Ахмад покачал головой. Ему необходимо было сосредоточиться. Как наконец устранить в гареме эти проблемы, пока они не перешли в настоящее восстание? Но мысли его все время блуждали где-то. И как он ни старался найти ответ на свой вопрос, он думал лишь о камне Фатимы и ни о чем больше. За десять дней ему так и не удалось заполучить святой камень. Пока дикарка находилась в карцере, он обшарил в ее комнате каждый угол. Рылся во всех шкатулках и ларях, проверил одежду, перевернул мебель в надежде найти потайной ящик – все безуспешно. Поиски не увенчались успехом. Возможно, эта белокурая ведьма знала о значении и могущественной силе камня и потому всегда носила его с собой?

– Что мне делать, Ахмад? Как вразумить женщин? У меня такое впечатление, что это болезнь, и многие во дворце утверждают то же самое. Причем она очень быстро распространяется. Единственная, кого, кажется, не коснулась страшная зараза, – это Мирват. Не могу же я выпороть всех остальных и стать посмешищем для народа!

Да, но что было делать? Только бы он смог сконцентрироваться. Ахмад потер лоб. Головные боли стали одолевать его с того дня, когда дикарка была выпущена из карцера, а ему так и не удалось завладеть святым камнем. Как же подобраться к камню? И каким образом предотвратить грозящее восстание в гареме?

– О Аллах, обращаю к тебе свою молитву. О добрейший, мудрый и великодушный, приди на помощь своему слуге и укажи ему верный путь! – молился в тишине Ахмад.

– Ахмад, я разговариваю с тобой, – рявкнул Нух II и вцепился ему в руку. – Ты что, вообще меня не слушаешь? Единственный раз попросил тебя о помощи, а ты думаешь неизвестно о чем! – Эмир топнул ногой. – Всякий готов меня обидеть. Даже у Замиры я не могу спросить, как уничтожить эту безрассудную дикарку.

– Простите, повелитель, – пробормотал Ахмад, надеясь, что эмир не догадался о его помыслах.

Нух II был прав, с подобными проблемами он сталкивался нечасто. И ужасная смерть Замиры еще более усложняла ситуацию – помощи ждать было не от кого. Скорее наоборот. К счастью, женщины гарема еще не знали, что их советчицу с выколотыми глазами и перерезанным горлом нашли в заброшенном подвале.

– О всемогущий Аллах, как мне найти выход из создавшегося положения?

– Повелитель, мне думается, мы должны…

И тут его осенило. А может, у дикарки уже нет камня? Если она отдала его на хранение Замире, то тогда…

Ахмада кидало то в жар, то в холод, он попытался выстроить цепочку событий. Саддин видел дикарку у предсказательницы. Даже если тот и не подозревал о значимости камня, факт, что это сапфир чрезвычайной красоты, Саддин понял однозначно. Кочевник был известным ворюгой и, кроме того, чрезвычайно сообразительным. После разговора с Ахмадом ему стало ясно, что камень, несомненно, дороже, чем кажется на первый взгляд. Кочевник пробрался к Замире, чтобы украсть камень. Но когда та не пожелала расстаться с ним, хладнокровно убил старуху. Ахмад вытер со лба пот. Да, именно так все могло и быть. Но для чего Саддину камень? Чтобы продать? Саддин наверняка имеет контакты с воровскими бандами и всеми негодяями города, и те наверняка не прочь выложить значительные суммы. Но на что он им, этот камень огромного значения для верующих, эта святая реликвия?

Спина Ахмада покрылась холодным потом, под ложечкой засосало. Ему срочно надо к Саддину.

Некогда отсылать сообщение с голубем и ждать ответа. Он должен увидеть его как можно быстрее.

– Ахмад! – воскликнул Нух П. – Что с тобой?

И только в эту минуту Ахмад почувствовал, что Нух II держит его за плечи.

– Не сейчас!

Он необыкновенно быстро высвободился из рук эмира.

Заметно испугавшись, Нух II отступил на шаг назад.

– Ахмад, что…

– Прошу прощения, повелитель, – промолвил Ахмад. Ему самому не нравилось свое поведение, но по-другому он не мог. Что были трудности эмира с гаремом по сравнению с той опасностью, которая грозила камню Фатимы и, таким образом, всем верующим! – Я сейчас не могу…

Повелитель Бухары, ничего не понимая, уставился на него.

– Что это значит, Ахмад?

– Мне… мне нужно срочно уйти, господин, простите!

– Да все, что ли, посходили с ума? – взревел Нух II. – И ты хочешь оставить меня в беде? Вы что, все сговорились, что ли?

– Нет, повелитель. Это лишь… – Ахмаду стало даже жаль эмира, но он не мог объяснить ему всего, во всяком случае, не сейчас, когда время, как песок, уходит сквозь пальцы. – Меня ждут. Обещаю вам, что, когда вернусь, найду решение, как вразумить ваш гарем.

Он проворно повернулся, оставив ошеломленного эмира в его опочивальне, и направился к воротам дворца. Как ему найти Садлина? Может быть, просто постучать в дверь дома писаря? Но если его там не окажется, никто не скажет ему, где может быть кочевник. И тут он вспомнил про палатки Саддина перед воротами дворца. Кочевник часто бывал там, и можно было в конце концов дождаться его появления.

Ахмад спешил по коридору, не обращая внимания ни на слуг, ни на чиновников, шедших размеренным шагом людей, облеченных государственной службой. С некоторыми он сталкивался, другие успевали уворачиваться. Ахмад поскользнулся на гладком мраморе, с трудом сохраняя равновесие, и вновь устремился вперед. Он шел все быстрее и быстрее. Выйдя за ворота, побежал, не обращая внимания ни на охрану дворца, с удивлением смотревшую ему вслед, ни даже на то, что забыл надеть накидку и другую обувь. Все это в настоящий момент было ему совершенно безразлично. Его мысли занимал только святой камень. Они подгоняли его вперед и окрыляли.

«Возможно, камень Фатимы еще у Саддина», – думал Ахмад и мысленно прикидывал, как сделать так, чтобы выкупить его у кочевника. Он был готов не раздумывая пожертвовать, если будет необходимо, всем своим состоянием, даже положением и именем ради этого камня. Если начать разговор умело, то можно избежать всего этого. Надо только не дать понять кочевнику, как много для него значит камень. А вдруг эта бесценная реликвия уже нашла своего покупателя и находится в руках вора или даже безжалостного убийцы? Что делать ему в этом случае? Ахмад страшно нервничал.

– О Аллах, взываю к твоей милости, – бормотал несчастный Ахмад. – Сделай так, чтобы мне не опоздать.

И ускорил шаг.

Едва дыша, выбившись из последних сил, Ахмад наконец добрался до палаток кочевника. Всякий раз, когда он бывал здесь, перед воротами города, и видел множество палаток, он вновь и вновь восхищался тем, как огромен и одновременно красив лагерь Саддина – ничего общего с примитивными пристанищами, сделанными из грязных, плохо обработанных шкур, о которых рассказывала его мама. Когда Ахмад был маленьким мальчиком, она часто говорила ему о кочевниках. И он, как завороженный, вслушивался в каждое слово. Мурашки бежали по его спине, мама же, по обыкновению своему, презрительно щелкала языком. Она плохо относилась к мужчинам, женщинам и детям, не имеющим постоянного жилища, проводящим свою жизнь в вечных переездах от города к городу, от оазиса к оазису и ограничившим свое бытие лишь подсобной, черной работой, воровством и надувательством. Кочевники считались бедными, грязными и необразованными людьми и ни в коем случае не входили в круг общения клана благородной и знатной семьи Жахркун. Вот что явствовало из рассказов его матери. Иногда, глядя на палатки Саддина, он поражался тому, насколько глубоко проникли в его сознание слова матери – и как мало они соответствуют действительности.