За Фауста никогда не заступались, никто, кроме Кары.

Тогда он решил учиться лучше и лучше, чтобы иметь таких друзей и помогать им. Но когда он стал лучшим, ничего не поменялось. Громкие и смешливые смотрели на калеку с сомнением и продолжали ходить к Эду, а тот почему-то стал зол и даже как-то раз подкинул в рюкзак Фауста лягушку.

Кара в ответ на рассказ Фауста озабочено задумалась, после чего дала совет.

— Даже обычных людей частенько обижают. — Улыбнулась она тогда. — А таких особенных как ты будет пытаться задеть каждый болван. Ты должен защищаться, если кто-то станет слишком груб.

Сейчас, Фауст вспомнил слова Кары и прошептал.

— Я буду сильным, вот увидишь.

Все вышли из аудитории, а Фауст подъехал к кафедре.

— Профессор Анкарт, простите…

— Элмуд, просто Элмуд. Мы теперь оба работаем на академию, поэтому к чему официоз. — Профессор одарил ученика улыбкой, намекая на взятую в аренду модель солнечной системы. — Чем могу помочь?

— Если бы я знал как сказать…

— Говори как есть. — Нахмурился Анкарт. — Что-то случилось?

— Нет. Ничего страшного не произошло. Но вы кое-что должны знать.

После этого Фауст рассказал Анкарту всё о своих наблюдениях, про странности Арти и её ошибку, вопросы, в общем всё.

— Действительно, это навевает некоторые сомнения… — Мягко начал Анкарт. — Но я не думаю, что мистрис может быть подельницей похитителей. Ты очень внимательный, но тебе надо отдохнуть. Я слышал, что произошло с Карой, если тебе вдруг что-то понадобится…

— Спасибо. — Только и сказал Фауст.

Ему не удалось убедить Анкарта, но он старался.

Калека отправился на выход, искать Эби, но сразу же за дверью был застигнут компанией Ройса.

Лэнси взял коляску и хотел было откатить Фауст за угол, но не смог сдвинуть с места, Регулус заблокировал колёса.

Фауст быстро достал шокер, едва не запутавшись в кармане, после чего приставил его к непонимающе хлопающему глазами толстяку с удовольствием утапливая кнопку пальцем.

Лэнси взвизгнул, его ноги подкосились, он упал. Фауст резко направил коляску назад, разрывая дистанцию между оставшимися студентами. Под колёсами что-то хрустнуло, на пути попалась рука Лэнси, по пальцам которой и проехал Фауст.

— Только попробуй меня тронуть и почувствуешь что-то подобное на себе. — Фауст обращался к Ройсу, не сводя глаз с испытывающего замешательство парня.

Сейчас он напоминал побитого дворового кота, который стоял в окружении породистой своры собак, сорвавшихся с поводка.

— Тебе это не сойдёт с рук. — Наконец выдал он.

— Завязывай, смени уже пластинку, Ройс.

— Он такой же корпорат как и я, — Альберт показал на стонущего на полу Лэнси. — Это не сойдёт тебе с рук.

— Уже сошло. — Усмехнулся Фауст, делая вид, что ему абсолютно плевать.

— Что здесь за шум?

На подвывания Лэнси наконец-то появился профессор Анкарт.

— Он… Он… Ударил меня и… пальцы! — Прохныкал Лэнси вставая на четвереньки.

— Фауст? — Элмуд посмотрел на калеку.

— Профессор Анкарт, Лэнси просто неудачно упал запнувшись об мою коляску. Простите, я постараюсь быть внимательнее к окружающим.

— Но, профессор! — Начал Ройс.

Анкарт остановил их суровым жестом.

— Господа, вы свободны.

— Профессор… — Снова попытался Ройс.

— Свободны! — Жёстче чем следовало сказал Элмуд.

Ройс склонил голову, тщательно пряча злость и дёрнул Рэнда за плечо. Троица пошла прочь, что-то яростно обсуждая.

— Мне очень жаль, я верю, что по другому было нельзя, время пришло. — Сказал Элмуд в пустоту. — Я знал, что рано или поздно ты покажешь зубы, но будь осторожен.

Анкарт тепло улыбнулся Фаусту и закрыл дверь, оставляя калеку одного.

Фауст поспешил прочь, покидая академию.

На выходе его уже ждала Эби. Она стояла на ступенях и её волосы развевались по ветру, она снова была радостной и невесомой, но вот Фауста сковал груз вины и тайны.

Его тайны, тайны Фауста.

Возле дома Эби хотела подольше побыть с другом, но парень отвертелся тем, что у него много дел. Подруга понятливо кивнула и пошла к Эрасту раньше назначенного, там всегда было чем заняться.

Фауст проводил Эби взглядом и не стал заходить домой. Там было пусто и одиноко, Селена тоже не придёт до самого вечера, а Изольда занята.

Фауст снова вернулся к заброшенной стройке, где трансформировал кресло и достал доску, вставая на неё сверху, стараясь сохранить баланс.

— Всё плохо, Регулус. Мы в полном дерьме.

— Не вижу причин для беспокойства. — Ответил ИИ. — Тебе необходимо прийти в себя. По моим данным, искусственная кома существенно замедляет распространение болезни, у тебя есть месяц. Даже за половину этого срока будет требуемая сумма для начала лечения.

— А вдруг у нас не выйдет? — Фауста терзали сомнения.

Напускная бравада и холодность после академии выветрились, сейчас подростку казалось, что есть он и есть непостижимо огромный и несправедливый мир, который обязательно против.

— Такая вероятность существует и составляет около тридцати процентов. Подобного не избежать, такова суть решений.

— Ближайший турнир только в конце недели. Что мы можем сделать сейчас?

— То, зачем ты пришёл сюда. Научиться владеть инструментом на создание которого я потратил так много ресурсов.

— Мне кажется, или это ирония? — Усмехнулся Фауст.

— Кажется.

— Нет, это точно ирония…

Последующий два часа Фауст забыл абсолютно обо всём. Он вставал на подобие скейтборда, который создал Регулус и падал, снова и снова.

Держать равновесие удивительно тяжело, даже научиться ходить было куда проще.

Когда солнце клюнуло горизонт и скользнуло за высотки, отражаясь искорками от стёкол домов, Фауст смог сносно держаться на скейте, набирая небольшую скорость.

Платой за обучение послужила извечная валюта, кровь и пот. Разодранные локти и сильный ушиб плеча, но сколько бы ссадин не получил Фауст, это не могло согнать с его лица улыбку.

Улыбка могло согнать только опускающееся солнце, оно говорило, что пора домой, туда где пусто.

Возвращался парень медленно и неохотно. Поднялся по лифту и открыл квартиру, не чувствую привычного тепла и запаха еды.

Снял верхнюю одежду и покатился в свою комнату.

Предстояло заняться заменой радиоактивного элемента из которого конструкция под ним берёт энергию. Фауст аккуратно снял крышку и вынул капсулу, которая была на треть заполнена тёмным порошком, напоминающим марганец.