– Недурно, – покачал головой Фишер, – треть такой огромной нефтяной компании способна обеспечить безбедную старость даже императору. Я повторял, и буду повторять далее, что двадцатый век есть и будет веком нефти. Кто владеет нефтью, тот будет владеть миром. Кстати, таким грандиозным активом еще нужно суметь распорядиться. Справятся ли с этим русские сами или позовут на помощь немцев?

– Вы как всегда правы, Джон, – вздохнул сэр Уильям, – и в первом случае, и во втором. К несчастью, как я уже вам говорил, такой ценный ресурс, как нефть, распределен по планете весьма неравномерно, и нам приходится организовывать ее добычу на весьма удаленных от Британии территориях. В то же время русские имеют это черное золото практически в неограниченном количестве на своей земле. Джон, самое страшное, что мы не сможем помешать им разрабатывать эти богатства и употреблять их с пользой для себя.

Кстати, наших концессионеров в Баку уже «просят на выход». Именно их действующие скважины составят основу производственных мощностей будущей русской нефтяной акционерной компании. Эти шведские хитрецы Нобели приняли российское подданство и останутся в Баку. В свое время они вытеснили из России американскую «Стандард Ойл». А ведь по новым законам, которые, по слухам, готовятся к подписанию в Петербурге, только подданные русского императора будут иметь право владеть контрольными пакетами предприятий, признанных стратегическими, а квота для иностранцев будет – двадцать пять процентов минус один голос. Исключение сделано лишь для союзной им Германии, подданным которой разрешено будет контролировать до половины любой стратегической корпорации.

– Неужели? – иронически поинтересовался адмирал Фишер. – И русские не испугались, как бы это сказать повежливее, международного резонанса?

– Джон, – вздохнул сэр Уильям, – русского императора сейчас уже ничем не испугаешь. Тем более каким-то там «международным резонансом»? Он просто одержим идеей превратить Россию в величайшую державу на планете. Вы же знаете его слова, сказанные вслух и публично, что он не хотел этой работы, но если уж провидение и злодеи, убившие его брата, навязали ему эту должность, то исполнять свои обязанности он будет самым наилучшим образом. Мы сами, своими руками, посадили на русский трон человека, люто ненавидящего все британское…

Сказав это, сэр Уильям замолчал, поняв, что сболтнул лишнее. Адмирал Фишер же посмотрел с ироническим прищуром на своего шефа.

– Знаете, сэр Уильям, – сказал он, – я действительно рад, что я не был в Адмиралтействе рядом с вами, когда вы тут творили свои эпохальные глупости. Лишь за одно я вам благодарен – битва при Формозе, так бездарно проигранная адмиралом Ноэлем, которого я всегда считал тусклой посредственностью и безмозглым рутинером, показала полную беззащитность и слабость нашего броненосного флота. Пусть новые, находящиеся сейчас в достройке броненосцы и несколько превосходят злосчастный «Глори», но я остаюсь убежденным сторонником того, что нашему флоту необходимы линейные корабли нового типа – большие, быстроходные, хорошо защищенные и вооруженные большим количеством орудий главного калибра. Будь у Формозы такой корабль, то сражение при Формозе не сумел бы проиграть и сам Джерард Ноэль.

– Ах, Джон, – махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, первый лорд Адмиралтейства, – вы опять повторяете свои фантазии. Видел я эскизы вашего монстра с турбинами Парсонса и десятью двенадцатидюймовками в пяти башнях. Если честно, то что-то в этом есть. Не скажу, что это полный бред, да и наши американские кузены вот уже два года тоже толкуют о чем-то подобном. Но скажите мне – как вы собираетесь защищать этот совершенный, вооруженный только большими пушками и очень дорогой линейный корабль от новых угроз, появившихся в последнее время? Особо хотел бы вам указать на опасность со стороны субмарин и доселе невиданных летательных аппаратов, которые появились у русских, а, значит, в самое ближайшее время могут появиться у немцев…

Первый лорд немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Кроме того, нам уже известно, что тот же русский император Михаил отменил закладку на балтийских и черноморских верфях четырех броненосцев улучшенной «послебородинской» серии. Но работы на верфях продолжаются. Какие корабли будут закладываться вместо этих броненосцев, пока точно не известно. Но есть отрывочные сведения о том, что это будут большие и быстроходные броненосные крейсера, являющиеся развитием типа «Рюрик». Русские получили прекрасный опыт ведения дальней блокады островной империи. И будьте уверены, они не преминут воспользоваться этим опытом против нас. Первая и главная обязанность королевского флота – это защита британской морской торговли. Заняв мое место, вы должны об этом не забывать.

– Будьте уверены, сэр Уильям, – кивнул адмирал Фишер, – о защите британской торговли я тоже не забуду. Но ведь дело в том, что защищать нашу торговлю надо не только в далеких морях и океанах, но и прямо здесь, в водах Метрополии. Что толку от крейсеров – защитников торговли, если объединенный русский и германский броненосный флоты разобьют нас в линейном сражении, после чего смогут наглухо заблокировать наши порты и даже высадить на земле Англии свои десанты. Еще неизвестно, что задумал этот мерзавец, кайзер Вильгельм, который люто ненавидит все английское.

Адмирал Фишер перевел дух и еще раз сочувственно посмотрел на своего собеседника.

– Кстати, – сказал он, – вы думаете, я не знаю про новый русский способ десантирования с больших десантных кораблей, который они применили на Окинаве? Берег буквально захлестнула волна кавалерии, пехоты и вооруженных артиллерией боевых машин. Нет, без самого мощного в мире линейного флота Британия никогда не сможет спать спокойно. И если меня, сэр Уильям, все же назначат на ваше место, то я приложу все свои силы к тому, чтобы такой флот все же был создан. Лишь паровые турбины Парсонса, жидкое топливо, толстая броня и большие пушки, соединенные воедино в корабле нового типа, смогут обеспечить Британии выживание в грядущей войне, которая стала неизбежной после заключения Континентального Альянса. В этой грандиозной войне смогут выжить или мы, или они – третьего не дано.

– Ладно, Джон – махнул рукой первый лорд. – Все, что вы сказали – это верно. Вопрос только, сможет ли наша казна, весьма и весьма истощенная после японского конфуза, поддержать сразу две кораблестроительные программы? Скорее всего, этот вопрос придется решать в Парламенте уже вам, как моему наиболее вероятному преемнику. А теперь извините, я хочу остаться один.

– Очень рад был с вами побеседовать, сэр, – кивнул адмирал Фишер, пожимая первому лорду руку. – Извините, что я был с вами так категоричен. Но я имею убеждения и буду их отстаивать, несмотря ни на что. Всего вам доброго.

– Ступайте, Джон, – махнул рукой сэр Уильям, закрывая дверь за адмиралом Фишером, и добавил чуть слышно: – Прощайте…

Едва лишь главнокомандующий в Портсмуте адмирал сэр Джон Арбетнот Фишер вышел в прихожую, как в кабинете, который он только что покинул, сухо треснул выстрел. Первый лорд Адмиралтейства сэр Уильям Уолдгрейв покинул этот мир. Для него всё уже было кончено, а у Джона Фишера всё только начиналось…