Почему мы отстаиваем очевидную ложь? Дело не только в желании всегда быть правым. Социологи утверждают, что мотивированное рассуждение в первую очередь обусловлено стремлением избежать так называемого «когнитивного диссонанса». Иными словами, от самообмана мы чувствуем себя хорошо.

Дэн Каэн – профессор юриспруденции на юридическом факультете Йельского университета. Он описал классический пример мотивированного рассуждения, рассказав об эксперименте, проведенном в 50-е годы: психологи попросили студентов двух университетов «Лиги плюща» посмотреть фильм о спорных решениях, принятых судьями во время футбольного матча [3]. Игра была как раз между командами двух этих университетов. Студенты обоих университетов чаще считали решения судей верными, если они были выгодны их команде, а не соперникам. Психологи сделали из этого вывод, что эмоциональная вовлеченность студентов, болевших за команды своих университетов, исказила восприятие увиденного на пленке.

Мне очень понравилась формулировка Г.Л. Менкена: «Самое распространенное из всех заблуждений – страстная вера во что-то, что является очевидной неправдой. Это главное занятие всего человечества». В «Дивном новом мире» Олдос Хаксли писал: «Человек верит во что-то потому, что его научили в это верить».

Это очень вредно для здравоохранения, потому что благодаря подобным рассуждениям по Интернету распространяются глупейшие идеи, привлекая новых сторонников, которые не умеют отличать правду от полуправды или откровенной лжи. Заявления, что вакцины вызывают аутизм, изменения климата – мистификация, а причина СПИДа – не ВИЧ, – примеры мотивированных рассуждений.

В «Завтра…» нам нужно будет постоянно менять контекст и быстро адаптироваться к новым данным, особенно к таким, которые изменят наше поведение и мышление. Но сейчас мы видим только то, что хотим видеть. Думаем так, как хотим думать. И дойдем до края земли (даже если верим, что она плоская и солнце вращается вокруг нее), чтобы защитить наши тщательно оберегаемые верования.

Так есть ли вообще смысл бороться с мифологией, живущей в современном обществе, чтобы получить больше пользы в «Удачные годы»? Конечно, есть. Вы, возможно, не сможете переубедить каждого, но можно надеяться, что мы сможем склонить чашу весов в пользу надежных данных, чтобы новички, прежде чем их в чем-то начали убеждать, сначала видели факты. Первое впечатление очень важно.

Как ни удивительно, в исследовании, посвященном прививке от гриппа, люди, которых не беспокоили побочные эффекты, тоже не изменили своих намерений сделать (или не сделать) прививку, прочитав корректную информацию. Найэн предположил, почему это так: возможно, само упоминание мифа уже имеет негативный эффект. Предыдущие исследования показали, что если людям напомнить о мифе, это как бы «подтверждает» его истинность, создает «иллюзию правды», которая может усилить веру в ложные утверждения. К сожалению, мы, ученые, до сих пор не знаем, как именно подавать данные, чтобы с достаточной степенью надежности убедить людей изменить свои взгляды.

Нынешние прививочные войны, которые лишь подогреваются недавними эпидемиями болезней, от которых существуют прививки (вроде коклюша и кори), не новы. Они длятся столько времени, сколько существуют сами прививки. Когда Эдвард Дженнер, одареннейший английский сельский врач, разработал в 1796 году вакцину от оспы, его одновременно хвалили и высмеивали, воспевали и боялись. Религиозные власти обвиняли его в том, что он играет в Бога, и даже не менее одаренный экономист Томас Мальтус потерял покой и сон от мысли, что вакцины могут привести к неконтролируемому росту населения планеты. А когда люди впервые услышали, что им будут делать инъекции чужеродного животного материала, они испугались [4]. На самого Дженнера рисовали карикатуры, на которых у людей, получивших вакцину, начинали расти коровьи рога.

На этой карикатуре Джеймса Гиллрэя мы видим сцену в Оспенном и прививочном госпитале в Сент-Панкрасе: перепуганным молодым девушкам делают инъекцию вакцины Дженнера от коровьей оспы, и на них начинают расти части тела коров. Карикатура вдохновлена спорами того времени – можно ли вводить людям животные материалы?

Я выступаю за вакцинацию для всех, кому можно. Прививки нужны не только детям, которые нуждаются в защите от недугов прежнего мира вроде полиомиелита и ветрянки. Когда научные данные ясно и четко подтверждают, что конкретная вакцина значительно снижает риск конкретной болезни и при этом не имеет почти никаких побочных эффектов, то мы как общество должны требовать всеобщей доступности этих прививок (единственные исключения – те люди, которым нельзя делать прививки из-за определенных расстройств или нарушений иммунитета). Мы можем защитить не только наших детей от кори и дифтерии, но и взрослых – от серьезных (и иногда смертельных) недугов, для которых сейчас есть недорогие и безвредные противоядия – вакцины. В их числе – папилломавирус человека, грипп, пневмония и опоясывающий лишай. Даже этого набора прививок, скорее всего, вполне достаточно, чтобы заметно снизить количество заразных заболеваний в зрелом возрасте и уменьшить тем самым затраты на здравоохранение.

В 2015 году на Всемирном экономическом форуме в Давосе я оказался в неприятном положении на заседании комиссии по питанию под названием «Пусть пища будет твоим лекарством». Это стало еще одним напоминанием об ограниченности нашей системы верований и о ловушках, связанных с нею.

На заседании мы должны были обсудить, как наш повседневный рацион и пищевые привычки могут стать краеугольным камнем здоровья. Я начал разговор с утверждений, которые вряд ли хочется слышать большинству людей. Диетология – это одна из самых щекотливых тем в здравоохранении; она часто раздражает людей. У всех есть свое мнение по теме, а конфликтующих данных в этой отрасли столько, что шум становится оглушительным.

Один из вопросов, которые мне очень нравится задавать, звучит так: а что вообще такое диетология? Какое определение ей можно дать? Я говорю двум-трем пациентам в неделю, что больше ничего не могу сделать, чтобы просто продлить им жизнь, не говоря уж о том, чтобы вылечить, и меня очень злит, что у нас нет никаких надежных диетологических данных, которые показали бы, как предотвратить болезни и жить дольше, соблюдая определенные диетические протоколы. Если бы у нас такие данные были, то маятник «полезности» определенных продуктов не раскачивался бы из стороны в сторону так резко. Вспомните хотя бы то, что произошло за жизнь одного поколения. Большинство из нас, американцев, учили смотреть на яйца и другие животные продукты (вроде красного мяса) как на то, что стоит есть нечасто из-за содержания жиров и холестерина. Нам говорили придерживаться диеты с низким содержанием жиров и высоким – цельных зерен и сложных углеводов. Но осенью 2014 года эксперты государственного комитета, отвечающие за диетологические рекомендации, сменили пластинку. Они признали, что «не существует заметного отношения» между холестерином, принимаемым в пищу, и уровнем холестерина в крови [5]. А еще они признали, что диета с низким содержанием жиров может быть не идеальной.