В первый момент Тревельян пришел в ярость. Как смеет эта плебейка изображать его так!

Постепенно гнев уступал место обиде. Он не думал, что Клер видит его таким. Он считал, что она… боготворит капитана Бейкера. Карикатуры задели самолюбие Тревельяна.

Сдавленный смешок за спиной заставил его обернуться. Оман, его невозмутимый слуга, пытался сдержать смех. Он рассматривал рисунок, на котором его господин был изображен разбойником.

— Не вижу ничего смешного, — резко сказал Тревельян.

— Очень похоже. Смотрите, вот здесь и здесь. Просто вылитый вы.

— Чепуха! — прорычал Тревельян, вырывая листок аз рук Омана. — Это просто… — он вдруг замолчал: сходство определенно было. Несмотря на досаду, он улыбнулся. — Это не я, — произнес он вслед вышедшему из комнаты Оману.

Тревельян взял рисунки, подошел к окну и стал тщательно рассматривать их, улыбаясь все шире. Разве Клер не знает, что он капитан Бейкер?! Эта маленькая бесстыжая американка, наверное, не понимает, что никто не смеет смеяться над великим человеком! Он может, а все остальные не смеют!

Положив рисунки на стол, Тревельян подошел к камину. Вороша поленья, он говорил себе, что ему нет дела до Клер и до всего того, что рассказал Ангус. Не нужно вмешиваться в чужие дела — этот принцип не раз спасал ему жизнь.

Внезапно Тревельян вспомнил, какую трогательную заботу проявляла о нем Клер, когда он болел. Конечно, спасти его от очередного приступа малярии девушка вряд ли сумела бы, но она осталась с ним и сохранила его тайну, никому не проболталась, где он.

Тревельян поворошил угли в камине. Ему не стоит вмешиваться в ее отношения с матерью Гарри. Одна только мысль о старухе вызывала приступ отвращения. Она его мать, но он не видел от этой женщины ничего, кроме обид и унижений.

Тревельян знал, как крепка старуха. Ангус прав: она способна на все. Разве не она отослала своего сына к деду, мерзопакостному старику? Ему было всего девять лет, а его навсегда оторвали от семьи, потому что мать находила его непокорным. Уже через две недели Тревельян понял, как сильно мать ненавидела его.

Так что же она сделает с Клер, если узнает, что та пытается отобрать у нее власть? Превратит в пленницу, как Леа? Кто защитит ее? Конечно, не Гарри. Он не захочет жертвовать своим покоем, охотой, женщинами… А родители Клер, что смогут сделать они? Из того, что Тревельян знал об этих людях, он не мог вывести ничего успокоительного. Они получат то, к чему стремились, пусть даже за счет собственной дочери.

Значит, все останется на своих местах. Старуха будет по-прежнему властвовать над всем и вся, а Леа и Клер останутся пленницами. Жизнь не изменится.

Тревельян попытался представить себе, во что превратится жизнь Клер под гнетом его матери. Не станет визитов к старому Мактавриту, не будет ни виски, ни танцев с арендаторами. Возможно, и арендаторов не будет. Тревельян не спрашивал Гарри о его планах, но предполагал, что мать собирается использовать часть денег Клер, чтобы купить овец, значит, придется согнать с земли людей.

Он посмотрел на огонь в камине. Не его это дело. Он возвратился, чтобы поправить здоровье и написать книгу. Закончив, он уедет, и, если Гарри сдержит обещание и даст деньги на экспедицию, то отправится в Африку уже в конце следующего года. Ему еще многое предстоит открыть.

— Да, все это меня не интересует, — произнес он вслух, взглянул на рисунки и позвал Омана.

Гарри спал так крепко, что Тревельяну пришлось трясти его за плечо, чтобы он проснулся. Открыв глаза, он посмотрел на брата с неудовольствием, повернулся на другой бок, явно собираясь спать дальше.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Тревельян.

— Ты когда-нибудь спишь?

— Нет, если могу без этого обойтись. — Гарри не открывал глаз. Тревельян снова вцепился ему в плечо. — Я не уйду.

Гарри поморщился и медленно сел на постели.

— Для человека, который скрывается от людей, неразумно так часто появляться в доме. Чего ты хочешь от меня?

— Что произошло сегодня между Клер и твоей матерью? Гарри удивленно раскрыл глаза. Лицо, его выражало искреннее недоумение.

— Ничего особенного. Клер говорила, что хочет встретиться с матерью, и они увиделись. Пили чай.

Тревельян посмотрел на брата долгим взглядом. Его всегда удивляла человеческая слепота. Без сомнения, Гарри считал, что его мать и невеста прекрасно провели время вместе. Он, наверное, даже не заметил, что Клер вышла из комнаты «в ужасном расстройстве», как сказал Мактаврит.

— А что тебе сказала Клер? — спросил Гарри.

— Я ее не видел.

Гарри улыбнулся. Он был рад, что его маленькая американка больше не проводит время с братом.

— Откуда же ты знаешь, что она недовольна?

— Я слышал.

Гарри зевнул. Может, скрытность и загадочность Тревельяна кому-то и нравятся, но ему, Гарри, они просто наскучили.

— Если это все, что ты хотел мне сказать, я, пожалуй, еще посплю.

— Ты собираешься отослать старуху после вашей свадьбы?

— Отослать во вдовий дом? Не знаю, почему ты относишься к матери, как к какому-то чудовищу. Она добрая, милая женщина и всегда такой была. Если бы ты постарался получше узнать ее, то и сам бы это понял. На твой вопрос я отвечаю: нет. Мать не переедет. Я думаю, будет лучше, если она останется рядом со мной. Она ведь калека, как тебе известно.

— Она хочет остаться, чтобы управлять домом и командовать Леатрис.

Гарри окончательно проснулся. Его брат может разозлить самого дьявола.

— Мать вовсе не так жестока и коварна. Она любит свою дочь и хочет быть рядом с ней. Что в этом плохого? Леа вполне счастлива.

— Ты так думаешь? Когда ты в последний раз говорил с сестрой?

— Во всяком случае, позже тебя, — отпарировал Гарри. — Кстати, я хотел бы знать, по какому праву ты являешься сюда и пытаешься все изменить. Ты уехал отсюда, потом сбежал от деда, никто даже не знал, где ты, мы не видели тебя годами, а теперь появляешься и начинаешь распоряжаться. Если собираешься продолжать в том же духе, «выходи из укрытия».

Тревельян сидел у кровати на стуле с высокой спинкой и молчал.

— Я так и думал, — бросил Гарри. — Ты хочешь командовать из засады!

— Твоя маленькая американка хочет выдать Леа за Джеймса Кинкайда.

Гарри рассмеялся.

— Пусть попробует. Клер абсолютно свободна и может сводить кого угодно с кем угодно. Женщины вообще любят заниматься такими делами.

— И ты не собираешься ей помочь?

— Помочь?! Все, что ей нужно сделать, это привести их друг к другу. Ведь они не виделись уже много лет.