в свою очередь, вовлек туда Минина Александра Никифоровича и Урусова Алексея Платоновича – заведующего сетью крестьян-опытников в ЦЧО[282].

В Воронеже С. Чаянов провел совещание в составе: Писцова, Урусова, Минина и ряда специалистов опытной станции. Открыто на нем о «Крестьянской партии» он не говорил, но в выступлении проводил основные установки организации по опытному делу[283].

24 августа 1930 г. С.К. Чаянов признал, что его работа в организации сводилась в основном к постановке опытного дела в РСФСР на рельсы обслуживания индивидуального крестьянского хозяйства. Он признал, что эта деятельность является вредительской, что влиянием «Трудовой Крестьянской партии» было охвачено значительное большинство опытных станций РСФСР.

Всего в РСФСР имелось свыше ста опытных станций, находившихся в управлении местных областных и губернских земельных отделов. Крестьян-опытников, прикрепленных к ним к 1929 г., насчитывалось свыше пятнадцати тысяч человек. «Сколько из этих пятнадцати тысяч было членов местных ячеек «Трудовой Крестьянской партии» я не знаю, так как моя прямая работа в ТКП не опускалась ниже ее областных центров. Однако, несомненно, что в значительной части эти пятнадцать тысяч крестьян-опытников – могли быть охвачены влиянием ТКП. Расценивая результаты работы ТКП, в частности в смысле установления количественного охвата партией крестьян, – следует учитывать то обстоятельство, что в основном работа ТКП шла по линии агрономической работы, а не по линии опытного дела»[284].

Таким образом, на периферии было просто засилье врагов.

Арестованный А.П. Левицкий подтвердил, что из членов Крестьянской партии на периферии ему был известен лишь А.Н. Минин, работавший в Воронеже[285]. Немного позже он вспомнил, что ячейка «ТКП» была и в Иваново-Вознесенске и в ее состав входил Д.М. Шорыгин[286].

Н.П. Макаров 19 августа 1930 г. показал, что областные и местные центры «ТКП» имели характер ячеек, центрировавшихся либо в Земельном управлении, либо в сельскохозяйственных НИИ и учреждениях. Ленинградский центр якобы концентрировался в областном Земельном управлении, а связь с Центральным комитетом поддерживалась через Кузьмина[287]. Интересно то, что в силу конспиративности организационные связи ЦК с местными центрами никакого значения не имели, так как ЦК не мог давать каких-либо распоряжений или директив. Встает вопрос: а зачем тогда нужен этот Центральный комитет?

Макаров рассказал, что на периферии имелись отдельные организации, которые были представлены либо группами, либо отдельными лицами. Ему были известны таковые в Харькове, через Короткова И.Н., в Минске через Ждановича и в Ленинграде через Кузьмина.

«Украинская организация в той части, которая возглавлялась Коротковым И.Н., по существу являлась местной организацией, стоявшей целиком на нашей платформе, лишь отчасти зараженной националистическими настроениями. Белорусская организация, по имеющимся у меня сведениям, являлась глубоко националистической организацией, сложившейся из кадетских и эсеровских элементов, частично из лиц, прикрывавшихся билетом коммунистической парии, имевших колоссальное влияние на жизнь республики и целиком проводившая при этом националистическую линию. С приезжавшим в Москву – Смоличем я лично не встречался.

С Мининым А.Н., участвовавшим в Воронежской организации, я лично поддерживал живую связь, встречаясь с ним при его приездах в Москву и обсуждая текущие экономические и политические вопросы»[288].

А.В. Тейтель 28 августа 1930 г. вспомнил, что имел персональные связи со следующими лицами на периферии: в Самаре с агрономом Рябининым, в Сталинграде с агрономом Сережниковым, в Саратове с губернским агроном Губановым, в Омске с Марковским, в Ростове н/Д с Соколовым Николаем Петровичем. Он считал, что по идеологии к «ТКП» близко стояли: Сережников, Марковский и Губанов, в том смысле, что они являлись сторонниками капиталистического развития сельского хозяйства.

А.В. Чаянов на допросе сообщил, что им производилось систематическое продвижение своих учеников и товарищей по институту на провинциальные кафедры. Среди учеников был Геннадий Алексеевич Студенский, который поехал на работу в Самару. Чаянов знал Студенского со студенческих лет как очень талантливого и выдающегося юношу. По типу его миросозерцания и мышления он считал его типичным представителем идеологии кондратьевской линии «ТКП». Во время наездов в Москву Студенский вращался по преимуществу в кругах «ТКП» и не мог не знать о ее существовании[289]. О том, какое организационное место занимал Студенский в «ТКП» по Самаре, Чаянов не смог сказать ничего.

Таким образом, набиралось определенное количество лиц на периферии, якобы связанных с ЦК «ТКП». Надо было возбуждать в отношении них дела, ликвидировать филиалы этой неожиданно появившейся партии и докладывать о результатах руководству страны.

23 августа 1930 г. всем полномочным представителям и начальникам областных отделов ОГПУ за подписью председателя ОГПУ В.Р. Менжинского был направлен циркуляр ОГПУ за № 249. В нем сообщалось, что по результатам проведенного следствия, «Трудовая Крестьянская партия» была создана в Москве в 1925 г. Во главе ее стоял Центральный комитет в составе: проф. Н.Д. Кондратьева (председатель ЦК), профессоров А.В. Чаянова, Н.П. Макарова, А.Г. Дояренко, члена Коллегии Наркомфина СССР – Л.Н. Юровского, зам. пред. сельсоюза – П.А. Садырина, профессоров А.А. Рыбникова и Л.Н. Литошенко.

Организация имела разветвленную сеть своих ячеек в Наркомземе РСФСР, Наркомфине СССР, Госплане СССР, ЦСУ, Конъюнктурном институте Наркомфина, Московском обществе сельского хозяйства, в Тимирязевской сельскохозяйственной академии и др. Ячейки якобы были построены преимущественно по системе пятерок и были строго законспирированы. «ТКП» имела целую сеть организаций на периферии. В Центрально-Черноземной области, на Северном Кавказе, в УССР, Ленинграде, Омске, Самаре, Нижегородском крае, Иваново-Промышленной области и др. областях СССР. Социальной опорой «Трудовой Крестьянской партии» являлось кулачество и городская мелкая буржуазия. Основные кадры этой организации составляли крупные специалисты по сельскому хозяйству, агрономы, работники плановых и финансовых органов, кооператоры, аспиранты научно-исследовательских институтов и т. д.

«ТКП», по существу, представляла собой союз представителей разных антисоветских политических партий. Имела связь с отдельными представителями ликвидированного ГПУ Белоруссии «Союза вызволения Белоруссии», в состав которого входила «Белорусская крестьянская партия».

Роль центрального печатного органа «ТКП» выполнял журнал МОСХа «Вестник сельского хозяйства», редактировавшийся профессором Дояренко и выходивший под лозунгом: «Молись и трудись».

Центральный комитет этой партии держал главную ставку на экономический кризис в стране и на широкое развитие крестьянских волнений и вооруженных выступлений против советской власти. По мнению руководителей «ТКП», крестьянское восстание против советской власти имело бы успех, если бы оно приняло массовый характер и было поддержано массовым движением городского пролетариата.

В случае возникновения повстанческого движения «ТКП» должна была стать организующим и направляющим центром вооруженной борьбы против советской власти. Вопрос о вооруженном восстании неоднократно обсуждался на заседаниях Центрального комитета «ТКП». Следствие установило, что в ряде кулацких волнений принимали участие отдельные члены «ТКП». ЦК «ТКП» считал, что участие членов организации в них является «отступлением» от принятой тактической линии. Однако никаких директив, направленных против участия