И овощи тоже получились вкусными, и тоже с перепугу, наверное. Но поесть сама не успела – пора было в аэропорт ехать. Лучше с запасом времени, мало ли что… Вдруг самолет раньше времени приземлится?

Когда ехала в такси, осмелилась позвонить Олегу: а вдруг у него сегодня ночное дежурство и он ответит? Ведь интерны тоже дежурят ночами? Может, конечно, и нет дежурства, и Олег дома спит, и сейчас покроет ее трехэтажным недовольством, что разбудила среди ночи…

Олег ответил. И голос был довольно бодрый, и даже недовольства в нем никакого не слышалось. Только не узнал ее сразу, конечно.

– Зоя? Какая Зоя? Ах да, конечно… Зоя, которая Заяц, стало быть… Рыжая с конопушками… Помню, помню, конечно. Я же сам свой номер телефона вам дал!

– Олег… А что с Сашей… Вернее, с больным Александром Снегиревым? Его состояние изменилось?

– Да пока нет, к сожалению. Состояние пока тяжелое. По крайней мере, утром его из реанимации точно не переведут. А почему вы ночью звоните, Зоя? Волнуетесь и спать не можете? Так примите хорошую порцию валерьянки или пустырника…

– Да я сейчас в аэропорт еду, Сашину дочку встречать. Она из Владивостока летит.

– Ух ты, ничего себе… Хорошая дочь, значит… А жену Снегирева нашли?

– Она сейчас на Бали отдыхает. Сами понимаете, оттуда просто так не прилетишь, надо обратного чартера ждать.

– Ну да, ну да, понимаю… Ну, если дочь приедет, это уже хорошо. Лечащий врач ведь не станет с вами разговаривать, вы к больному родственного отношения не имеете. Вы всего лишь Заяц, близкий человек, как говорится, де-факто. А де-юре, уж позвольте, вы никто и звать никак… Не обижаетесь, что я такие вещи вам говорю?

– Нет… Почему я должна обижаться? Это же правда…

– Да, иногда от правды никуда не денешься. Тем более в данном случае, когда разрешение на повторную операцию надо получать именно от близких родственников. Когда первую операцию делали, больной в относительно ясном сознании был, а вот на вторую… Еще неизвестно, в каком он будет сознании, когда очнется…

– Вторая операция? А зачем вторая операция? Что, все так плохо, да? Но вы же говорили, что…

– Да не пугайтесь, Зоя, это я так… Это я прогнозирую на всякий случай… Вдруг что-то не так пойдет… Хотя я зря, наверное, с вами все это обсуждаю. Не надо, наверное. Вы меня простите, я ведь только учусь… Я пока интерн, а не настоящий врач… И прогнозы мои не имеют под собой никакой почвы. Так что не пугайтесь, пожалуйста!

– Ничего себе, не пугайтесь…

– Скажите, Зоя… А когда дочь Снегирева может приехать в больницу? Мне надо знать, вдруг меня спросят… Мне ведь поручили найти родственников…

– Она сегодня утром прилетает. Я ж говорю, в аэропорт еду ее встречать…

– А, ну да… Понял, понял… Тогда вы сразу из аэропорта ее в больницу везите, хорошо?

– Да, мы так и хотели… Сразу в больницу…

– Ну, тогда до скорой встречи, Зоя?

– До встречи, Олег. Спасибо вам…

– Да не за что. И вот что еще, Зоя… Я ведь и впрямь очень завидую больному Снегиреву, как бы кощунственно это ни звучало. Понимаете меня, да? Хотел бы я оказаться на его месте… Чтобы меня… Чтобы обо мне так… То есть такая, как вы…

– Не надо, Олег. Не надо так говорить, пожалуйста.

– Да что вы, я же все понимаю. Мне не светит. А жаль… Ну, всего вам доброго, Зоя! Будьте счастливы!

– И вы, Олег… И вы…

Она первой нажала на кнопку отбоя, глянула в окно машины. За горизонтом поднимался бледный розоватый рассвет, а вдали уже виднелись огни аэропорта…

* * *

Она сразу узнала в направляющейся к ней молодой женщине Вику, Сашину дочь. Да, ее с полным правом можно было назвать женщиной, и не только из-за выпирающего через пальто живота. В лице у Вики тоже ничего «девчачьего» не осталось – глаза смотрели серьезно и вдумчиво, и конечно же, испуганно, и вопросы Вики тоже были испуганными, хотя голос был очень усталым:

– Ну что, Зоя? Ты звонила в больницу? Новости есть? Что тебе сказали?

– Да все то же самое, Вик… Состояние тяжелое. Ты как долетела? Сильно устала, да?

– Устала, конечно. Но это не важно. Главное, долетела и смогу поехать к папе. Мы ведь прямо сейчас поедем в больницу, правда?

– Можем и сейчас. Но… Я думаю, тебе отдохнуть надо… Ты очень бледная, и круги под глазами… А Сашу сегодня вряд ли переведут из реанимации в обычную палату. Мне Олег так сказал.

– Кто такой Олег?

– Это интерн в той самой больнице… Ему поручили родственников найти, и он до меня первым дозвонился.

– А почему именно до тебя?

– Да долго объяснять… Да и не важно, в общем. Ну что, куда едем? В больницу или ко мне домой?

– В больницу.

– Ну хорошо… Пойдем такси искать…

– Ты не переживай, я заплачу за такси. У меня деньги есть.

– Да у меня тоже есть…

– Я заплачу, Зоя. Потому что я его дочь, а не ты. Я к отцу приехала, чтобы быть с ним рядом. Нет, спасибо тебе, конечно, что встретила, что предложила у тебя остановиться… Но…

– Я понимаю, Вика. Пусть будет так, как ты хочешь. Идем…

В больницу они приехали только к десяти часам утра. Зоя позвонила Олегу, и он встретил их в больничном вестибюле, проводил к лечащему врачу.

Врачом оказалась суровая молодая женщина с холодными глазами, деловитая, собранная. Даже не представилась по имени, сразу приступила к делу. Впрочем, имя можно было прочитать на бейджике, но ситуация была такой напряженной, что это уже и не важно было. Хоть как назовись, только надежду дай…

– Значит, вы дочь Снегирева… Понятно… Очень хорошо, что вы приехали. Состояние у него после операции тяжелое, но дело в том, что ему срочно требуется еще одна операция, ждать нельзя. Нам нужно согласие родственников на операцию… Вот тут надо расписаться, в этой строке…

Она протянула Вике бумагу, и та застыла испуганно, нервно прокручивая авторучку в пальцах.

– Но… Это ведь опасно, наверное… Сразу две операции… Как же так…

– К сожалению, другого выхода нет. Если вы хотите, конечно, чтобы ваш отец не прожил всю оставшуюся жизнь в состоянии овоща… Да, и вот еще что! Нам нужен его страховой полис. Вы сможете его привезти?

– Да, конечно… Я поеду к нему домой и найду… Сегодня же привезу, да…

– Вот и отлично. А теперь подпишите согласие на операцию, пожалуйста. Извините, но у меня времени на ожидание вашей решительности больше нет, меня другие больные ждут…

Вика вздохнула, подписала бумагу. Зоя видела, как ей тяжело, как она с трудом держится. Даже сунулась помочь ей встать со стула, но Вика отвела ее руку, не принимая помощь. А выйдя на больничное крыльцо, проговорила вдруг жалобно: