости;

• пытается всех контролировать;

• отказывается от того, чтобы творить свой собственный мир, желая исправить что-то, уже созданное другими.

Во время работы практически всегда требуется экскурс в детство клиента для того, чтобы испытать самые разные чувства по отношению к собственным родителям в связи с тем, что они обращались с ним именно таким образом. Проживание злости по отношению к ним позволяет в дальнейшем отделяться от их идеализированных и обесцененных фигур, позволяет испытать подлинное сочувствие к непонятому, неуслышанному и раскритикованному внутреннему ребенку и реальному ребенку из прошлого клиента. Часто неизбежно проживание глубокой печали по поводу, как правило, очень ранней и травматично произошедшей потери иллюзии, что он, такой как есть, со всем своим внутренним богатством и несовершенством нужен, будет любим и принят.

Главный инструмент: постепенно и неспешно выстраиваемое доверие и близость (как Встреча двух Я) между терапевтом и клиентом, устойчивая и принимающая фигура неидеального терапевта, понимание и эмпатия, бережное и участливое отношения к чувствам клиента, твердое и спокойное отношение к его агрессии, жестким оценкам и попыткам обесценить происходящее.