КЛИМЕНТ XV УМЕР. НЕМЕДЛЕННО ПРИЕЗЖАЙТЕ В РИМ.

Тем, кто находился в радиусе ста миль от Ватикана, было разослано еще одно сообщение с требованием явиться в Кастель-Гандольфо к 14.00.

Начинается междуцарствие — время между смертью одного Папы и избранием следующего. Время неопределенности, когда бразды папского правления ослабевают. В минувшие столетия в такие периоды все старались прибрать к рукам кардиналы, стремящиеся заручиться поддержкой на конклаве ценой либо посулов, либо угроз.

Валендреа тосковал по тем временам. Побеждать должен сильнейший. Слабым не место на вершине. А современные выборы Папы больше похожи на игру. Борьба ведется перед телекамерами, с использованием опросов общественного мнения. Важнее избрать не самого компетентного, но самого популярного кандидата. Что в первую очередь и объясняло, не раз думал Валендреа, почему Якоб Фолкнер смог совершить такой стремительный взлет.

Он вполне доволен составом аудитории. Почти все собравшиеся — на его стороне. По его последним подсчетам, он не уверен, что наберет две трети плюс один голос, необходимые для победы в первом туре. Но с помощью собственных усилий, Амбрози и магнитофонных записей он рассчитывал за предстоящие две недели обеспечить себе требуемую поддержку.

Как поведет себя Нгови? Последний раз они разговаривали в спальне Климента. Остается надеяться, что африканцу хватит благоразумия. Валендреа поискал его глазами. Нгови стоял в дальнем конце длинного зала у изящного камина из белого мрамора среди других князей церкви.

— Ваши преосвященства, — произнес Нгови, — чуть позже я раздам вам поручения, касающиеся подготовки похорон и проведения конклава. Необходимо обеспечить достойное погребение Климента. Верующие любили его, и надо дать им возможность проститься с ним подобающим образом. Поэтому сегодня вечером мы отправим тело обратно в Рим. В соборе Святого Петра состоится торжественная месса.

Многие кардиналы закивали.

— Известно ли, отчего умер Святой Отец? — спросил один из них.

Нгови в упор посмотрел на спрашивающего.

— Сейчас это устанавливается.

— А разве что-то не так? — спросил другой.

Нгови держался невозмутимо.

— Похоже, он мирно почил во сне. Но я не врач. Причину смерти установит его личный доктор. Мы все знаем, что здоровье Святого Отца постоянно ухудшалось, так что его кончина не стала для нас полной неожиданностью.

Валендреа понравилось выступление Нгови. Но в душу закралась тревога. Сейчас Нгови оказался во главе собрания, и было заметно, что ему нравится эта роль. За последние несколько часов африканец уже успел распорядиться, чтобы папский церемониймейстер и Апостольский совет приступили к управлению Святым престолом. По традиции именно эти учреждения возглавляли Курию во время междуцарствия. Кроме того, Нгови начал хозяйничать в Кастель-Гандольфо. Он уже успел приказать охране без его разрешения не впускать в резиденцию никого, включая кардиналов, а также распорядился опечатать папские апартаменты в Апостольском дворце.

Еще Нгови связался с пресс-службой Ватикана, поручив ей подготовить официальное заявление о смерти Климента, и отрядил троих кардиналов на встречу с представителями СМИ. Всем остальным было рекомендовано воздержаться от любых интервью. Сотрудникам дипломатических представительств Ватикана во всем мире также предписывалось не идти на контакт с прессой, но предлагалось связаться с Главами государств, где они находятся. Уже поступили выражения соболезнования из США, Британии, Франции и Испании.

Все эти действия Нгови вполне соответствовали обязанностям кардинала-камерленго, так что по большому счету у Валендреа не было повода для сильного беспокойства. Но ему совершенно не хотелось, чтобы уверенность Нгови передалась кардиналам. В новой истории церкви только двоих камерленго впоследствии избирали папами, поэтому эту должность нельзя расценивать как ступень к престолу. Но, к сожалению, то же самое можно было сказать и о должности государственного секретаря.

— Конклав начнется вовремя? — спросил кардинал из Венеции.

— Через пятнадцать дней, — ответил Нгови. — Мы все подготовим.

Валендреа знал, что, согласно правилам, установленным Апостольской конституцией Иоанна Павла II, это минимальный срок для проведения конклава.

Подготовка к конклаву упростилась после завершения строительства здания Санта-Марте — Святой Марты, просторного общежития, где обычно жили семинаристы. Теперь не надо устраивать в каждой каморке импровизированное жилье, и Валендреа был доволен этим. Новое помещение, по крайней мере, удобно. Его впервые использовали для проведения конклава, где избрали Климента, и сейчас Нгови уже распорядился подготовить здание для приема тех ста тринадцати кардиналов, которые еще не достигли возраста восьмидесяти лет и могут участвовать в голосовании.

— Кардинал Нгови, — обратился к африканцу Валендреа, — когда будет готово свидетельство о смерти?

Он надеялся, что истинный смысл вопроса поймет только Нгови.

— Я попросил папского церемониймейстера, прелатов, секретаря и канцлера Апостольского совета приехать вечером в Ватикан, — сверля Валендреа взглядом, ответил Нгови. — Мне доложили, что они засвидетельствуют причину смерти.

— Будет ли вскрытие? — спросил один из кардиналов.

Все великолепно понимали, что это деликатная тема. Лишь одного Папу за всю историю вскрывали — и то для того лишь, чтобы удостовериться, что он был отравлен Наполеоном. После внезапной смерти Иоанна Павла I раздавались голоса, призывающие произвести вскрытие, но кардиналы пресекли эти попытки.

Однако сейчас ситуация иная. Из тех двух понтификов один умер при слишком подозрительных обстоятельствах, а другой — слишком внезапно. Смерть Климента не стала неожиданностью. На момент избрания ему было семьдесят четыре года, и, говоря начистоту, большинство кардиналов проголосовали за него по этой самой причине. Все знали, что он долго не протянет.

— Вскрытия не будет, — спокойно ответил Нгови.

Его тон давал понять, что тема закрыта. При других обстоятельствах Валендреа возразил бы против такого безапелляционного подхода, но не сегодня. У него вырвался вздох облегчения. Видимо, его противник уже решил, как действовать дальше, и никто из кардиналов не стал оспаривать его решение. Некоторые вопросительно смотрели на государственного секретаря, ожидая его реакции. Его молчание означало, что он согласен с заключением кардинала-камерленго.

Не говоря уже об оценке самоубийства Папы с богословских позиций, Валендреа не хотел допускать всплеска сочувствия к покойному Клименту. Ни для кого не было секретом то, что его отношения с Папой были достаточно сложными. Могли начаться лишние расспросы со стороны дотошных журналистов, а ему совершенно не хотелось, чтобы на него навесили ярлык человека, доведшего Папу до самоубийства.

Опасаясь за собственное будущее, кардиналы вполне могут избрать того же Нгови, а тот наверняка лишит Валендреа всей власти и влияния — независимо от того, есть у него все магнитофонные записи Валендреа или нет. Прошлый конклав научил его, что никогда нельзя недооценивать мощь коалиции. К счастью, Нгови, видимо, решил, что авторитет церкви значит для него больше, чем блестящая возможность свергнуть своего главного соперника. Валендреа был рад, что тот проявил слабость. Он бы никогда не проявил такой мягкости.