Шлем, конечно же, выдержал, но... В тот момент у Артура было полное ощущение, что его со всего маху шарахнули по голове кузнечным молотом...

«Сотрясение мозга и контузия средней тяжести!» – сказали потом врачи.

Он уже падал, когда его догнали еще две пули и ударили в грудь...

И опять словно кто положил Индейца на наковальню и оприходовал тем же молотом...

Спасибо тем, кто придумал и сделал для бойцов-спецназовцев кевларовый бронежилет «5-го уровня защиты», иначе...

Артур, со звездами, летающими перед глазами, и совершенно задохнувшийся, повалился на землю...

«Вставай! Вставай, слабак! – скомандовал он сам себе. – Встать, прапорщик!!! Или эта падаль, что Светку застрелила, уйдет!»

Как в замедленной съемке, Индеец встал сначала на четвереньки, потом во весь рост и...

Что-то звякнуло об асфальт, но Артур подумал об этом как-то отстраненно, только самым отдаленным краешком сознания: «...Автомат... Да и хрен с ним... Все равно я его сейчас не унесу, только мешаться в руках будет... Так с этой сволочью посчитаюсь...»

Индеец уже понял, куда исчез в темноте Ерш, и побежал на подгибающихся ногах на шум...

Видимо, все же не «бандитский» сегодня был день, потому что отвернулась от Ерша его Фортуна. Пытаясь выскочить из «собровского» захвата, «браток» вознамерился сделать это на цыганской «тачанке-двуколке», да только...

...Бытует устоявшееся мнение, что цыгане сами по себе народ вороватый, а потому и помогают, по мере сил своих, криминалитету... Возможно, это и так, возможно... Но! Есть для настоящего цыгана вещи священные, которые он умрет, но не отдаст никакому чужаку, каким бы «авторитетом» то ни был!.. И вещи эти для настоящего цыгана незыблемы – жена, семья и конь.

...В тот вечер Ерш попытался отобрать коня, да не тут-то было! Цыганенок был хоть и молодой, но законы своего народа чтил и знал, что если он потеряет лошадь, то покроет себя позором и будет навсегда изгнан из «табора» – слабаки не нужны никому!.. Вот он и вцепился в «тачанку» руками и ногами... А когда получил от Ерша по зубам пистолетом, то схватился за хлыст.

Бах-бах!..

Ерш не раздумывал, «стрелять или не стрелять», – ему нужно было вырваться из милицейского «кольца». Да только...

Ту фору во времени, которую он получил, когда оглушил Индейца, свел на нет молоденький цыганенок...

– Стой, падла!!! – рявкнул Артур.

– Бах-бах-бах!.. – было ему ответом.

Но теперь Ерш спешил, понимая, что его выстрелы уже услышали и Индейцу с секунды на секунду придет подмога... Поэтому-то эти пули ушли «в молоко»...

– Все? – спросил Артур, медленно приближаясь к бывшему однополчанину. – Восемь? Чем теперь стрелять будешь, гнида?

И Ерш его узнал... По голосу...

– А-а-а!!! Это ты, «бык воронежский»!!! А я тебя искал, мусор!!! – Он бешено осклабился: – Посчитаться с тобой хотел за то, что ты мне всю житуху сломал!!! За то, что я теперь на баб только смотреть могу!

– Жаль, что я тебя тогда пожалел, Ерш... – Артур медленно достал из-под бронежилета свою знаменитую нагайку. – Надо было тебя еще тогда грохнуть. Может, тогда ты и не натворил бы столько бед, падаль...

– Жа-аль!.. Жаль, что тебя в той машине сегодня не было!.. – Бандит начал пятиться от тачанки в сторону темного леса и с опаской смотрел на казацкое оружие в руке Артура. – А ты, мусор, все так и ходишь со своей плеткой!..

Он сделал вдруг резкое движение левой рукой за спину и вынул...

– А у меня вот другая «плетка»[22]есть! Ха-ха! Покруче твоей!!!

Второй пистолет, который так неожиданно появился в левой руке Ерша, – АПС... Автоматический пистолет под калибр 7,62 миллиметра. Это было очень серьезное оружие, от которого не спасали средства защиты даже 5-го уровня...

Индеец не стал испытывать больше судьбу. Он сделал в сторону Ерша мощный прыжок и...

– Щ-щух! – пропела нагайка свою песню.

– В-ва-а-а-а-а-а! – взревел бандит, выпуская из руки пистолет.

В этот май было тепло настолько, что народ уже несколько дней ходил в футболках и рубашках-безрукавках... В общем... На пути у казацкой нагайки не было ничего, что смягчило бы ее удар... А Индеец бил сегодня безжалостно...

Из рассеченных на предплечье бандита вен фонтаном хлестала кровь, а он орал от боли, как дикий зверь:

– А-а-а-а-а!!! Сука ментовская!!! Завалю!!!

Бандит отбросил в сторону ПМ и попытался схватить «стечкина» уцелевшей рукой, но...

– Нет, гад! Не получится!

Безжалостный «хвост» просто вырвал из горла Ерша кадык, и тот замертво повалился на молоденькую зеленую травку...

...Август 1993 г. Одесса, ресторан «Белый парус»...

– Я, мужики... – проговорил глухо Индеец. – Если честно, не хотел его «глушить»! Думал, пусть ему «вышак» в суде дадут... Но он мне выбора не оставил, когда достал второй пистолет...

– Ну и правильно!.. Туда ему, ублюдку, и дорога!.. А цыганенок? – спросил ошарашенный Медведь.

– Цыганенок выжил! – улыбнулся Артур. – Правда, две пули в грудь схлопотал за лошадь... Но выжил!

– А брательник твой?

– Объявили выговор, но из органов не выбросили... Вот так... Вот за эту падаль, Игорек, я и получил уже российское «Личное мужество»... – Артур повертел в пальцах орден. – А Светика я похоронил... Вот такая история, мужики...

– Ну, а сам-то как? – спросил Филин. – Как ты после тех трех пуль оклемался-то?

Артур как-то странно поежился и нехотя ответил своему бывшему командиру:

– Да, нормально, Андрюха... Сотрясение было, конечно... «Айболиты» определили контузию средней тяжести.

– А грудь? У меня, к примеру, после таких сюрпризов в «броник» было сломано два ребра, – проговорил Андрей.

– Да и у меня тоже, – нехотя сознался Индеец. – Три месяца уже прошло, а я до сих пор с тугими повязками на груди, как в корсете...

Он расстегнул и снял камуфлированную «парадку», позвякивая наградами, а потом, постанывая еле слышно, стянул через голову тельняшку и явил своим друзьям «картину маслом» – весь его торс, от подмышек до пупка, был затянут в плотные «кольца» эластичного бинта...

– И ты ничего не сказал?!! – вскочил Андрей с места, как ужаленный. – Вот так взял и «трехсотый» приехал с одесской «братвой» пободаться!!!

Индеец смутился, опустил взгляд к земле и сказал:

– А чего такого, командир... Ты же «Три Тройки» объявил, а я в Воронеже на этой реабилитации, мать ее, уже совсем засиделся...