— Ну, тогда ты капризуля-принцесса на горошине.

Кажется, у моего непосредственного руководителя сегодня довольно игривое настроение. Люблю, когда он веселый.

— Я бы не назвала твое хозяйство горошиной.

Упырь подавился смехом. Так загоготал, что, кажется, его монстр-внедорожник затрясся вместе с ним.

Надеюсь, несмотря на смехотрясение, руль Юрий Николаевич держит крепко.

— Светик, ты просто спец по плоским шуткам. Только где же ваше утонченное дворянское воспитание?!

— С кем поведешься — от того и наберешься, — огрызнулась я.

Его квартира в самом деле напоминала логово… Не скажу, что упыря, но какого-то опасного зверя точно. Коричневые и песочные тона перекликались здесь со множеством зелени. Не квартира, а целая оранжерея! Удивительно, я даже подошла потрогала листики, поскольку засомневалась, что все эти причудливые пальмы и лианы настоящие.

— Кто ухаживает за цветочками?!

— Светик, во мне много скрытых талантов, — улыбнулся бритоголовый.

Однако проявлять Упырь принялся не скрытые, а свои явные таланты суперлюбовника. Ухватившись за мою талию, а если быть предельно точной, то чуть пониже спины, повел меня вглубь квартиры, где располагалась спальня с огромной кроватью, обитой темной кожей. Толчок — и я полетала на бежевый атлас покрывала, а Юрик бесцеремонно завалился сверху. Его кожа обжигает, его вес мешает нормально дышать, внутри меня — змеиная вакханалия. Нагло задрал мою беленькую футболку, бесстыжие мужские губы стали нежно целовать, а чуточку колючий от модной нынче трехдневной щетины подбородок прошелся мелкой наждачной бумагой по коже моей груди.

Подожди... — задыхаясь от нахлынувшего возбуждения, воскликнула я.

— А чего ждать, Светик?

— Не так быстро.

Упырь послушался, отстранился всего лишь для того, чтобы раздеться. Его дорогая фирменная рубашка полетела куда-то в угол комнаты. Мой бюстгальтер за одну секунду был расстегнут рукой профессионального раздевальщика и задран кверху. Наждачная бумага трехдневной щетины снова прошлась по уже чуточку раздраженной возбужденной груди. Черт, меня уносит! Довольно коротенькая юбочка под напором сильных мужских рук тоже поползла вверх.

— Молодец… трусики не надела, — доволен Упырь. — Хорошая девочка, все на лету схватываешь.

Знающие руки Чернова Юрия Николаевича под бурную радость шипящих змей легли на мое гладко выбритое лоно.

— Кстати, принцесска, хорошо, что ты там бреешь.

Палец коснулся клитора. Выгнулась, непроизвольно закинув голову назад и возбужденно выдохнув «Юра-а-а».

— Но теперь я хочу, чтобы ты немного отрастила волоски, — как-то слишком буднично продолжал лысый, — а потом мы сходим в салон, где тебе выбреют там какие-нибудь причудливые завитушки, а лучше цветочек. Светик, хочешь орхидею на лобок?!

— Юра-а-а, какой ты выдумщик... — шептала я, продолжая млеть от мужских прикосновений. — Ум-м-м... — Опять выгнулась, поскольку мужские пальцы нырнули внутрь моей влажной щелки. Несколько секунд, пока они активно двигались, я не могла говорить. Светлый потолок спальни поплыл в глазах белоснежным облаком.

— Н-не хочу тебя расстраивать, но я настоящая блондинка. Лишь ресницы почему-то миновала сия тяжкая ноша.

— Это ты к чему, Светик?

Какой недогадливый, однако!

— На светлых волосах и светлой коже твои причудливые рисунки смотреться не будут, тут нужен контраст.

— Черт, точно! — шептал вызывающим мурашки шепотом бритоголовой, снова и снова ныряя пальцами внутрь моей влажной щелки. Он меня с ума сводит… — Ну, ничего, можно покрасить волосики, а еще лучше — тату нарисовать, сейчас это модно.

— Нет, никаких тату! — выныривая из пелены возбуждения, как можно тверже, сказала я.

Не хватало мне еще на всю оставшуюся жизнь напоминания о своей доступности.

— Временное тату... — продолжал шептать Юрий Николаевич, а волшебные мужские пальцы снова активно задвигались внутри, прямо в точке G, во всех возможных точках удовольствия. Черт, облако-потолок завертелось в глазах. От наслаждения застонала и прикрыла веки, а Упырь нежненько чмокнул меня в висок.

— Светик, что ты разлеглась?! Позволяя себя любить, не забывай — ты шлюха и, прежде всего, должна думать о мужском удовольствии. — Ласковый тон совсем не сочетался с унизительными словами.

Выдохнула:

— С-сейчас я-я ученица.

— Нерадивая ученица, которую надо а-та-та по попе. Почему женщины считают, что мужику для получения удовольствия хватит одного лишь доступа к телу?

— А р-разве не хва-а-а-тит?!

Облако-потолок сейчас накроет меня наслаждением, осталось совсем немного, парочка движений. Замерла, сосредоточившись на ожидании момента, когда змеи сладостно ужалят в животе.

Черт! Какой гад! Упырь проклятый! Остановился. Ничего не соображая, готовая одновременно рвать, метать и жалобно скулить, уставилась на своего мучителя.

— Мне, чисто теоретически, хватит, но я молодой и здоровый мужик с постоянной активной потенцией, а покупать тебя будут мужчины намного старше, которые очень устают на работе. Таким обычно нужно больше времени, больше манипуляций, иногда даже извращений, чтобы поднять своего младшего друга… Так что, Светик, если хочешь иметь успех, то учись не получать удовольствие, а его доставлять.

Словно ушат холодной воды… Облако-потолок лопнуло, превратившись просто в белую поверхность. Н-да, Светик-Семицветик, не забывай о своем предназначении игрушки для богатых дядечек... Только так противно, что меня снова и снова тыкают в дерьмо жизненных обстоятельств, в которых я очутилась, на которые я согласилась... Неужели нельзя было просто сказать: «Поласкай меня, Светик»?

— Слушаюсь и повинуюсь, господин Упырь, — излишне бодро отсалютовала я и положила ладонь на вздымающуюся мужскую ширинку.

— Светка, — хотел что-то сказать Юрий Николаевич, но я надавила на мощный бугор пальчиками, и бритоголовый застонал. — Продолжай! — звенел напряжением его голос.

Насчет активной потенции кто-то не соврал, скоро штаны по швам разойдутся. Пытаясь добраться до фирменного каменного стояка, расстегнула ремень и молнию его дорогих брюк. Опустила черные боксеры вниз. Снова чуть хриплый мужской стон оглушил мое сознание звенящим в нем возбуждением. Змеи в ответ приятно зашипели. Вытащила его богатырское величество на волю, взяла в ладонь — и вверх-вниз, вверх-вниз, размазывая по стволу выступившую смазку, а потом опустилась на него губами уже отработанной техникой буравчика. Кажется, еще чуть-чуть — и я дорасту до королевского минета.

— Хорошая девочка-а-а!.. — ревел Упырь. — Сосешь прямо классно, не на одну машину насосешь таким сладким ротиком...

К черту машину, у меня даже прав нет, мне бы Темку на ноги поднять!

— Но а-та-та по попе не отменяется. Светик, я думаю, пришло время поиметь тебя анально... — И смачно шлепнул ладонью по моей филейной части.

Черт, нет!

— Может, не надо...

— Надо, Светик, надо. У тебя было много времени, чтобы свыкнуться с этой