Настоятель Лю Юнь понял, что ни медитировать, ни спать не может. Сегодня вечером, кроме печали, его занимали и другие дела. Детектив сёгуна расследует дело об убийстве Яна Спаена. Лю Юнь опасался, что его алиби и показания при тщательной проверке никого не убедят. Помимо того, в последнее время он занимается тем, что способно принести ему великое удовлетворение — или несчастье. Лю Юнь страстно хотел знать, что именно.

Он отнес лампу в свой кабинет — комнату, уставленную полками со священными текстами и документами, касающимися управления храмом. Настоятель достал из шкафа цилиндрическую лаковую коробочку, благовония, письменные принадлежности и книгу, завернутую в черный шелк. Он спросит совета у «Ицзин» — «Книги перемен», — в которой заключены тайны Вселенной. Она служила верой и правдой около четырех тысяч лет китайским философам, государственным деятелям, воинам и ученым.

Лю Юнь расстелил на столе шелк, положил на него «Книгу перемен», древний текст, трактовавший предсказания оракула, и трижды поклонился книге. Он растер тушь, приготовил бумагу и кисть. Потом зажег в медной курильнице благовония. Когда ароматный дым стал подниматься к потолку, Лю Юнь сел за стол, открыл лаковую коробочку, высыпал оттуда пятьдесят длинных тонких желтых палочек, сделанных из тысячелистника, а затем сформулировал вопрос оракулу:

— Стоит ли мне продолжать запланированное?

Он выполнял сложный ритуал: раскладывал, пересчитывал, откладывал в сторону и сортировал палочки до тех пор, пока у него не образовалось три стопки. На бумаге настоятель изобразил разорванную линию, которая соответствовала числу палочек в стопках. Потом повторил процесс. Его руки двигались автоматически, мысль плавно текла. И снова память вернула его в прошлое.

Он увидел себя и брата молодыми людьми: Си — высокий и крепкий, Лю Юнь — хрупкий, изнеженный приверженец знаний. Они шли бок о бок по сельской дороге под золотом осенних листьев из столицы провинции, где проходили испытания на государственную службу, результаты которых должны были определить их будущее.

— Мне наплевать, что я провалил этот глупый экзамен. — Нахмурившись, Си пнул ногой камень.

— Но чем же ты займешься? — спросил Лю Юнь. — Ты же теперь никогда не получишь государственную должность.

Си бросил на землю связку книг и одежды, его глаза сверкнули.

— Старший брат, сколько раз я должен тебе говорить? Я не желаю быть чиновником. Как бы там ни было, все кончено. Ты прошел экзамен и станешь олицетворением успеха семьи.

— Пройди экзамен повторно, — попросил Лю Юнь. Он с детства мечтал, что они получат должности в одном и том же государственном учреждении. — Я подготовлю тебя. Твоя оценка в следующий раз будет выше. Прошу тебя…

Си схватил Лю Юня за плечи:

— Слушай! Грядет война. Когда мы были в столице, я слышал, что маньчжуры уже захватили провинции Шаньси и Хэнань. В конце концов они доберутся до Пекина. Я запишусь в императорскую армию и спасу государство от иноземного ига. — Он сохранил свою детскую мечту — быть солдатом.

Лю Юнь не придал значения этим известиям, сочтя их слишком преувеличенными.

— Императоры династии Мин правят Китаем почти три сотни лет. Северные племена никогда не захватят Пекин. Отец ни за что не позволит тебе записаться в армию. Я тоже!

Си забросил за плечи свои пожитки и твердым шагом двинулся по дороге; Лю Юнь поспешил за ним.

— Нет неуязвимых режимов, старший брат, — ответил Си. — Это главное, что я усвоил из истории, хоть и провалил экзамен. — Он остановился и указал рукой вперед. — Что там?

Из-за горы полз черный дым. Братья пустились бежать. Приблизившись к семейным владениям, они увидели, что дом и все постройки объяты огнем. Среди хаоса метались маньчжурские всадники, их длинные косы летали из стороны в сторону, когда они хватали все, что попадалось под руку, и гонялись за перепуганными насмерть слугами.

— Отец! Мать! — крикнул Лю Юнь.

Пожилые супруги лежали на пороге дома; у обоих было перерезано горло. Зарыдав, Лю Юнь опустился на колени перед телами родителей. Си бросился к ближайшему всаднику с криком: «Ты умрешь за это!»

Маньчжурский воин расхохотался и выхватил меч. Ошалевший от ужаса Лю Юнь кинулся на помощь к брату.

— Нет! — выдохнул он, вытаскивая брата из-под удара меча.

Солдат уехал, забрав с собой сундук с фамильным серебром. Си пытался вырваться из цепких рук брата.

— Мы должны отомстить за смерть родителей! — кричал он. — Мы должны спасти свою землю!

— Не будь глупцом, младший брат. Их слишком много, да и оружия у нас нет. Нам нужно бежать!

Лю Юнь потащил упиравшегося брата в деревню, надеясь отыскать там убежище, а нашел прибывший туда отряд Минов. На базаре командиры вербовали местных жителей на борьбу с захватчиками. Си оттолкнул Лю Юня, направился к началу шеренги записывавшихся в армию и встал в нее.

— Прощай, старший брат, — сказал он, сидя на полученном коне. Си мечтал о славе, и его глаза сверкали ярче новенького меча. — Мы снова увидимся, когда закончится война. — И он поскакал за своими новыми соратниками. Лю Юнь одиноко стоял со слезами на глазах и жуткой пустотой в душе.

Настоятель Лю Юнь завершил очередной этап ритуала «Ицзин». На бумаге над первой линией он нарисовал вторую. Сквозь старую боль проступила новая ярость. Смерть Си возбудила в нем то, чего не возбудила смерть родителей: всепоглощающую жажду мести, которую не подавишь ни молитвами, ни медитациями. Он жаждал убить всех, кто связан с резней на Тайване, учиненной против мятежников Си. Хотя его конфуцианские убеждения возбраняли причинять вред китайскому правительству, Лю Юнь проклинал себя за то, что сдался маньчжурским властям и не стал защищать Си. В бессильном гневе ища виновников, он сосредоточил ненависть на голландцах, убивших Си и других мятежников ради торговых привилегий в Китае; на Яне Спаене, безжалостном авантюристе, который замучил Си.

Пересчитывая и перекладывая палочки, Лю Юнь лелеял надежду, что скрыл свои чувства от сёсакана сёгуна. Конечно, скрыл, ведь он всю жизнь оттачивал искусство ведения переговоров и манипулирования…

Не имея ни денег, ни крыши над головой, молодой Лю Юнь поехал в Пекин: этот город оставался мирным. Император по-прежнему обитал в огромном комплексе роскошных дворцов в Запретном городе, окруженном кроваво-красными стенами; торговцы, ученые, предприниматели и разбойники по-прежнему искали счастья в этом сердце коммерции и культуры. Вынужденный промышлять попрошайничеством, Лю Юнь той зимой едва не умер от голода и холода. Потом, когда результаты его экзамена наконец достигли Пекина, правительство вознаградило Лю Юня, предоставив ему низшую должность в управлении иностранных связей, где он, проявив талант к чужим языкам и дипломатии, начал подниматься по служебной лестнице. Все следующие девять лет до него доходили тревожные слухи о Си. Армия династии Мин терпела поражения; маньчжуры захватили провинции Сычуань и Фуцзянь. На страну обрушились голод и крестьянские восстания. Си был ранен, оправился и стал генералом. Он бесследно пропадал; его считали убитым. Затем в один прекрасный день предсказание Си сбылось.